Григорий Змиевской - Эхо Порт-Артура

Проходя службу на Дальнем Востоке, в самой сердцевине «котла ведьм», Тирпиц неустанно бомбардировал Главный морской штаб докладными записками, в которых обосновывал необходимость для Германии иметь сильный военно-морской флот. «Если мы намерены выйти в мир и укрепить наши торговые позиции с помощью моря, – доказывал адмирал, – и не позаботимся одновременно о создании достаточно мощного флота, постройка наша будет весьма непрочной». Записки Тирпица стали предметом обсуждений на самом высоком уровне и были вполне созвучны с утверждениями самого кайзера («Трезубец Нептуна должен быть в наших руках!»), а также министра иностранных дел Бернгарда фон Бюлова («В наступающем веке Германия станет либо молотом, либо наковальней»).

К 1897 г. флот Германии по своему потенциалу значительно уступал и Англии, и Франции, и России. Читая записки Тирпица, кайзер преисполнился решимости изменить такое положение дел. Тирпиц был отозван с Дальнего Востока и назначен на должность статс-секретаря по военно-морским делам. Новый статс-секретарь принялся за работу с ошеломляющей энергией, и уже в декабре 1897 г. рейхстаг принял разработанную им программу модернизации ВМС. Эта программа предусматривала удвоение численности военного флота в течение не более семи лет. Принятая программа начала незамедлительно выполняться, но неутомимый Тирпиц уже разработал новый, еще более решительный, план, предусматривавший, кроме ускорения темпов ввода в строй новых кораблей, еще и создание мощной инфраструктуры в виде доков, новых гаваней и портов, увеличение сети учебных заведений для подготовки личного состава флота. И этот план был одобрен рейхстагом, хотя не без серьезных дебатов, в январе 1900 г.

Нельзя не отметить открытие в 1895 г. Кильского канала, сократившего путь из Балтийского в Северное море с 700 миль до 61 мили. Стратегическое значение Кильского канала было просто потрясающим – Германия фактически удвоила мощь своего флота, поскольку могла перебрасывать корабли из одного моря в другое за считанные часы. Надо ли говорить, что, несмотря на дальновидность Тирпица, постоянно заботившегося о достаточно высокой степени секретности принятых по его инициативе программ, кайзер и его окружение никак не могли удержаться от хвастовства успехами Германии в наращивании мощи ВМС.

Одно только торчало занозой в самом чувствительном месте у августейших германских особ – российский Балтийский флот. Наличие могучего флота России на Балтике все время заставляло германских стратегов думать о войне на два фронта не только на суше, но и на море – и даже Кильский канал не мог быть здесь палочкой-выручалочкой.

Как мы помним, Бисмарк решительно воспротивился планам Мольтке, предусматривавшим войну на два фронта. Тирпиц, будучи прямым учеником Бисмарка в политике, занимал весьма сходную позицию, всячески предостерегая против конфронтации с Россией.

Он с крайним неодобрением встретил охлаждение отношений между Россией и Германией из-за строительства железной дороги Берлин-Багдад в 1890 г., будучи уверен, что именно глупая политика кайзера привела к заключению франко-русского союза 1893 г. Несмотря на явно антигерманскую направленность этого союза, Тирпиц считал, что дружественный потенциал в отношениях между Россией и Германией ни в коем случае не исчерпан, и сближение между немцами и русскими – дело не только субъективной доброй воли, но и объективной необходимости.

Тирпиц в своих стратегических наметках пошел дальше Бисмарка, рассматривая возможность заключения военно-морского союза с Россией против Англии. В его планах фигурировала возможность прохода российских военных кораблей через Кильский канал для совместных действий против Англии в непосредственной близости от английского побережья. Подобных планов не строил никто со времен Непобедимой Армады! Соединенные силы Германии и России в соответствии с планами Тирпица могли превзойти английские не где-нибудь на краю света, а в водах самой метрополии. Куда там «средиземноморская проблема»! Перед флотом Ее Величества замаячила жуткая перспектива «проблемы Северного моря». Пророссийскую ориентацию Тирпиц сохранил на протяжении всей жизни.

Но! К счастью для англичан, германскую внешнюю политику направлял не Тирпиц, а кайзер. Вильгельм II мечтал поразить сначала свою обожаемую двоюродную бабушку королеву Викторию, а потом и своего любимого дядюшку короля Эдуарда в самое сердце, осуществляя не дальновидную политику Тирпица, а собственные пангерманистские фантазии. Поэтому генеральной линией военно-морской политики Германии в это время стало устранение российского флота с Балтики.

Дальневосточный «котел ведьм» был для кайзера как нельзя кстати. Всячески поддерживая российскую экспансию на Дальнем Востоке, Германия с восторгом отмечала как свой успех каждый русский корабль, появлявшийся в тихоокеанских водах. Наверно, в это время нельзя было найти более близких друзей и обожающих друг друга родственников, чем кайзер Вильгельм и его кузен Николай II.

Невероятно, но факт – проводя антианглийскую политику, Германия якобы старательно помогала России, но на самом деле изо всех сил толкала Россию в кровавую кашу, т. е. делала, в сущности, то же, что и Англия. Тут уж в полном смысле справедлива русская народная поговорка: избавь меня, боже, от таких друзей, а от врагов я как-нибудь и сам избавлюсь!

Франция – еще один «друг» и союзник, закрепленный договором от 1893 г. Уж здесь-то мы вроде бы должны были рассчитывать на подлинное «чувство локтя», ведь Франция была нам обязана, в сущности, сохранением своей государственной независимости. Но ведь Франция была не только нашим, но и английским союзником! В столкновениях имперских амбиций французы постоянно вынуждены были уступать англичанам – британцы только тогда помнили о договорных обязательствах, когда им необходимо было закрепить свою гегемонию.

Какую огромную свинью подложили англичане французам с Суэцким каналом, мы помним. Пришлось гордым галлам это проглотить. На Дальнем Востоке – в «котле ведьм» – они, как мы помним, бесцеремонно умыкнули у французов целую провинцию Гуанчжоу с важным портом Кантон. И это французы стерпели. Но если бы только это! Решая «средиземноморскую проблему», англичане не только «прихватизировали» Суэцкий канал и ловко переправили на Дальний Восток практически все военно-морские силы России, но и загнали французов так далеко вглубь Африки, что тем впору было спасаться где-нибудь на вершине Килиманджаро. Для этого англичане использовали события в Судане.

Борьба против империалистической экспансии в Судане шла с 1881 г., когда под религиозными лозунгами «борьбы с неверными», в качестве которых рассматривались прежде всего англичане, но также и «примкнувшие» к ним египтяне и турки, развернулось широкое движение за независимость, наивысшим успехом которого стало провозглашение в 1885 г. независимого феодально-теократического государства в Судане. Независимый Судан просуществовал 10 лет, после чего английский парламент принял решение о «возобновлении активной политики» в этом районе. «Активная политика», по британскому обыкновению, велась не от своего имени, а от имени Египта. Это значит, что в качестве «пушечного мяса» использовалась египетская армия, и расходы в основном оплачивались из египетского кармана. Общее руководство всеми военными операциями было возложено на генерала Герберта Китченера, формально «поступившего на службу» к египетскому правительству.