Анатолий Репецкий - Верь своему ангелу

Светлый «ситроен» – это машина Антуана. Серж поговорил с таксистами. – Да, молодой человек интересовался адресом, кажется, улица Лаваля 37 или 57, точно не помню, – сказал один из них и объяснил, как туда проехать. Это оказалось на том берегу Сены. Перед мостом они попали в пробку; Вера уже волновалась, до заседания суда чуть больше двух часов.

Заборы были высокие, но Серж умудрился заглянуть: за одним из них машина вашего мужа. На стук никто не выходил. – Придется перелезть, – сказал он.

– А как же я? Это же опасно! Может, лучше вызовем полицию? – возразила она.

– У нас нет уже времени. И потом, что мы им скажем? Стойте здесь, я вам открою изнутри.

Он легко подтянулся и исчез, где-то в глубине двора залаяла собака. Стукнул засов. – Заходите, –пригласил Серж, но она не успела это сделать.

– Сергей, осторожно! – закричала Вера. Из дома выскочил человек и бросился к ним.

– Вон отсюда! Кто такие? Убирайтесь немедленно! – он был чуть выше Сержа и сразу попытался схватить его за горло. Тот сказал: «Verzeihen!»* и ударил головой в лицо с такой силой, что тот разжал пальцы и бесчувственный рухнул, раскинув руки. Серж наклонился, обшарил карманы и вытащил пистолет.

– Теперь быстро в дом! – сказал он Вере и бросился в открытую дверь.

– Там кто-то ломился! Ты узнал, кто? – спросил, не оборачиваясь, мужчина в домашнем халате. Он сидел за столом, на нем стояла пишущая машинка. Сергей приставил ему ко лбу пистолет.

– Я ломился, и я уже здесь! Быстро говори, где Антуан, иначе сейчас тебе будет совсем плохо.

Но тот с испугу не мог произнести ни слова, и лишь показал рукой на дверь рядом. Жерюмо лежал на диване, он не подавал признаков жизни; Верочка наклонилась к нему и едва уловила чуть слышное дыхание. На столике среди винных бутылок пустая упаковка от снотворного.

– То-то, я думаю, не мог мой бывший шеф так крепко уснуть от пары бутылок вина. Они его попросту усыпили. – Сергей посмотрел в окно, – а твой подельник уже сбежал, ты теперь один ответишь. Похищение человека и попытка его отравить.

– Это не я! – забормотал хозяин квартиры, – это все он. Он мне угрожал! Но я не слушался.

Вера позвонила в больницу и полицейский участок. Полиция прибыла первой.

– Никуда он от нас не денется, – заметил инспектор, выслушав Сержа, – мы за ним уже давно наблюдаем. Кажется, он один из тех, кто устроил покушение на нотариуса. И пистолет изъяли вы

у него очень кстати – это серьезная улика. Теперь мы займемся хозяином дома.

*Verzeihen – извините. (нем.)

Наконец, прибыла медицинская карета; больного увезли в клинику. Вера уехала следом, не успев ничего сказать Сергею, который был занят разговором с инспектором.

В зале суда с Антуаном они появились за четверть часа до начала; к своему удивлению в первом ряду увидела свекра Марка Жерюмо. Тот сделал приглашающий жест, и они с мужем уселись по сторонам. Все вопросы у него к невестке; чувствуется, что он о многом в курсе, очевидно, уже беседовал с Симоном. Но у нее вдруг возникло ощущение, что отец Антуана все это время был рядом. К этому ее подтолкнула его фраза: «а ты неплохо все это время держалась, дочка!» Нет, было бы совершенной глупостью предполагать, что Жерюмо-старший находился эти полгода в Париже и молча наблюдал, как рушилось его предприятие, и не просто рушилось, а едва не стало добычей конкурентов. Еще немного, и Теннисон с Фронташе победили бы. А теперь им нанесли сокрушительное поражение: Теннисон уплатит огромный штраф, а его пасынок взят под стражу прямо в зале суда; кроме мошенничества, ему еще грозит уголовная статья. Но Вера не видит в этом своей заслуги. Все это случилось, конечно же, благодаря усилиям Симона и Стаса, да еще одного человека, о котором она умолчит. Человека, который неоднократно предупреждал ее об опасности и несколько раз спасал, а она до сих пор по-настоящему с ним не познакомилась. Но это все впереди, решила женщина, и эта мысль теперь приятно согревает ее душу.

В маленьком загородом ресторанчике в тот же вечер семейство отпраздновало свою победу; из чужих – только Симон Ревиньон с супругой. Родственников у Жерюмо очень много, и Вера еще даже не всех их знает в лицо. Разговор за столом был общий, в основном о семейных делах. У

старшей дочери четы Жерюмо недавно родилась дочь; Марк стал дедушкой, и это событие – главная тема. Вера довольно пассивна в этом общем разговоре, она в основном слушает, и теперь обрадовалась, что глава семьи пригласил ее во время смены блюд на открытую террасу: сейчас она услышит что-то новое. Так оно и оказалось.

– Раз уж так получилось, что Антуан не справился, быть тебе, дочка, теперь главной. Садись всерьез в кресло директора, оно как раз для тебя. Твой муж решил по-настоящему заняться живописью, для этого, кажется, есть все предпосылки; те, кто видел его картины, пророчат грядущий успех. Поедем завтра вместе, купим для него мастерскую где-нибудь на Монмартре.

Мадам Юлия тоже уделила несколько минут для секретного разговора с невесткой.

– Вы поймите меня правильно, милая Вероника, – сказала она после расспросов о здоровье, – мы, и особенно мой муж, очень и очень ждем появления внука. И в этом плане все надежды только на вас. Внук по мужской линии, продолжатель рода, наследник всего и вся! Вы меня понимаете? – она не стала дожидаться ответа молодой женщины, – а раз понимаете, то скажите нам, что надлежит сделать безотлагательно, чтобы такое свершилось? Говорите, не стесняйтесь, мне кажется, что сейчас пока еще все в наших силах. Особенно, если речь идет о материальных факторах. Говорите, я передам ваши слова моему мужу.

– Мне нечего вам сказать, – смущенно пролепетала Верочка, а про себя возмущенно подумала: «Боже мой, да о чем она говорит! Какие здесь могут быть слова, которые можно передать?» До этого вопрос о рождении ребенка с ней никто не обсуждал и она сама, как ей казалось, особо не задумывалась об этом. Она просто ждала и надеялась на естественный ход событий, положенный в любой молодой семье. Но хотя уже немало воды утекло после их свадьбы, до сих пор их семейный корабль так и не сумел причалить в какую-нибудь тихую заводь семейной жизни. Вначале неурядицы на работе, затем казино, где что проигрыши, что выигрыши, одинаково требовали снятия стресса при помощи спиртного, и это не могло не отражаться на душевном и физическом состоянии супруга. Вдобавок к этому еще мерзостная компания, окружившая Антуана после того, как большинство его прежних друзей прекратило общение со ставшим вдруг нетерпимым и взрывающимся грубостью по любому поводу человеком. О том, что эта компания не всегда была чисто мужской, Вера догадывалась по тем прискорбным случаям, когда ее супруг вдруг предпочитал диван в кабинете супружеской спальне. Теперь вопрос о наследнике, поднятый свекровью, становился вовсе проблематичным, да и до ухода на диван успехи у постоянно нетрезвого супруга были в этом плане минимальными. Сейчас слова свекрови о каких-то материальных факторах, которые якобы смогли бы содействовать зачатию ребенка, вызвали у Веры вначале искреннее негодование.