Кирилл Денякин - Невешайнос и перстень Звездочёта

Ночевали на постоялом дворе, там же и ужинали. За столом сидели несколько купцов, направлявшихся в столицу. Когда разговорились, оказалось, что некоторые из них недавно были в Тилюдии.

Один купец рассказал, что тилюдские ремесленники стали плохо выполнять заказы. Кузнец, у которого он всегда покупал замки, на этот раз смог выполнить только половину заказа и, когда купец поинтересовался, в чём дело, кузнец показал целую кучу наконечников для стрел и копий, которые он сделал для армии Тилюда.

– Я ему говорю, – рассказывал купец, – ты ведь и раньше делал наконечники, и замки по моему заказу, а теперь что же не сделал? А он отвечает, что раньше на десять замков приходился один наконечник, а теперь наоборот, на десять наконечников – один замок.

– А мне тоже, – вмешался в разговор другой купец, – должны были в Тилюдии сделать десять штук сукна, а сделали только две. Спрашиваю, почему же не сделали, говорят сделали, но почти все пошли на мундиры.

Дядюшка Теренс сказал ребятам, что об этих разговорах он обязательно сообщит сударыне Липе, а та известит короля. Видимо, тилюдовцы готовятся к войне. А Тул с тревогой подумал, выдержит ли Приморское королевство тилюдовцев. Ведь надеяться надо было только на свои силы. К тому же засушливое лето подорвало продовольственные запасы страны, а у Тилюда как раз был хороший урожай…

За вторую половину зимы никаких событий не случилось, в самом конце её приехала сударыня Липа специально, чтобы неделю позаниматься с Тулом. В тёмных очках у него дело шло неплохо, но без очков получалось значительно хуже. Это огорчало и учительницу, и ученика. Договорились, что в конце мая, когда немного схлынут весенние заботы и ещё будет время до сенокоса, Тул придёт к сударыне Липе на неделю другую, чтобы продолжить занятия волшебством внушения.

Но конец мая принёс неожиданные тревоги и дела.

Невешайнос укладывал свою одежду в заплечный мешок, чтобы завтра утром отправиться к сударыне Липе, когда снизу его позвал дядя Клем:

– Тул, спускайся скорее сюда!

– Бегу, дядя! Что случилось?

– Прилет голубь с запиской от сударыни Липы, вот она: «Эм и Тул! Срочно приезжайте ко мне по чрезвычайно важному делу.».

– Видно что-то случилось. Я ведь должен был идти к ней завтра.

– Иди, запрягай лошадь в тележку, а я сейчас соберусь и тут же выедем. Захвати пару почтарей.

Встревоженные Анна, Клем и младшие дети провожали Эма и Тула за воротами.

– Пошлите голубя с запиской, если сами не вернетесь завтра, – сказала на прощанье Анна.

Вечерело, когда Тул и Эм подъехали к дому сударыни Липы. Липы и ели подняли перед ними свои ветви, и наши путники с удивлением увидели, что на поляне пред домом стоит несколько солдатских палаток. В доме их встретили хозяйки и Гремон. Сударыня Липа объяснила, что король получил сведения, что армия Тилюда Десятого готовится в ближайшее время совершить нападение на Приморское королевство. Надо было узнать, где, на каком участке враг готовит вторжение. Король поручил Гремону обратиться к сударыне Липе с просьбой помочь выяснить планы Тилюда.

Как нам уже известно, через Большую реку, которая отделяла Приморское королевство от Тилюдии, было только два моста: Верхний, соединяющий Приморское королевство с Верхней Тилюдией, и Нижний – с Нижней. Но на реке между этими мостами было еще несколько мест, где тилюдовцы могли организовать переправу на лодках. Тилюдия была значительно больше Приморского королевства и по территории, и по численности населения. И армия Тилюда была больше приморской раза в два, поэтому было очень важно знать, где Тилюд решит переправиться через Большую реку, чтобы успеть подготовить ему там отпор. Обо всем этом Гремон поведал Эму и Тулу, сударыня Липа уже знала это от него же.

– Чем же мы можем помочь? – спросил Тул.

– Я знаю, что вам известен язык птиц, знает его и сударыня Липа, – ответил Гремон. – Хорошо бы, если бы вы попросили птиц слетать на тот берег и посмотреть, где собираются тилюдовские солдаты, а мы бы тотчас же известили об этом короля, чтобы он мог подтянуть к угрожаемому месту нашу армию. Послать туда на разведку своих солдат мы не можем, Тилюд охраняет все возможные места переправы.

– Птицы сейчас выкармливают птенцов, поэтому не знаю, как они отнесутся к нашей просьбе.

– Чем они кормят своих птенцов?

– Все певчие птицы кормят своих детей насекомыми.

– А мы дадим в помощь каждому из вас по десятку солдат. Пусть, скажем, самец летит на тот берег, а самка кормит детей теми насекомыми, которых соберут для нее солдаты. Думаю, что десяток солдат поймает насекомых не меньше, чем две крохотные птицы.

– Откровенно говоря, я не уверен в этом, – возразил Эм. – Но попробовать стоит.

– Тогда будем считать, что договорились. Есть такое предложение: ты, Тул, отправишься к Верхнему мосту, сударыня Липа возьмет под наблюдение средний участок, а Эм – Нижний мост. Если вы согласны, то выезжаем сейчас же, не мешкая. У каждого будет по десять почтовых голубей, о результатах наблюдений будете в полдень и перед закатом солнца посылать голубей, а вслед за вечерним голубем – конного солдата, чтобы избежать случайностей. Если обнаружите скопление войск, то не ждите полудня или вечера, а сообщайте немедленно. Договорились?

– Договорились.

– Тогда за дело.

Гремон познакомил Тула с командиром солдат, приданных ему – молодым симпатичным сержантом Арвидом. Лошадь, на которой приехали Эм с Тулом, отправили домой с одним из солдат. С голубем послали короткую записку: «Получили важное поручение от короля. Будем дома не скоро, может быть, через две-три недели».

Тулу предоставили верховую лошадь и, построившись попарно, двинулись в путь. Доехав до развилки дороги, расстались с сударыней Липой, которую помимо солдат сопровождали также тетушка Ильда и Гремон. Эм со своим отрядом сразу свернул на северо-восток.

Тул ехал рядом с Арвидом, который, немало удивленный молодостью своего спутника, проявил к нему живейший интерес. Но его удовлетворение пришлось отложить, так как на скаку разговаривать было тяжело, а ехать надо было быстро. В одной деревне милях в двадцати от Большой реки сменили лошадей, немного перекусили и помчались дальше во весь опор, свежие лошади бежали легко.

Поздно вечером, когда на небе уже зажглись звезды, прибыли на берег Большой реки. Солдаты тут же стали разбивать палатку и готовить ужин. Тул, которому никогда в жизни не приходилось столько проезжать верхом на лошади за один день, да еще в такой спешке, буквально с ног валился от усталости. Едва он слез с лошади и присел на траву, как тут же уснул. Арвид велел солдатам осторожно занести Тула в их палатку, разуть и уложить спать на охапке сена, прикрытой плащом. Солдаты разместились в двух других палатках. На ночь выставили караул, но Тул ничего этого не видел и проснулся только на рассвете, отдохнувший, но страшно голодный. Хорошо, что заботливый Арвид догадался положить около постели Тула два больших сухаря и поставить кувшин с молоком, доставленный еще вечером из ближайшей деревни. Стараясь не шуметь, Тул взял сухари, кувшин и вышел из палатки, поеживаясь от предрассветного холода. Часовой подмигнул ему: