Анатолий Репецкий - Верь своему ангелу

– Да, самые настоящие! Алчные и грубые, и все это называется немецким реваншем.

– Вы думаете, что Гитлер собирается напасть на Великобританию? – вмешался Фариссон.

– Уверен на сто процентов! – продолжает горячиться Сквейдж, – но не только на нас, но и на вашу Францию тоже. Хотя у нее, несчастной, и отбирать то нечего, она уже и так растранжирила все свои колонии. А вот у нас ему, конечно же, есть чем поживиться. А для войны многое потребуется!

– Но ведь очень многие считают, что первой мишенью у Гитлера будет все-таки Россия! – не соглашается капитан, – да и сами немцы вовсе этого не скрывают.

– Обман! Везде сплошной обман! Напасть на Советский Союз, имея за спиной две такие мощные державы, фюрер не рискнет. Первой будет Франция, затем Англия. Хотя нас может спасти пролив. Но не думаю, что это может быть столь серьезным препятствием для вермахта. Недаром немцы делают упор на авиацию и флот. Да еще и с подводными лодками.

Покончив с десертом, они вернулись к шахматам. Фариссон сидит с ними, в шахматы он не играет, видимо его заинтересовал политический диспут, затеянный англичанином. Хотя для Макарова понятно: немецкий агент или прощупывает общественное мнение, или же вбрасывает дезинформацию. Ладно, посмотрим, что будет дальше.

– Так вот, насчет флота и, особенно подводных лодок, у немцев взят курс еще с четырнадцатого года. А сейчас они продолжают его усиливать, ясно, что все направлено против великой морской державы, моей страны, – продолжает Майкл, начиная новую партию. Поговорив немного о Первой мировой, он неожиданно припомнил совсем ветхую старину: семилетнюю войну 1756 года. Переход этот сделан неспроста. Англия в ее ходе разгромила Францию и увенчала свой триумф, отобрав у французов Канаду, Южную Каролину и полностью вытеснив их из Индии. Но причина, оказывается, не только в этом. Сквейдж использует момент, чтобы лягнуть Россию и провести удачную на его взгляд политическую параллель. – Россия воевала в союзе с Англией и превосходно выполнила свою миссию, разгромив пруссаков во главе с непобедимым Фридрихом, чего тот никак не ожидал, но затем вдруг заключила мир с этой же поверженной Пруссией. Как вы все это объясните нам, уважаемый?

– Я не настолько силен в знании столь отдаленных событий, но помню еще из гимназического курса истории, что Петр Третий родился в Пруссии и до 1742 года, а это целых четырнадцать лет, он носил имя Карл Петер Ульрих. И еще он с самых юных лет преклонялся перед прусским королем Фридрихом, так что не столь уж удивительно, что вступив в декабре 1761 года на российский престол, он тут же через один или два месяца заключил союз с Королевством Пруссии. Нужно не забывать, что это все-таки была его родина совсем в недалеком прошлом. Но Елизавета его тут же расторгла, хотя войну не возобновила, видимо, у нее были для этого веские основания. А в июне не стало и самого виновника замирения, Петра Третьего.

– Да? А я и не знал. Я считал, что он дожил до глубокой старости. А в чем причина?

Макаров взглянул на англичанина с подозрением: не может быть, чтобы тому не были известны такие факты. Но во взгляде Майкла искренний интерес, и он решил продолжить.

– Версий его внезапной смерти несколько, но главная – приступ геморроя.

– Да бросьте! – рассмеялся Майкл, – разве от геморроя умирают?!

– Простые люди, может быть, нет. Но вы не забывайте – это был все-таки царь, – возражает поручик. Он уже уловил причину столь сильного любопытства Сквейджа: связав в пару своего коня и слона, он двинулся на левый фланг его позиции, рассчитывая отыграть там две фигуры за одну.

– И не просто государь, а молодой человек, только вступивший на престол и решивший доказать всем свою большую значимость и высокий профессионализм, чем предшествующая ему на этом троне его родная тетя Елизавета Петровна. Вы хотите услышать об этом подробнее, господа?

Майкл не просто хотел, он даже просил, к тому же, его просьбу поддержал Фариссон. И поручик поведал своим слушателям занимательную историю несчастного царедворца.

– Многие историки считают, что полоса невезения для будущего российского императора началась в самом начале его жизни. Его мать, старшая дочь Петра Первого цесаревна Анна, умерла вскоре после родов. А его отец, сын герцога Гольштейнского, скончался, когда мальчику было одиннадцать лет. Поэтому его воспитанием занимались случайные люди, что не могло не проявиться в дальнейшем целым букетом отрицательных черт характера. Ко всему, мальчик с детства пристрастился к вину. Его тетка Елизавета Петровна привезла юношу в Россию, где окрестила под именем Петра Федоровича, поскольку отца звали Фридрих. Теперь претендента на российский трон предстояло сделать семьянином, что и блестяще исполнила все та же царица Елизавета. Она женила Петра Третьего на принцессе Ангальт-Цербстской, будущей великой императрице Екатерине Второй. (В этот момент Владимир сделал рокировку своего короля, на что Майкл, возможно, не обратил должного внимания. Он все еще горит идеей отнять задаром у поручика слона и пешку. Или же он действительно так увлечен этой историей? Как бы то ни было, у него теперь есть шанс обыграть англичанина). У молодых отношения не складывались с самого начала: высокий интеллект супруги не давал возможности найти точки соприкосновения с инфантильным мужем. Помимо этого, был еще какой-то физический изъян у молодого государя, ограничивающий его способности в постели. И только после того, как ему сделали соответствующую операцию, в 1754 году родился сын Павел, тоже будущий император. Это событие нисколько не улучшило отношения в царской семье: Петр завел любовницу и совершенно отдалился от жены. Неизвестно, как бы сложилась дальнейшая судьба Екатерины, если бы не братья Орловы. Возможно, что на царском троне никак бы не удержалась привезенная из Германии, а затем брошенная всеми юная фройлен, и к славе России, у ее руля не стала бы столь замечательная самодержица. Алексей Орлов, будущий герой Чесменского сражения, и его брат красавец Григорий, безумно влюбленный в беззащитную на тот момент молодую женщину, действовали молниеносно. Утром 28 июля Екатерину перевезли из Петергофа в Петербург и провозгласили императрицей, затем с группой гвардейцев отправились опять в Петергоф, где находился Петр Федорович. Для свиты братьев не составило большого труда расшвырять «голштинскую стражу» и увезти его в Ропшу, где он и подписал отречение. Но случилось нечто непредвиденное – Петр Третий там внезапно скончался, и никто не мог точно утверждать, при каких обстоятельствах это случилось.

В этом интересном месте Владимир обрушился на королевский фланг Майкла и вынудил его капитулировать через несколько ходов.