Галина Ефремова - Белая Гора

Другой. И Неизвестный Кто-то

Меня там встретил как родную.

ОН был весь светлый, лучезарный

И мне дарил Любовь такую,

Что я молила со слезами

Там навсегда меня оставить.

Я, словно, оказалась дома:

Все эти дивные места ведь

До боли были мне знакомы:

И этот сад, и эта речка,

Храм с золотыми куполами…

«Как я хотела б жить здесь вечно!

Позвольте мне остаться с Вами!» –

«Тебе тут хорошо. Я рад. Но,

Дитя моё, ещё не время,

И ты должна лететь обратно

К Земле многострадальной, бренной.

В Раю живёт твой сын Василий.

Но ты же знаешь участь мужа.

Молитвой пламенной, всесильной

Ему помочь скорее нужно.

А кто помолится о прочих,

О тех, кто мучаются рядом?

Судьбой он с ними связан прочно.

О них молиться тоже надо.

Теперь представь: по всей России

При каждом разорённом храме

Стоят в смятеньи и бессильи

С опущенными головами

По сути добрые когда-то,

Но одураченные люди:

Крестьяне тёмные, солдаты.

И кто ж за них молиться будет?

А кто другим поможет грешным,

Свершившим мерзкие деянья

В затменьи разума поспешном,

Но возжелавшим покаянья?..»

Очнулась я. Горит лампада.

И светит солнышко в окошко.

А я не рада! Я не рада!

Мне б там ещё побыть немножко!

В энергиях Любви и Света

Ещё, ещё купаться мне бы!

И долго в состояньи этом

Была, между Землёй и Небом.

Стал день святой – девятый мая

И личною моей победой:

Всё со смиреньем принимаю!

И выходом, а не побегом

От жизни прежней с болью острой,

Где лишь потери и утраты

Решенье было это: постриг

Приму! Погибшие солдаты!

Уж нет чужих! Мне все – родные,

Сложившие на поле битвы

Свои головушки! Отныне

За вас за всех – мои молитвы.

И вы, заблудшие, слепые,

Не знающие Бога души!

Лишь кажется, что вы – живые,

Способные поспать, покушать,

Растить детей, трудиться, злиться,

Вести пустые разговоры,

Я буду и за вас молиться

В моём монашеском затворе!

Однако в мантию не скоро

Меня постригли. Послушанья

Этап прошла. И рясофора

Была ступень, чтобы в призваньи

Я утвердилась. Только после

Того, как минул шестилетний

Срок испытанья, стал мне постриг

Возможен, как рубеж последний.

И нарекли меня Надеждой.

С тех пор другие именины

Я праздную…» – «А как же прежде

Вас называли?» – « Антониной!»

6

Всю ночь я, не смыкая глаз,

Лежала и молчала,

И этот матушкин рассказ

От самого начала

И до конца не раз, не два

В уме своём крутила,

Все фразы, все её слова.

Целительная сила,

Должно быть, заключалась в них:

Какой-то светлый лучик

Во тьме души моей возник.

С тех пор мне стало лучше.

Уж не кружилась голова,

Уже я лучше ела,

Уже я начала вставать,

Уже решенье зрело:

Как Матушка, я стать должна

Монахинею тоже,

И заслужу я, как она,

Прощенье, милость Божью.

Пусть келья, скромное жильё, –

Началом жизни новой!

А имя новое моё,

Оно давно готово.

Уже привыкла я к нему,

Мой старец, как ни странно,

Теперь понятно, почему

Меня всё время Анной

Ты называл, мне ж – невдомёк,

Так вот она, причина!

Какой полезнейший урок

Сейчас я получила!

И мамочка в том дивном сне

Далёком непрестанно

«Молись, молись», – твердила мне

И называла Анной.

Теперь уже могу уснуть

Я более спокойно:

Передо мною – новый путь.

Пройду его достойно!

7

Однако я была ещё слаба,

Ещё во власти своего недуга.

Мои нервозность, слёзы, худоба

Всех удручали. Я тогда подругу

Там обрела, хотя в монастыре

И не дают такого разрешенья:

В ущерб другим какой-нибудь сестре

Показывать своё расположенье.

Она была особенно добра.

Поила чудодейственным отваром

Из трав, что собрала сама. Сестра,

Монахиня по имени Варвара.

Всегда бодра, светла и весела,

Была ко мне чуть ласковее прочих:

«Взгляни, какой я камешек нашла!»

«Возьми, я принесла тебе цветочек!»

Она была особенно нежна,

Приветлива и ласкова со мною.

Дежуря как-то у меня, она

Бессонной ночью лунною одною

Историю про прежнее житьё

Своё в миру рассказывать мне стала.

И я тебе, дружочек мой, её

Перескажу от самого начала.

8

РАССКАЗ СЕСТРЫ ВАРВАРЫ

Я в дальнем маленьком селе жила,

Сто вёрст от нас до городской больницы,

Поэтому шли жители села

Все к бабушке моей родной лечиться.

Потомственной знахаркою она

Была у нас в роду. Она лечила

Молитвами и травами, – дана

Ей Господом была такая сила.

А денег за леченье не брала,

Хотя даров людских не отвергала,

Когда несли ей жители села

Кто пирожочек, кто кусочек сала,

Кто яблочек из сада, кто грибов,

Огурчиков, иль молодой картошки.

Так выражали ей свою любовь

И благодарность люди. Понемножку

Меня бабуля стала приучать

Ко сбору трав. Мне было интересно.

Я научилась травы отличать

Полезные от наших сорных, местных.

«Вот мята, вот шалфей, а вот чабрец,

Вот зверобой, он сто болезней лечит.

Запомнила? Ты просто молодец!

Ну, помогай взвалить мешок на плечи…»

Отвары и настойки делать я

Училась с исключительным стараньем:

Одни – лишь внутрь, их только для питья,

Другие – только лишь для натиранья.

Я все молитвы знала наизусть,

Что бабушка читала при леченьи,

Хоть до конца не понимала суть

И смысл всех слов, их цель и назначенье.

Я бабушку просила: «Научи

Меня твоей целительской науке.

Мне кажется порой: идут лучи

Из рук твоих, когда к больному руки

Протянешь. Но какая и когда

Нужна молитва, я ещё не знаю».

Она в ответ: «Ты слишком молода.

Немного повзрослей, моя родная!»

Её роднее не было и нет,

Ведь круглою росла я сиротою.

Лишь только появилась я на свет, –

Погибла мама, а отец с другою

Давно в каком-то дальнем жил краю,

Совсем я ничего о нём не знала,