Александр Мецгер - Казачьи байки

Каждый вечер Матвей доставал припрятанный узелок и разглядывал золотой перстень с черным блестящим камнем. Носить его он не мог, так как боялся расспросов, зато часами любовался им по вечерам. От камня исходило что-то таинственное, и чем дольше Матвей смотрел на находку, тем сильней по телу разливалась сонливая тяжесть. Вспоминались все обиды, которые он перенес от соседей и своих близких. Потом появлялась злость, и Матвей с наслаждением представлял, как он рассчитается со своими обидчиками.

В его доме начались скандалы с женой, доходящие до рукоприкладства. Так продолжалось месяца три, пока у жены не кончилось терпение, и она не ушла к своей матери.

С соседями Матвей также переругался, и, в конце концов, к нему перестали заходить даже близкие родственники. Зато он подружился с местными алкашами. Частенько они собирались у него и даже ночевали там. И вот однажды, после очередной попойки, у Матвея пропал перстень. Может быть, его след так и исчез бы, но по тому, что стало происходить в станице, можно было вычислить его местонахождение. Никто ни о чем не подозревал, и только бабушка Катя в очередной раз качала головой и, глубоко вздыхая, говорила: «Не иначе перстень завладел опять чьей-то душой».

Но как-то вдруг все успокоилось, может, перстень потерялся, а, может, – кто его вывез из этих мест.

Эту историю один из соседей бабушки Кати, находясь в доме отдыха на море, рассказал своим знакомым, отдыхающим вместе с ним. Они оказались корреспондентами столичных газет. Одного из них очень заинтересовала история с перстнем.

«А вы знаете, – с волнением произнес он, – я, кажется, знаю, где сейчас находится этот перстень. Брал я как-то интервью и видел подобный перстень у одного босса. Ох, уж крови вокруг него…» – И все замолчали.

Старики говорят, что не всегда умершие уходят в мир иной, иногда они возвращаются, если считают, что на этом свете есть проблемы, которые без их участия не решатся. Но зачастую они сами создают проблемы, и вот о таких случаях рассказала мне бабушка Катя, а насколько это правда, вам судить.

Женился один казак, и, вроде бы, все ничего, если бы не свекровь, не дает она невестке жизни, поедом ест. Никак ей молодица не угодит. Вроде, и работают не покладая рук, а денег в доме нет. Свекровь же сидит целыми днями под своей излюбленной сиренью да только пальцем тычет: «Поди сробы то, сробы другое», – ни на минуту молодице присесть не дает. Молодая жена готова была уже уйти к родителям, но Бог смилостивился над ней, и в один из летних дней хватил удар свекровку. Хоть и мать была, а и сын вздохнул с облегчением. Похоронили ее как положено и, кажется, живи да радуйся, да не тут-то было. Выглянула как-то невестка ночью в окно, собака уж больно выла, а там под сиренью, на своем излюбленном месте, сидит свекровь и ей пальцем грозит. Кровь застыла в жилах от ужаса у молодицы, давай она мужа толкать. Мужик выглянул в окно и затрясся от страха, оба крестятся, а покойница им в окно кулаком грозит. Поутру баба в церковь, за упокой души свечку ставить, а мужик взял топор да лопату, срубил ту проклятую сирень и корни стал выкапывать, чтоб и следа от нее не осталось. Копал, копал и вдруг лопата обо что-то звякнула. Раскопал, а там горшок, полный червонцев золотых. «Видно, мать приховала, – подумал мужик. – То-то ей и после смерти не лежалось, боялась за свое добро». Говорят, мужик с бабой в тот же день со станицы съехали, а хату и добро бросили. Да и на что оно им при таких-то деньгах? А может, покойницы боялись, кто его знает, что у них там на уме, у покойников-то.

А бывает, живые похлеще покойников будут. Жила одна молодица с мужиком да двумя детьми – девочкой лет тринадцати да мальчиком лет семи. Жили дружно, душа в душу, так что даже соседи завидовали им. Больно любила мать своих детей, и дети ей тем же отвечали. Но заболела молодица и померла. Остался мужик с двумя малыми детушками на руках. Как мужику без бабы с детьми прожить? Привел в дом новую жену. Дети, вроде бы, и не против, понимают, что отцу трудно, как могут помогают, но мачеха их невзлюбила. Стала она потихоньку мужика спаивать, а ребятню непосильным трудом изводить. Соседи увидели такое дело, начали возмущаться, родственники предупредили мачеху: «Смотри, будешь измываться над детьми, управу на тебя найдем». Призадумалась баба, хочется ей добро к рукам прибрать, да понимает, что пока дети здесь живут, ничего ей не светит. Однажды приезжает мужик с сенокоса, а сына с дочерью дома нет. «Где дети?» – спрашивает. «Да я их отправила погостить к своей матери», – отвечает мачеха. Ну, мужик успокоился.

Поздно вечером, когда уже и луна на небе взошла, шла старая бабка Кулемиха от своей давней подружки. Идти пришлось мимо двора, где жила эта семья. Сначала ей показалось, что кто-то в белом бродит по двору, она еще и подумала: «И что это соседка в ночнушке там делает, колдует что ли?» Подошла поближе и замерла в ужасе. К ней приближалась покойница, мать детей, которую схоронили не так давно. При жизни они были в хороших отношениях, а здесь совсем другой случай. Что ее так побеспокоило, что не лежалось ей на том свете, может, за ее душой пришла? Стоит Кулемиха, крестится, молитвы про себя читает, а с места сдвинуться не может. Покойница же, между тем, приблизилась к ней, и видит бабка, что та плачет, руками как бы зовет за собой. Волосы распущены, в белом саване, она хочет сказать Кулемихе что-то, а что – не понять. Убедившись, что покойница не пытается ей сделать ничего плохого, Кулемиха немного успокоилась и потихоньку двинулась за ней. А та идет впереди и рукой машет. Так постепенно, двигаясь за покойницей, вошла в ее двор и приблизилась к погребнику. Покойница же вошла в закрытую дверь и пропала. Стоит Кулемиха чуть жива, и слышится ей, что из погребника детский плач раздается. Здесь Кулемиху словно кипятком ошпарили, подхватилась она – и до крестных тех детей, привела их во двор. Взломали крестные замок на погребе и вынесли оттуда замерзших детей. Как увидел мужик, что его жена с детьми сделала, схватил вожжи и погнал бабу со двора. Говорят, всю улицу гнал, а дети между тем рассказали, что ночью к ним приходила матушка, плакала и песни им пела.

Давно это было, так давно, что и хутора того не осталось, в котором происходили эти события. Лишь память людская сохранила в рассказах стариков историю о проклятом колодце.

На одном хуторе жила вдова с малолетней дочерью. Где погиб ее муж, про то сейчас никто не ведает, время смутное было. Бедно жила та вдова, одна радость в жизни у нее и осталась – красавица-малютка. Еще с ранних лет девочка обладала чудесным даром: приложит руку к больному месту, боль и проходит. Даже кровь переставала бежать из раны от ее взгляда. Эту ее особенность знали все хуторяне, и не раз казаки приходили к ней за целительной помощью. Хоть и мала была, а и стар, и млад уважительно с ней разговаривали и прислушивались к ее мнению. Каждое лето казаки бедствовали с водой: до речки далеко, в колодцах вода гнилью отдает. И как-то раз девочка-целительница и говорит хуторянам: