Алексей Мартыненко - Проклятие Древнего Ханаана

Так каким же интересно бы знать образом столь казалось бы благочестивый Алексей Михайлович принимает к себе на службу даже не исповедника отпавшей от Православия ветви христианства, но представителя той самой диаспоры, за лечение у которой правилами Трульского собора он должен был подвергнуться самой страшной в Древней Руси каре?! Ведь «Домострой» Сильвестра совершенно однозначно не просто такого общения не допускает, но и грозит нарушителю отлучением от Церкви?!

Вот что он гласит на затронутую нами тему:

«6-го собора в Констянтинеграде в Труле полатнем правило 11.

Ни единого несть христианом приобщения к жидам. Сего ради убо аще кто обрящется тех опресноки ядя, ли врачя их призывая на целбу себеили мъяся с ними в бани, или инако како присвояся с ними, аще есть причетник, да извержется, или мирянин, да отлучится» [24] (с. 38).

Однако ж что-то в этой области, после смерти Иоанна Грозного, было очень серьезно изменено. И вот уже после смутного времени обнаруживаем:

«…правительство Михаила Федоровича не преследовало принципиальной политики по отношению к евреям… относилось более терпимо…

В годы правления Алексея Михайловича встречаются многие данные о пребывании евреев в России – в Уложении не содержится каких-либо ограничений относительно евреев… они имели тогда доступ во все русские города, включая Москву» (ЕЭ, т. 13, с. 611) [70] (с. 24).

И вот вновь всплывает этот самый «врач-еврей», чьим сыном и считал русский народ Петра, воцарившегося «во имя свое». Примерно за пять лет до рождения Петра I англичанин Коллинз писал:

«“евреи с недавнего времени размножились в Москве и при дворе” (ЕЭ, т. 11, с. 330.) …по-видимому при покровительстве придворного врача-еврея» [70] (с. 25).

Петр I, скорее всего и являясь его детищем, на словах от евреев открещивался, призывая к себе на службу народы по большей части:

«Магометанской и языческой веры» (С.М. Соловьев, кн. VIII, с. 76),

однако же:

«…за все царствование Петра I нет никаких сведений о стеснениях евреев, не издано ни одного закона, ограничивающего их» [70] (с. 25).

Сам же Петр достаточно однозначно сообщает о своем отношении к чуждым верованиям:

«Для меня совершенно безразлично, крещен ли человек или обрезан…» (ЕЭ, т. 5, с. 519) [70] (с. 26).

При Петре I был издан указ, по которому Бороху Лейбову со товарищи отданы были на откуп таможенные и кабацкие сборы во дворцовом селе Зверовичах (Смоленского уезда).

Но уже через два года именным указом императрицы Екатерины I велено было означенные сборы:

«от них отрешить и, учиня с ними, с жидами, по контрактам в том расчет, выслать их из России за рубеж немедленно, а те сборы отдать на откуп другим, кроме жидов» [139] (Т. 7,? 5032).

Не менее знаменателен был и следующий указ – от 26 апреля 1727 г.:

«Жидов как мужеска, так и женска пола… всех выслать вон из России за рубеж немедленно и впредь их ни под какими образы в Россию не впускать и того предостерегать во всех местах накрепко [139] (Т. 6,? 5063).

«…а при отпуске их смотреть накрепко ж, чтобы они из России за рубеж червонных золотых и никаких российских серебряных монет и ефимков отнюдь не вывезли; а буде у них червонные и ефимки или какая российская монета явится и за оные дать им медными деньгами (Указ Именной, состоявшийся в Верховном Тайном Совете 26 апреля 1727 г. “О высылке жидов из России и наблюдении, дабы они не вывозили с собою золотых и серебряных Российских денег”)» [154] (c. 728).

Но вот, странное дело, она вдруг неожиданно умирает, находясь в полном рассвете сил и лет…

Сменивший ее Петр II тоже особым пристрастием Петра I, Алексея Михайловича и Михаила Федоровича к данному сорному народцу вовсе не страдал. Но также его правительство, которым руководил, как и при Екатерине I, Александр Меншиков, ничего из намечаемого его предшественницей на троне сделать не успело. Он также как и его предшественница, наметившая гонения на заползающих в страну паразитов, на этом свете долго не зажился. Но был отравлен в своих цветущих годах.

А вот как относился к ним Меншиков, стоявший во главе правительства при Екатерине I и при Петре II:

«Жидов в Россию ни с чем не впускать» (Русский архив, 1894 г).

«Евреям… запрещено было держать корчмы в Малороссии, и Меншиков хотел их всех выслать из края» [86] (с. 907).

Но обеих ему покровительствующих самодержцев вдруг не стало. Их заинтересованные в том силы умудрились убить в несколько лет.

Кабинет, что и естественно, в конце концов сменился. Меншикова постигла опала. Потому никаких против них действий он предпринять не успел. Случайно ли?

Но и затем произошло что-то до подозрительности слишком уж похожее:

«При Анне Ивановне не решались на такую меру из опасения, что высланные станут шпионами в неприятельском войске. По заключении мира с турками, в 1740 году, решено было выслать их, но тут государыня скоро скончалась» [86] (с. 907).

Вот и опять какою-то слишком странной выглядит и эта – очередная смерть.

Во времена правления Елизаветы случилось что-то похожее.

«“…Э.Геррман… спустя ровно сто лет, в 1853… – сообщает, что, – “евреям было приказано покинуть страну под страхом смертной казни” (Dr E. Herrman. Geschichte dese russischen Staats… Hamburg. 1853, s. 171)» [70] (с. 29).

2 декабря 1742 года Императрица Елизавета Петровна издала Указ Именной:

«“О высылке как из великороссийских, так и из малороссийских городов, сел и деревень, всех жидов, какого бы кто звания и достоинства ни был, со всем их имением за границу и о невпускании оных на будущее время в Россию, кроме желающих принять христианскую веру греческого вероисповедания”: “Как то уже не по однократным предков Наших в разных годах, а напоследок, блаженныя и вечнодостойныя памяти, вселюбезнейшия Матери Нашей Государыни Императрицы Екатерины Алексеевны, в прошлом 1727 году Апреля 26 дня состоявшимся указом, во всей Нашей Империи, как в Великороссийских, так и в Малороссийских городах жидам жить запрещено; но Нам известно учинилось, что оные жиды еще в Нашей Империи, а наипаче в Малороссии под разными видами, яко то торгами и содержанием корчем и шинков жительство свое продолжают, от чего не иного какого плода, но токмо, яко от таковых имени Христа Спасителя ненавистников, Нашим верноподданным крайнего вреда ожидать должно. А понеже Наше Всемилостивейшее матернее намерение есть от всех чаемых Нашим верноподданным и всей Нашей Империи случится могущих худых следствий крайне охранять и отвращать; того для сего в забвении оставить Мы не хотя, ни под каким претекстом никому не держать. Всемилостивейше повелеваем: из всей Нашей Империи, как из Великороссийских, так и из Малороссийских городов, сел и деревень, всех мужска и женска пола жидов, какого бы кто звания и достоинства ни был, со объявления сего Нашего Высочайшего указа, со всем их имением немедленно выслать за границу, и впредь оных ни под каким видом в Нашу Империю ни для чего не впускать; разве кто из них захочет быть в Христианской вере Греческого исповедания; таковых крестя в Нашей Империи, жить им позволить, токмо вон их из Государства уже не выпускать. При выпуске же их чрез Наши границы, по силе вышеупомянутого Матери Нашей Государыни указа, предостерегать, и смотреть того накрепко, чтоб они из России за рубеж никаких золотых червонных и никакой же Российской серебряной монеты и ефимков отнюдь не вывозили. А ежели у кого из них такие золотые и серебряные монеты найдутся, оные у них отбирая, платить Российскими медными деньгами, яко то пятикопеечниками, денежками и полушками, которые могут они в Нашей же Империи отдать и куда кому надобно векселя взять; чего всего в Губерниях Губернаторам, а в провинциях и в прочи городах Воеводам, в Малой России же определенным командирам и генеральной, полковой и сотенной Старшине смотреть накрепко, под опасением за неисполнение по сему Высочайшего Нашего гнева и тяжчайшего истяжания. И чтобы о сем Нашем Всемилостивейшем соизволении, всякого чина и достоинства всем Нашим верным подданным известно было, Всемилостивейше повелели сей Наш Высочайший указ напечатав, во всей Нашей Империи публиковать» [155] (с. 727–728).