Рина Аньярская - В поисках утраченного

Пройдя до своего флигеля, принц заметил светлую фигуру старшего брата, покидающего капеллу Святой Марии.

Август всё ещё носил белый [4] В христианстве изначально траурные одежды были белыми. траур. На нём был балахон под стать тем, в какие одеваются священники. Если бы не коронация отца год назад, то старший сын и наследник Карла непременно ушёл бы в монастырь – он серьёзно подумывал обратиться в католичество. Причиной такому решению в жизни молодого мужчины стала смерть любимой невесты Маргариты Испанской [5] Имеется в виду младшая дочь Филиппа III и Маргариты Австрийской, рождённая 24 мая 1610 года, в альтернативной версии дожившая до 1624 года. Исторически, она умерла во младенчестве. , венчание с которой всё откладывалось и откладывалось после того, как вспыхнули священные войны. Невеста, будучи младшей дочерью Филиппа III, конечно же, была католичкой…

Фридрих остановился.

Август обратил на него взор. Взгляды мужчин встретились.

– Где тебя носит? – сухо спросил старший брат младшего.

– Что понадобилось отцу? – вопросом на вопрос ответил Фридрих.

– Сегодня приём у баронессы Райц, – небрежно отозвался Август, поправляя манжет своего белого одеяния. – Надо быть.

Младший принц скривил очаровательное лицо в кислую мину. «Приём! Какая мерзость…» – подумал он.

– И не вздумай сказаться больным, – строго произнёс Август, сверля брата холодным стальным взглядом. – Ты там нужен.

– Хорошо, я буду, – нехотя согласился Фридрих. – Но и ты тоже поторопись – опять в капелле торчал?

Стальной взор тёмно-серых глаз стал ещё жёстче и буквально пронзил младшего принца насквозь. Но с тонких, плотно сжатых губ Августа не слетело ни единого звука.

– Совсем католиком стал… – грустно отметил юноша. – Отец не порадуется.

– В шесть часов выезд, – бросил наследник и развернулся спиной к собеседнику.

Его брат тяжело вздохнул и поплёлся в трапезную – с дороги он изрядно проголодался.

Август неспешно поднялся в свои покои, которые он занимал в Кёнигсберге весь год, убрал молитвенник на полочку и опустился на колени перед распятием. Старший сын Карла был высок и худ. Его лицо, вытянутое и суровое, казалось абсолютно бесстрастным в те минуты, когда принц смотрел внутрь себя.

Коронация отца сломала его планы. После смерти невесты мужчина, считавший себя вдовцом, вдруг должен был стать наследником прусско-бранденбургского престола. И мысль эта его ничуть не грела. Глядя на младшего брата-разгильдяя, Август понимал, что рассчитывать на него не имеет смысла. И просил у Бога только силы – силы принять свалившийся на него титул наследника и справиться с искушением покинуть мирскую жизнь.

Закончив очередную молитву, принц поднялся и откинул капюшон. Его волосы, полгода назад коротко остриженные, начали отрастать и красивыми волнами серебристо-пепельного цвета спускались на уши. В свете свечей мужчина казался седым, хотя летом ему исполнилось всего 27 лет. Черты лица Августа были заострены. Прямой нос, жёсткие скулы, плоский подбородок делали мужчину похожим на каменную статую, высеченную не очень умелой рукой. Придворные не могли назвать его привлекательным, но и некрасивым счесть принца тоже было нельзя. В этом лице сложились квинтэссенции силы воли и духа противоречия. Как эти противоположные чувства уживались в одном человеке, не знал даже он сам.

Ослепительно красивая маркиза Линкольн стояла напротив большого овального зеркала и пристально рассматривала своё безупречное отражение. Парчовое платье персикового цвета выгодно оттеняло её бледность и красоту собранных на затылке каштановых волос. Огромные чёрные глаза казались бездонными, отражая блеск десятков восковых свечей. Роквелл остановился в проёме дверей, ведущих в его покои, и довольно оглядел крестницу с ног до головы:

– Вы прекрасны, моя дорогая.

Анжелина обернулась в сторону советника.

– Я готова обольщать всех Ваших немцев, милорд, – тихо произнесла она.

«Это лишь первый шаг…» – подумал советник Ричарда IV, но вслух не произнёс более ни слова. Протянув девушке руку, он вывел её прочь.

На званом ужине у фон Лихтен оказалось нелюдно. Трапеза проходила в узком семейном кругу. Барон был сдержан и деловито осведомлялся у английского гостя о последних новостях острова, о политическом курсе Тюдоров и скорых браках Стюартов. Баронесса поглядывала в сторону юной и прекрасной девицы, которую влиятельный аристократ представил как свою воспитанницу и крестницу, то и дело шепча прислуге, чтобы девушку получше угощали. Её молодой сын, будущий дипломат, открыто улыбался маркизе и искренне смеялся, когда советник тонко шутил.

К концу ужина баронесса так расчувствовалась, что удалилась «поправить причёску», наказав сыну развлекать очаровательную гостью, пока его отец и английский герцог будут подписывать важные бумаги в кабинете.

Анжелина восседала в узком неудобном кресле, а рядом с нею на одном колене стоял немецкий юноша.

– Вы само совершенство, леди Анжелина, – восторженно шептал по-английски молодой дипломат, глядя, как грациозно обмахивается белым веером из лебединых перьев его гостья. – Я никогда не видел девушки, подобной Вам!

– Полно, Ульрих, – усмехнулась маркиза. – Если бы Вы остались при английском дворе, то своими глазами убедились бы в том, что моя краса не настолько уникальна, как Вам кажется.

– Не верю, нет! – замотал головой юноша. – Второй такой быть не может на всём белом свете.

– А хотите пари? – прищурившись, произнесла Анжелина и наклонилась к собеседнику. Выпущенный из рук веер аккуратно сложился и соскользнул вдоль белых рук красавицы, повиснув на жемчужной нити. – Я ставлю тысячу фунтов на то, что, приехав к английскому двору, Вы встретите в свите Её Высочества точную копию меня, только на несколько лет моложе и с чёрными кудрями!

Немец опешил. Он никак не ожидал такого поворота событий.

– Пари? – переспросил юный барон.

– А почему бы и нет, коли Вы не верите мне на слово? – повела бровями девушка.

– Отчего же, – смутился немец и встал с колена, – я верю Вам, леди Анжелина, но мне сложно представить иную красавицу, способную стать конкуренткой Вам!..

Двери кабинета распахнулись. Барон и герцог вышли, на ходу обсуждая детали своего проекта. Анжелина перевела на крёстного уставший взгляд.

– Я завтра же устрою Вам встречу с королём и курфюрстиной, – уверил гостя барон. – Сегодня до приёма у Райц я уже получил согласие на визит от них.

– Это прекрасно, – кивнул Роквелл, – полагаю, что на неформальной встрече я смогу добиться права на личную аудиенцию Его Величества.

– Всё в руках Божьих, – возведя глаза к небу, ответил немец.