Мариша Кель - Восточный плен. Княгиня

Мари вихрем взметнулась со своего места.

– Прекратите! – точно разгневанная фурия, теряя самообладание, выкрикнула она.

Ариф, встав и выпрямившись во весь свой внушительный рост, уже мягко продолжил:

– Вы сами настояли на том, чтобы я вам это поведал…

Он склонился в почтительном поклоне, этим давая понять, что их вечер и разговор окончены.

После этой встречи он не вызывал к себе Мари целых четырнадцать дней. И правильно поступал! Не находя себе места в стенах удушливого гарема, она точно дикая кошка металась днём, а по ночам лила горючие, отчаянные слёзы. Мари не хотела в это верить! Она не смела поверить в эту откровенную и гнусную ложь! А кроме того, доверяя своим чувствам и интуиции, она ни на секунду не сомневалась в том, что её муж жив.

В эти жуткие дни даже Паскаль побаивался без особой нужды попадаться на глаза своей госпоже.

Как-то раз он попытался вразумить непокорную княгиню и начал было восхвалять по наказанию Арифа султана Абдул-Меджида. Он говорил, что правитель возведёт Мари в ранг богини, так как питает особую слабость ко всему иноземному, любит европейскую музыку, говорит по-французски и по-русски и даже заимел при дворе небольшой театр, где исполняются драмы и оперетты. После этой увлечённой и высокопарной речи Мари опрокинула на голову бедного евнуха поднос со своим обедом. Паскаль был чрезвычайно огорчён, ведь он искренне начал привязываться к своей хозяйке. И был несправедливо наказан, в очередной раз пытаясь накормить невольницу.

И вот теперь, сегодняшним днём, Мари сделала попытку вырваться из стен гарема, освободится из неволи своих печальных мыслей. И, сделав первый шаг к осуществлению своего плана, выйдя из паланкина, она неожиданно встретила Арифа. Конечно, за ней следили, и она поняла, что все её попытки побега без помощи друзей и союзников будут тщетны. Ей хотелось плакать, выть от беспомощности, но она научилась никому не показывать свои истинные чувства. Так они и стояли друг против друга, и Мари без боязни, даже с иронией, смотрела в глаза молчаливо-грозному паше.

Но совершенно неожиданно из-за угла покосившейся лавочки появился молодой цыган, выведя за собой на цепи огромного дрессированного медведя. От удивления и неожиданности Мари взвизгнула, а лицо Арифа приобрело растерянно-паническое выражение. Он тут же схватился за ятаган 16 16 Большой турецкий кинжал. , который всегда висел на его поясе. Прикрывая собой испуганную подопечную, он встал перед ней, готовый в любой момент принять бой. Но цыган что-то выкрикнул, судя по всему, на испанском языке, и, непрерывно продолжая тараторить, раскинул свои руки, словно защищая животное. На Арифа это произвело должное действие, и он опустил клинок.

– Что он сказал? – тихо полюбопытствовала Мари, разглядывая цыгана и медведя из-за широкой спины своего защитника.

– Он говорит, что зверь не причинит нам вреда. Что он купил его у живодёра и тем самым спас медведю жизнь. Он хочет, чтобы Омир…

– Омир – это имя медведя? – уже осмелев и сделав шаг навстречу цыгану, уточнила Мари.

– Верно. Омир умеет танцевать и может для тебя это сделать за пару монет.

– Но у меня нет монет, – точно опомнившись, разочарованно произнесла она и остановилась.

Вид зверя вызывал сострадание – его шерсть свалялась и бугрилась комками и клочьями неопределённого цвета, а продетое через ноздри кольцо придавало ему сходство с потрёпанным в боях пиратом. Мари ужасно, по-детски, захотелось посмотреть, как Омир будет танцевать, кроме того, не нужно было особого ума, для того чтобы понять: чтобы медведь ел, ему нужно танцевать.

Ариф без лишних слов протянул цыгану горсть монет, и по лицу паренька стало понятно, что это было гораздо больше желаемой суммы. Да и потрёпанному голодному зверю не понадобилось отдельного приглашения, видимо, приученный к звуку и виду монет в руках хозяина, он уже точно знал, что от него потребуется в данный момент.

Оторвав свой увесистый зад от земли, зверь чуть приподнялся на задних лапах и под довольно сносную игру хозяина на маленькой скрипке, вызывая умиление и сочувствие, неуклюже закружился.

Как это всё наполнило душу Мари радостью и грустью, как чудесно играла скрипка, как грациозно танцевал медведь! Улыбка на её губах становилась всё шире и ярче, прогоняя тени пережитого горя и тоски с её лица.

Этот импровизированный концерт длился ровно до тех пор, пока на горизонте не появились блюстители закона и порядка улиц города.

– Если поймают – оштрафуют и медведя отберут, – прервав выступление, протараторил по-испански цыган. – Поэтому пора бежать. А это нелегко, когда приходится такого чёрта силком тащить…

В этот раз медведь охотно последовал за хозяином, и они благополучно скрылись в дальнем переулке.

Мари не могла сдержать смех, когда Ариф перевёл фразу, что бросил напоследок горе-дрессировщик.

Тут же её вниманием завладел бодрый старичок с длинной седой бородой и в ярко-красном тюрбане.

– Вы думаете, что я простой торговец? Ничего подобного… – сказочно начал он.

Мари с трудом, но всё же смогла понять его слова, с гордостью осознав, что хоть что-то смогла усвоить из уроков Паскаля.

– Я – могущественный целитель, – убедительно продолжал вещать старик, пытаясь увлечь женщину за прилавок своей крошечной лавочки. – Ко мне приходят, чтобы излечиться от недугов. Например, если человек мается животом, в моей лавке есть корень волшебного растения. Его нужно прокипятить, а потом остудить, а затем только пить получившийся отвар. Если же человека одолевают страхи и видения, то достаточно сжечь вот эту змеиную шкуру, и злые духи оставят беднягу в покое…

Мари, как ни пыталась, ничего не могла понять из речи увлечённого рассказчика. Но тут над её головой раздался заговорщический голос Арифа:

– Помнишь, я говорил тебе о шарлатанах и мошенниках?

Она в ответ поспешно кивнула.

– Это как раз тот самый случай, нагляднее урока не придумаешь. Смотри и запоминай.

И, что-то прибавив непонятное по-турецки, Ариф повёл её дальше по лабиринтам шумного, яркого турецкого рынка.

Проблуждав больше часа по узеньким рыночным улочкам, паша остановил восхищённую Мари возле низенького, неприметного домика.

Жестом приказав охране и рабам оставаться снаружи и ждать, он провёл свою спутницу внутрь помещения.

Прикрыв за собой двери, Ариф плавным движением отвёл с её лица чадру.

– Здесь ты можешь открыть лицо, – тихо произнёс он, с нежностью заглянув в удивлённые глаза Мари.

– Selamlar, sevgili dostum! Allah yaşlı adamı unutmana izin vermez 17 17 Приветствую тебя, мой дорогой друг! Да хранит тебя Всемогущий Аллах, не забываешь старика… .