Марк Рабинович - Хамсин, или Одиссея Изи Резника

К этому времени чинный строй длинного стола разорвался на небольшие группки "по интересам". Вынужденный держаться вблизи маршала, я стал свидетелем тому, как к нам подошли трое американцев. Двое из них были в форме. Одного из них, Марка Кларка, командующего американскими оккупационными силами в Австрии, мне уже приходилось видеть раньше. Второй офицер оказался переводчиком, но Кларк его почти сразу же услал, убедившись в коей компетентности. В третьем, я уже без какого-либо удивления узнал Пайпса. Пока Рокоссовский и Кларк вели неторопливый, вежливый и мало осмысленный разговор, я беззастенчиво рассматривал Пайпса, предполагая, что именно он окажется главной фигурой сегодняшнего вечера. Спохватившись, Кларк представил его:

– Это мистер Пайпс, молодой, но очень способный докторант из Гарварда. Он очень интересуется Россией.

– Генерал имеет ввиду СССР – извиняющимся тоном поправил его Пайпс.

Значит он действительно Пайпс? И я снова вперил в него свой взгляд, однако смутить Пайпса мне не удалось и его, обычно такие живые глаза, продолжали смотреть сквозь меня ничего не выражая. То ли мне показалось, то ли по залу прошло какое-то движение, как волны на воде. Кларк вдруг засуетился, извинился под каким-то, как мне показалось надуманным предлогом, и неуклюже исчез. Около нашей части стола остались мы с маршалом и загадочный Пайпс, немедленно начавший раздавать громоздкие комплименты полководческому таланту Рокоссовского. Я огляделся, не переставая переводить. Вокруг явно творилось неладное. Куда-то исчезли референты, испарились вежливые полковники, рассредоточились, как во время авианалета, союзники, а в конце зала промелькнул Федор Гречухин, одетый во фрак. Ко нам подбежал незнакомый полковник:

– Товарищ маршал Советского Союза! Разрешите обратиться к старшему лейтенанту?

Рокоссовский вальяжно махнул рукой, разрешая.

– Старший лейтенант Резник?

– Так точно!

– Тебя срочно требует к себе подполковник Залесский!

Все стало понятно! Серафим Викторович разумеется не в курсе, что я ему так срочно понадобился. Сейчас меня удалят, а Рокоссовской останется с Пайпсом. Думаю, им хватит и нескольких минут проведенных маршалом наедине с американским шпионом. Ну а в том, что Пайпс не гарвардский докторант или, по крайней мере, не только гарвардский докторант, я нимало не сомневался. Потом перед Залесским извинятся, объяснив это досадным недоразумением, а лучший полководец страны будет непоправимо скомпрометирован. Но неужели Рокоссовский сам не понимает? Или он слишком пьян? Действительно, маршал неловко покачнулся и Пайпс тут же пришел ему на помощь, помогая сесть. Что будешь делать, Изя? У тебя есть прекрасная причина уйти, ведь тебя вызывает твой командир, да и маршал не против. Иди, спасай себя, оставь Рокоссовского на съедение этому многонациональному кодлу. Что тебе этот русско-польский маршал? Что тебе сиреневый атомный гриб над Максимилиановским? Ты еще можешь спрятаться в своей комнате на Волебенгассе, ну а старого гусара можно повернуть лицом к стенке, чтобы не видеть его укоризненных глаз. И тут я поймал все понимающий, спокойный и совершенно трезвый взгляд Рокоссовского…

– Ой! – тихо сказал я и медленно осел на стул – Извините, товарищ полковник, с фронта не пил водки. Наверное немного развезло. Я сейчас, вот только посижу минутку…

Полковник пожал плечами и гордо удалился, скрывая растерянность. Я повернулся и наткнулся на удивленный взгляд маршала, который прекрасно видел, что я ничего не пил.

– Извините, товарищ маршал Советского Союза – пробормотал я.

– Ты, сынок, еще не устал меня титуловать? – поинтересовался Рокоссовский.

– А как же…? – ошарашенно заблеял я.

–– Ну, думаю что Костиком ты меня звать не осмелишься. Тогда зови Константином Константиновичем.

– Тоже длинно – я внезапно обнаглел – Можно вас называть "товарищ главком"?

– "Главком"? – он пожевал губами – А что, мне нравится. Почти как в Гражданскую…

Все это время Пайпс вежливо улыбался старательно, но не очень убедительно изображая недоумение.

– А ты что скажешь, докторант? – потребовал Рокоссовский.

Пайпс посмотрел на меня, но я только пожал плечами, не желая играть в его игры.

– Tytuły są względne, panie Marchal 6 6 Титулы относительны, господин маршал (польск.) – мрачно сказал он.

Наверное он понял, что его провокация не удалась и попытался откланяться, но Рокоссовский его остановил повелительным движением руки:

– Сиди! Тебе будет полезно послушать, еще прославишься там в своем Гарварде. Только вот беда, старлей-то у нас польским не владеет, а ты, похоже, такой прохиндей, что, думаю, и по русски сможешь. Верно?

– Он может, товарищ главком – подтвердил я.

– Тебя как зовут, старлей?

– Изя – ошарашенно сказал я.

– Так что же ты, Изя… – произнося мое имя маршал заметно поморщился – …лезешь куда не просят?

Наверное на моем лице было написано такое искреннее недоумение, что он коротко рассмеялся невеселым хриплым смехом.

– Вы наверное знаете, ребятки, и в особенности этот гарвардский прохиндей – он указал подбородком на Пайпса – Что товарищу Сталину не возражают. Никогда! Даже тогда, когда он предлагает тебе место наркома, то есть, тьфу ты, министра обороны. Никогда! Даже если тебе этот пост нахрен не нужен. Я понятно выражаюсь?

– Так точно, товарищь главком! – машинально отрапортовал я.

Теперь голова у меня кружилась так, как будто я выхлебал залпом сразу две порции фронтовых ста грамм.

– Ну вот, а ты мне все испортил. Как же этот американский гусь будет меня компрометировать, если ты тут сидишь?

Я посмотрел на Пайпса, который выглядел сейчас не лучше меня.

– Но ведь он… – я не договорил, выразительно показав на американца.

– Вы что думаете, что одного разговора наедине с агентом ОСС, или как вас теперь называют, достаточно, чтобы загнать Рокоссовского на лесоповал?

Я по прежнему молчал, пытаясь собраться с мыслями. О каком это лесоповале он говорит?

– Однажды уже попробовали, впрочем – его лицо помрачнело – Но сейчас не те времена. Все, что мне грозит, так это опала. А может мне именно этого и надо? Дальше фронта не пошлют, меньше взвода не дадут! Зато избавят от этой грызни.

Он не стал пояснять, о какой грызне идет речь, а мы не спросили. Мне было все равно, а Пайпс вероятно знал и так.

– Ну и что же теперь мне делать, товарищи и господа? – спросил Рокоссовский.

– Я, пожалуй, все же попробую устроить какую-нибудь провокацию – усмехнулся американец – Как не расстараться для такого любезного пана.

– Вечно, вы, жиды, лезете куда не надо – проворчал маршал.

Меня заметно передернуло, а Пайпс опять ухмыльнулся, нагло глядя на Рокоссовского.