Евгений Ермолин - Рыбинск. Портрет города в 11 ракурсах

Заметим еще, что на региональном уровне пара Рыбинск – Ярославль отчасти воспроизводит давнее культурное противостояние Петербурга и Москвы. В Рыбинске часто хотят видеть восточный Петербург, «местный Петербург» в паре с Ярославлем, как «местной Москвой». Невозможно вообразить Рыбинск просто филиалом, городом-спутником Ярославля. Они полярно сопоставлены, и энергетическая дуга между ними искрит. Это соперничество и содружество имеет энергетический заряд, пусть и не самый сильный, но вполне продуктивный.

Бодрый, энергичный, деятельный, организованный Рыбинск, город деловой суеты , – и нередко флегматичный, часто небрежный и рассеянный Ярославль с его медитативным городским центром… Характерно же, что три последних ярославских губернатора – выходцы из Рыбинска?..

Однако в Ярославле тоже немало питерского, и наша антитеза в полном объеме работает далее на восток, в сторону еще недавно полусонной Костромы и дремотной Кинешмы, пока не иссякнет в преддверии Нижнего Новгорода – восточного города-эха русской Европы: Новгорода, Пскова, Петербурга. А в вершинных художественных выраженьях иногда даже происходит ярославско-рыбинская рокировка.

Водораздел проходит там, где в Ростове, Угличе и других старых ярославских городах – столицах полусуверенных княжеств – дает о себе знать древняя память о государственной независимости или полузависимости, где говорит мощный культурно-религиозный пласт. Рыбинск же – город преимущественно новый, открытый скорей будущему, чем прошлому. Не город-музей, а креативный центр, (потенциально) проективное ядро региона, полигон для творческих экспериментов.

Размах этой деятельности в современном открытом мире может быть сколь угодно глобальным.

Здесь сливаются воды Волги, Шексны и Черемхи. Волга – главная улица. И она уже широка здесь, от полукилометра до почти километра в разных местах. С того, что город всем обязан рекам Волге и Шексне, начинал свой рассказ о городе протоиерей Матвей Гомилевский. Солидарен в этом с ним другой основоположник регионального краеведения, Константин Головщиков, особо подчеркивавший значение Волги-Матушки. Тут нельзя быть оригинальным.

Само имя Рыбинска выдает прямую и откровенную связь города с водной стихией. Да и общий характер места определяется именно отношением к Волге; мы говорим: Поволжье, Заволжье, Верхневолжье…

Великие реки вынянчили древние цивилизации. Им многим обязаны народы и племена, проживающие на берегах. Река в аграрно-промысловой цивилизации – источник жизни. Важны реки на Русской равнине и в связи с ее хроническим бездорожьем и регулярной распутицей. По реке можно было передвигаться на дальние расстояния, налаживать торговые связи.

Веками человек был вписан прежде всего в природные циклы, связанные с жизнью реки. Здесь «люди как реки» . Сезонная цикличность жизни реки определяет цикличность и человеческой жизни. Волга тут замерзала обычно в середине ноября, а трогался лед около самых последних чисел марта по старому стилю, причем ледоход длился неделю, а то и больше. Навигация, по сведеньям из энциклопедического словаря Брокгауза и Ефрона, длилась дней 200 в году.

В краю, где нет больших гор, река являла людям наиболее очевидный образ непостижимого величия, бесконечности, неисчерпаемости бытия. Плавание по Волге – одно из главных переживаний, центральный опыт судьбы. Но с ней связаны и немалые опасности.

С другой стороны, исторические перипетии придали образу реки особый колорит. Волга по сию пору считается главной русской рекой, одним из главных национальных символов, она – место, где происходят некоторые ключевые события фольклорной памяти, но и сама персонаж художественных произведений. Реку Волгу поминает под этим именем уже Повесть временных лет, древнейшая русская летопись.

Живущие ниже по течению булгары, татары, мордва и другие народы называли реку иначе. Возможно, в I тысячелетии нашей эры великую реку меряне звали здесь Юл. А имя Волга восходит, скорее всего, к финскому корню valkea – «белый, светлый» (возможно, отсюда и Вологда – северный Белгород на одноименной реке; вспомним и про реку Волхов, на которой стоит Великий Новгород, и про тайноведствующих волхвов). Слова «большой», «великий» имеют в своей основе те же согласные Б (В) – Л – К. Издревле Волга несла свои светлые воды, в которых отражались бледные северные небеса.

Кстати, иной раз реку Москву связывают, напротив, с финским словом musta – «черная».

А некоторые – и, возможно, не без оснований – видят в имени Волги индоевропейский корень со значением «волглый, влажный».

Добавлю здесь, что, хотя сопровождающие Волгу возвышенности часто переходят с одного берега на другой, но вообще правый берег обычно выше левого. Вследствие этого правый берег обыкновенно называют нагорным, а левый – луговым. Левобережные низменности Волга затопляла во время разливов.

Рыбинск – обернутый образ Санкт-Петербурга: как зеркальное отражение в туманной дали. Это не просто, как принято говорить, Петербурга уголок . Да, во многих сферах жизни, от экономики, планирования, архитектурного образа до бытового уклада, Рыбинск ориентировался на Петербург. Но важно и то, что Рыбинском Петербург раскрылся на восток.

Генеральная коммуникация России с Западом – дело Петербурга. Петербург, как говорит современный историк, мог в политическом отношении быть окном в Европу, потому, что был с самого начала построен как столица европейской державы. Город воплощал собой архитектурно-бюрократическую утопию. Ничем другим, кроме как такой столицей, он быть не мог. Единственная другая функция, которую он был способен выполнять, была военная. Вот Пушкин и вложил в уста Петру слова о том, что «здесь будет город заложен назло надменному соседу» и «отсель грозить мы будем шведу» : Петербург закрывал устье Невы.

Нева течет на запад, а Волга на восток. Город на Волге рос на грани внутреннего и внешнего; он стал своего рода «Питером внутреннего пользования». Рыбинск – торговая столица внутренней России. Если Питер – русское окно в Европу, «выход» или «форпост» страны, внешний фронтир, то Рыбинск, напротив, – «город для страны», это фронтир, влияние которого направлено внутрь, а не вовне, как у Северной столицы, русское окно в Азию. Рыбинск связан и с Русским Севером как очагом духовного сосредоточения и ресурсным центром, и с Востоком. Волжский город-порт – посредник между мировыми и российскими центрами – и мировой и российской периферией. В каких-то важных аспектах он остался таким и сегодня.