Анатолий Рубцов - В поте лица своего. Бесы

– Александр, – представился хозяин квартиры. – Очень приятно… Ваше имя, – он заинтересованно обратился к Афродите, – скорее, греческое…

– Так и есть. Мои предки по отцу – выходцы из Греции. За океаном, знаете ли, большая греческая диаспора.

– И притом прекрасно говорите по-русски.

– Спасибо. Все очень просто. Корни моей матери – в этой земле. Отсюда возник и мой интерес к теме фильма.

– Простите, я не знаток греческого… Если не секрет, что означает ваша фамилия?

– О-о-о, это очень интересно. – Афродита чуть порозовела. – Буквальный перевод моей фамилии на русский – «прекраснозадая».

Арей ухмыльнулся. Александр сконфуженно помолчал.

– Могу я вас чем-нибудь угостить? – спохватился он. – Я люблю в это время слегка перекусить…

– О, это было бы весьма кстати… В еде, знаете ли, лучше всего проявляется национальный характер.

– Тогда, извините. – Хозяин поднялся. – Мне нужно буквально на минуту отлучиться на кухню.

– Ты ведь, кажется, говорил, что он твой знакомый, – шепнула Афродита, едва тот вышел.

– Ну да, – кивнул Арей. – Однако он этого не знает.

Вскоре Александр вкатил в комнату сервировочный столик. На нем теснились тарелки с колбасой, сыром, маслинами; на блюде была уложена груда дымящихся охотничьих сосисок; окруженная фужерами, как полководец генералитетом, над всем возвышалась бутылка вина.

– Честно говоря, мы не смели надеяться на такой прием и тем не менее захватили с собой бутылочку калифорнийского. – Жестом фокусника Арей извлек бутылку откуда-то из-под ног. – «Ridge Monte Bello» 1971 года, – торжественно провозгласил он, протягивая ее хозяину. – Это презент от Афродиты.

– Ничего себе. Похоже, вы знаете толк в винах, – обратился тот к Афродите.

– У меня хороший учитель, – кивнула Афродита в сторону Арея.

– Ну, я-то всегда предпочитал Фалернское, – пробормотал Арей.

– К сожалению, у нас винная культура только лишь формируется. Мне, например, никогда не доводилось пробовать Фалернское. Однако, по-моему, у Булгакова есть упоминание о нем.

– Фалернское теперь не достать ни за какие деньги. Владелец хозяйства давно отдал богу душу, а наследники что-то там не поделили – в общем, обычная история, а в результате погиб уникальный виноградник.

Они помолчали, будто в знак траура по усопшему виноделу Фалернусу и гибели его виноградника.

– Хм, а ваше каберне имеет прекрасный букет, – нарушила паузу Афродита, отдав должное вину, предложенному хозяином.

– Вот вам и связь с Древней Грецией, – оживился он. – Именно греки заложили первые виноградники в Тавриде. Так что нельзя сказать, будто бы винная культура у нас «только формируется»… Известно, что Херсонес в пятом веке до новой эры вырабатывал до ста тысяч литров вина и торговал им по всей ойкумене. По крайней мере обломки амфор с печатями Херсонеса находят даже в Египте. Впрочем, думаю, вы это прекрасно знаете.

– И в самом деле, я собираюсь об этом упомянуть в своем фильме. Хотя не все и не всегда было безоблачно во взаимоотношениях греков и славян. Мой консультант, – она кивнула в сторону Арея, – может привести на память некоторые документы, подтверждающие это обстоятельство.

– Любопытно… – Хозяин с нескрываемым интересом взглянул на Арея. Тот, с независимым видом потягивавший вино, кивнул и поставил бокал на стол.

– Действительно. Вот вам хотя бы несколько строк из сказаний о чудесах святого Дмитрия Солунского. – Он задрал голову, будто разглядывая крону высокого дерева, и медленно заговорил «потусторонним» голосом:

«И вот, как сказано, в епископство благочестивой памяти Иоанна случилось, что поднялся народ славян, бесчисленное множество, состоявшее из дрогувитов, сагудатов, велегезитов, ваюнитов, верзитов и других народов. Прежде всего они решили изготовить суда, выдолбленные из одного дерева, и, вооружившись на море, опустошить всю Фессалию и острова вокруг нее и Эллады и Кикладские острова, и всю Ахайю, Эпир и большую [часть] Иллирика и часть Асии, сделать безлюдными, как сказано, множество городов и провинций. Они единодушно решили выступить и против нашего упомянутого христолюбивого города и разорить его, как остальные. Затем, придя единодушно к такому решению и подготовив огромное число судов, выдолбленных из одного дерева, они расположились лагерем на побережье; остальное же неисчислимое множество на востоке, севере и западе со всех сторон окружило этот богохранимый город, имея с собой на суше свои роды вместе с их имуществом; они намеревались поселить их в городе после [его] захвата…» [3] «Чудеса св. Дмитрия Солунского», по изданию: Свод древнейших письменных известий о славянах. Том 2. М. Восточная литература. 1995 – ну и так далее.

– Думаю, небезынтересно знать, – собственным уже голосом сказал Арей, – что Дмитрий Солунский был проконсулом в греческом городе Фессалонике во времена императора Максимилиана. Это в конце третьего – начале четвертого веков. За проповедь христианства он был казнен, за что и получил сан святого великомученика. В шестом-седьмом веках его культ стал известен по всей Византии, а в девятом солунские братья Кирилл и Мефодий принесли легенды о нем южным и восточным славянам, у многих из которых от также стал популярен в роли защитника. Фессалоника – это современные Салоники, а Солунь – старорусское название этого города. События, описанные в процитированном отрывке, относятся, насколько я помню, к началу седьмого века. Упомянутый в отрывке «народ славян» – это племена, жившие на территории современного Подунавья, Македонии, Хорватии и северной Греции. Прошу только обратить внимание, что этноним «дрогувиты» созвучен с восточнославянским племенем дреговичи, чье название связано с понятием топи, трясины.

– Точно. «Дрыгва» по-белорусски – это трясина, – кивнул Александр. – Но что это доказывает? – Его явно заинтересовала тема разговора, и он не отрываясь смотрел на своего собеседника.

– Пока лишь то, что славянские племена, расселяясь по Балканам, в седьмом веке оккупировали часть Греции, вытесняя местное население на острова. Но зададим себе вопрос, была ли это первая славянская экспансия на Балканском полуострове, и вообще – откуда они появились в этом районе?

– Действительно, насколько я знаю, родиной праславян принято считать территории Подунавья, междуречья Вислы и Одера, а также Буга и Среднего Днепра. Причем их расселение происходило с третьего тысячелетия до начала нашей эры как часть общего движения индоевропейских племен. Это – очень обобщенно, если не вдаваться в подробности, откуда и куда они двигались.

– Выходит, три тысячелетия им не сиделось на месте – так, что ли? – удивилась Афродита.