Рина Оре - Три цветка и две ели. Третий том

– Нет, – сам не зная почему, солгал Рагнер. – Ничего такого…

– Очень хорошо. Как я и говорил, демоны твари тихие. Чаще всего одержимые – это весьма не примечательные люди, – не такие, как ты.

На этом они закончили разговор. Магнус пошел закусить перед обедом в Большую гостиную, а Рагнер открыл шкатулку ключом, какой взял у любовницы Кальсингога, поднес пергамент со свинцовой печатью к зеркалу и прочитал клятву. Да, попади эта грамота в руки Экклесии и найдись под волосами Зимронда черный крест, того бы ждал костер без всякого суда…

Рагнер смотрел на свое отражение и видел старшего брата Гонтера: тот кружил его в зеркале – девятилетний крепкий мальчишка кружил семилетнего… Затем Рагнер вспомнил, как он и брат раз летом отправились в Ларгосе на охоту – ему было одиннадцать с половиной, а Гонтер приближался к возрасту Послушания, и жалел, что не сможет часто бывать здесь, в «милой глуши»: для него начиналась взрослая жизнь, подчиненная службе у рыцаря-наставника, их дяди-короля. Гонтер собирался стать рыцарем, спасать мир на Священной войне, ежедневно творить подвиги, остаться в памяти потомков как герой… Те три дня на охоте были одними из лучших дней в жизни Рагнера. Гонтер привез белого сокола, желтоклювого и желтолапого красавца-кречета, с каким не расставался. Пока прочие охотники подстреливали птиц из арбалетов, Гонтер учил младшего брата соколиной охоте и верному обращению с этой умной, благородной птицей. А в последний вечер охоты, летний, долгий, светлый вечер, они долго сидели у костра – болтали и смеялись, выпивая вино; когда темнело, молчали, глядя на жаркие искры, уносимые ветром в сумрак. Где-то вдали слышалась квакающая трель козодоя; жаркий, влажный воздух леса одурманивал ароматами тысячи трав и мхов; сытые, счастливые собаки ластились, трогая ладони прохладными носами, норовили лизнуть от избытка любви и благости…

Тот сокол, кстати, улетел от Гонтера именно в Ларгосе, но спустя пять лет – кажется, уже после драки на Пустоши. Более Гонтер Раннор соколов не заводил, однако… желтый крестоцвет в его гербе чем-то напоминал желтую лапу того белого кречета…

Рагнер сломал свинцовую печать, а пергамент бросил в огонь камина. «Ох, Зимронд, рыжая ты б…ь, надеюсь не узнаешь о моей доброте – сиди тихо, прячься, и дрожи… Позора семье хватает и без поклонения Дьяволу!»

Буквы исчезали в черноте, пергамент сворачивался, обугливался, затем вспыхнул. Искры взлетели вверх, к дымоходу, как и тогда, у костра… Рагнер вздохнул, взял кочергу и подвинул остатки пергамента глубже в огонь, а затем туда же бросил сломанную печать. После ему захотелось открыть окно и вдохнуть морского воздуха – он распахнул нижнюю раму решетчатого окна. Морозный ветер, как демон, тут же ворвался в теплый кабинет, погасив свечи и взметнув выше огонь в камине. Нельзя было найти более непохожий вечер, чем сегодняшний, на тот, далекий, согретый летом, последний вечер охоты в лесах у Ларгоса – тогда любовь Рагнера к Гонтеру достигла наивысших высот. Двадцать два года спустя она пала даже ниже отвращения – на самое дно гнилого болота – туда, откуда ей никогда уже не вернуться.

Рагнер стоял, глядя в темное небо и размышляя о том же, о чем думал после гибели Рернота – зловоние, ощущения, что за спиной кто-то есть, холодные прикосновения невидимой сущности, животный страх от этого касания и ужас на лице Рернота в последний его миг… Неужели и он, Рагнер Раннор, проклят точно так же, как его старший брат Гонтер?

Ночь Рагнер провел в часовне, один, как и Лорко. Однако никто там не скребся, никто его не трогал, зловония не ощущалось. С боем утреннего колокола, отругав себя, Рагнер поднялся в женскую половину дома и забрался в теплую постель к «своей сладкой соне» – Маргарита, как всегда, не проснулась; даже когда он ее поцеловал, лишь что-то промямлила и обняла его. Рядом с ней было так спокойно спать. В камине мирно потрескивали дрова…

________________

Двадцать шестого дня Веры, третьего года, сорокового цикла лет, венчался на царство Эккварт Раннор. Церемония прошла в храме Пресвятой Праматери Прекрасной, длилась она весь дневной час Любви, и полудню в Лодэнии появились новые король и королева.

Но сперва по традиции Эккварт Раннор прибыл в Ксгафё, и там ему присягнули на верность многие рыцари королевства, в том числе и Иринг Мавборог, в том числе и Рагнер Раннор.

Затем две процессии, из Лодольца и Ксгафё, выехали к дороге Славы или Позора. Маргарита была в первой процессии, вместе с королевой Маргрэтой, королем Вирьэлмом и супругой Эккварта, Геллезой. Королева Хлодия, Алайда и Ольга из-за траура церемонию пропустили, но в королевской ложе храма положили на стулья их платья – вот такая лодэтская «чудоба»!

Короновали Эккварта Раннора долго – две триады часа, его супругу – всего триаду часа, причем, став королевой, Геллеза получила лодэтское имя – Олейза. Они были на балконе, на кафедре храма, и лодэтчане видели, что крест из божьей крови исчез с чела нового монарха – сомнений в его избранности не осталось ни у кого. Эккварт, похоже, переживал – был мертвенно-бледен и по дороге из Ксгафё к храму, и в нем самом. Затем, когда церемония закончилась и началась полуденная служба, он сразу порозовел.

Аргус получил печать канцлера еще в храме. Спустившись с кафедры к подданным, король Эккварт снял с себя цепь с Большой печатью, и повесил ее на господина Аргуса Нандига, припавшего на одно колено, поцеловавшего подол царской мантии и корону на царском жезле. После этого король Эккварт передал жезл Виву Цорлбору. На улицах раздавали лепешки, пиво и рыбу.

Летописец оставил такую запись в книге Истории:

«Э́ккварт Ра́ннор, второй сын короля О́ртвина I Хитрого, урожденный от супружества лодэтского короля с Гэ́нной Богатой из рода королей Атта́рдии На́ррбато́ртт, явился в мир тридцать седьмого дня Воздержания, двадцатого года, тридцать девятого цикла лет. Год рождения был високосным, что говорит о чрезмерном влиянии случая на его звезду. Так оно и свершилось – нежданно-негаданно его старший брат, кронпринц Зи́мронд Ра́ннор, устрашившись восстания как простого люда, так и своих рыцарей, бежал в Санде́лию – спас свою голову, но потерял уж вовек право на лодэтский престол; сам бросил державу под ноги младшему брату, сам оставил ему лодэтскую корону о двенадцати бриллиантах, сам передоверил Э́ккварту Ра́ннору участь всех своих подданных и ответ за них перед Нашим Создателем.

Э́ккварт Ра́ннор с честью принял власть. Начало его царствования не омрачилось ни казнями, ни гонениями, но отметилось милованиями недругов и щедрыми пожалованиями для достойных. В возрасте восемнадцати лет, в начале своего возраста Посвящения, через день после Юпитералия, третьего года, сорокового цикла лет, Э́ккварт Ра́ннор и его супруга, принцесса Оле́йза из рода бронтаянских королей Лого́нмм, венчались на царство в Бро́слосе. Детей у младого короля и юной королевы еще ожидаемо не случилось, ведь свадьбу они сыграли менее восьмиды назад. Вся Лодэ́ния ныне ждет драгого подарка – их сына – законного наследника короля Э́ккварта I , приемника царской власти, олицетворения конечного конца смуты и братоубийственных войн.