Илина Григоричева - Секреты фарфоровой куклы

– Зачинщиком сей неприятности был лорд Уэлсли, – не дрогнув, ответил Дерек.

– Лжете! – герцог со всей силы стукнул кулаком по столу. – Это она – я знаю свою дочь! Но вы-то, Лансдорф, почему сразу не увели ее?

– Я почти сделал это. А леди Перси вначале вежливо просила милорда удалиться, но он спровоцировал ее, желая поступать как ему нравится.

Герцог внезапно успокоился, сел.

– Мне и самому он страшно надоел. Но так оскандалиться! Хорошо еще действительно не плюнула, – он зло посмотрел в сторону гувернера, – и этим я обязан музыканту! Вы отставлены от должности, Грейл. Вон отсюда! – он перевел взгляд на Лансдорфа. – Надеюсь, вы не станете говорить ни с кем об увиденном?

– Уверяю, ваша светлость, я вообще ничего не видел, – невозмутимо заверил тот.

Лансдорф невольно вздрагивал, вспоминая, с каким лицом Элен давала пощечину Уэлсли. «Хорошо я пока не открылся ей.

Кто знает, как бы она восприняла мое признание? Но со мной она неизменно мила». Влюбленному юноше было страшно. На днях в Сайон-хаузе должен был состояться прием важных гостей: королевской семьи и посла испанского принца, племянника герцога Нортумберленда. Хотя открыто об этом не говорилось, Дерек узнал, что посол едет сватать Элен за ее кузена-принца. Сама она со смехом как-то обмолвилась: посол едет зря – герцог терпеть не мог своих испанских родственников. Но Лансдорфу не было спокойно. Он старался почаще бывать в церкви, заказывая мессу за мессой. И работал на износ. Чтобы заниматься с Элен он пожертвовал всем своим свободным временем, пришлось также отказаться от нескольких учеников, но не от дочерей графа Джерси, которому был обязан многим. По ночам Дерек писал музыку на заказ, оставляя для сна порой всего несколько часов. А сейчас он писал ораторию по заказу самого герцога Нортумберленда! Правда предназначалась оратория для короля, который, по словам герцога, уже оценил его религиозную музыку по достоинству. «Я увижу самого короля! Нужно постараться угодить ему, от этого зависит мой успех», – мечтал Дерек, представляя себя богатым. Никогда еще прежде он так не ненавидел своей нищеты, считая ее главной виновницей своих страданий.

Будь он богат, может герцог и взглянул бы на него по-другому. Ум подсказывал Дереку: в любом случае он никогда согласится отдать дочь за него. Но кто сказал, что у любви есть ум? Свои грезы влюбленный юноша каждую ночь изливал в горячей молитве, твердо уповая – невозможное для человека, возможно Богу! Ему казалось, если Элен полюбит его, то обязательно настоит на своем, а герцогу придется смириться с ее выбором. Было очевидно, что единственное слабое место несгибаемого герцога – его дочь. Она одна осмеливалась спорить с ним, и нередко последнее слово оставалось за ней! За скандал с Уэлсли она так и не была наказана, несмотря на все клятвы герцога. Даже более – приехав после того случая в Сайон-хауз, Дерек с удивлением застал Грейла на прежнем месте.

Долорес рассказала: едва завидев верзилу, которым герцог попытался заменить Грейла, Элен пришла в неописуемое исступление, угрожала отцу, что если он не вернет ее главного гувернера, то она будет обходиться со всеми женихами как с Уэлсли. Лансдорф снова убедился, как он любит свою ученицу – дерзкую, своенравную, но очень добрую. Ведь Долорес шепнула ему по секрету: Элен на самом деле любит Грейла, хоть и ссорится иногда, привыкла к нему и сочла несправедливым, что он пострадал за ее вспыльчивость.

У него была семья, которая осталась бы без средств к существованию, прогони его герцог. Зачастую, если отец делал дочери денежный подарок сверх ее содержания, она втайне от Грейла передавала эти деньги его больной жене, не открывая и ей, от кого они. Но миссис Грейл, разумеется, все понимала и была бесконечно благодарна доброй девушке.

Несколько недель спустя, состоялся прием, которого так ждал Лансдорф, чтобы представить ораторию королю. Леди Перси, прослушав репетицию, подбадривала его, уверяя, что король точно не останется равнодушен. Прибыли именитые гости и король со своим семейством. Лансдорф был представлен его величеству, и слушание началось.

Скрывая волнение, юный композитор незаметно разглядывал испанского посла и королевскую семью. Особенно радовало Дерека то, что по происхождению король был немец. Наследник престола принц Уэльский оказался неприятным, чахоточного вида человеком средних лет. Зато его супруга, в девичестве датская принцесса, была весьма недурна собой. Рядом с королем сидел его младший сын герцог Йоркский, глава военного министерства. Дереку было известно, что многими своими победами Англия обязана ему, а вблизи он видел его в первый раз. Герцог Йоркский был молодым мужчиной атлетического сложения, но с таким же невыразительным лицом как у принца. Король явно отдавал ему предпочтение, и мало для кого было секретом, что хотя корону носит Георг, настоящим правящим королем является герцог Йоркский.

Когда оратория была исполнена, его величество выказал благодарность герцогу Нортумберленду, спросив, как ему удалось отыскать такой талант. Эдуард, очаровательно улыбаясь (такое оказалось возможным), ответил, что достопочтенный фон Лансдорф – учитель музыки его дочери. Когда Эдуард улыбался, то выглядел совсем молодым. Дерек подумал, что он, вероятно, всегда оказывал такое же неотразимое впечатление на женщин, какое теперь производит его дочь на мужчин. И тут же убедился в своей правоте, заметив, как принцесса не может скрыть своего восхищения и недвусмысленно откровенно любуется герцогом. Заметил это и принц:

– По-моему, все это действует несколько угнетающе, – сухо произнес он.

Король обиженно посмотрел на сына. Герцог Йоркский незамедлительно ответил брату:

– А мне думается, его величество гораздо более вашего разбирается в духовной музыке! Оратория несомненно превосходна.

– Ты как всегда прав дитя мое, Джонни, – улыбнулся король, называя сына на английский манер, ибо настоящее имя герцога-немца было Иоганн Густав.

Георг милостиво поздравил Дерека и пригласил во дворец Сент-Джеймс для получения новых заказов от себя лично и герцога Йоркского. Королевское семейство удалилось, а счастливый Лансдорф стал свидетелем отказа герцога Нортумберленда в руке своей дочери ее испанскому кузену, под предлогом близкого родства.

Спустя совсем немного времени, благодаря благосклонности короля, музыка Лансдорфа становится в цене у английских аристократов. Георг теперь больше стал благоволить Лансдорфу, нежели прежнему любимцу Генделю, а герцог Йоркский, как увидел Дерек, был совсем музыкально неодаренным и во многом имел солдафонские привычки. Но, желая угодить отцу, тоже симпатизировал Лансдорфу, делая заказы во вкусе короля. Герцог Нортумберленд уехал во Францию, и теперь в Сайон-хаузе должна была состояться пьеса графа Перси в узком аристократическом кругу. Лансдорф прибыл туда вместе с приглашенной Элен дочерью графа Джерси Мэри Вильерс. Пьеса представляла собой подобие оперы на следующий сюжет: дочь графа Диана любит Эдмунда – молодого нищего дворянина, искателя приключений. Отец силком выдает дочь замуж за другого. Диана хочет бежать от мужа с возлюбленным, но узнает, что он соблазнил ее подругу Сюзанну. Диана возвращается к мужу и живет с ним счастливо. Либретто для сей оперы написала подруга Элен леди Мэри Уо рт – ли Монтегю, которой впервые представили Дерека. Леди Мэри была писательницей и находилась в центре литературного кружка, в состав которого входили известные всей Англии Адисон, Поуп и Конгрев. Целомудренный Дерек недовольно отметил про себя, что граф Перси необычайно увлечен леди Мэри, ничуть не смущаясь присутствием своей супруги. «Хорошо еще отец не принуждает меня к женитьбе, – подумал он, – я сам содержу семью и потому имею право не жениться вообще, если невеста мне не по душе. Граф Перси, похоже, такого права не имел». Дерек невольно поежился, представив, что его заставили бы жениться на ком-то вроде Полины. Он украдкой посмотрел на графиню Перси: в глазах женщины было видно такое отчаяние, что доброму юноше стало жаль и ее тоже. – Ах, как вы огорчили меня, Мэри, – голос Элен оторвал Дерека от невеселых мыслей, – представь, Оливер, леди Монтегю сообщила, что герцог Норфолк заболел и не сможет петь с нами! Услышав это, Дерек обрадовался, не желая видеть своего соперника. Роли в этой пьесе распределялись следующим образом: в роли Дианы должна была петь сама леди Перси, сопрано. Граф, ее отец – граф Перси, баритон. Муж Дианы – герцог Норфолк, бас. На роль Эдмунда пригласили профессионального тенора Торелли, так как большая часть арий принадлежала именно ему. Роль Сюзанны взялась исполнить Долорес, сопрано.