Михаил Авдеев-Ильченко - Скрытый остров. Книга 1. Уходили мы из Крыма…

Никакой судьбы у Тильгаузенов уже не будет – ни хромой, ни горбатой. Ждать, что семье улыбнётся удача, хотя бы из жалости, бессмысленно – сбежала эта вертихвостка с полуострова от ужасов войны…

Множество раз все видели, слышали, но каждый раз удивительно: полноводная река жизни человека вдруг, в минуты, исчезает куда-то, а дальше – только тоненький ручеёк. Вот-вот иссякнет.

Всего два часа назад у Эмиля были надежды, планы на жизнь и неуёмная энергия их осуществить. Оказалось, что всё это – чушь. Впереди только сутки существования в ужасе безысходности, беспомощности.

И что след на земле?.. Разве в портовом кабаке друзья припомнят:

– Как там наш Тильгаузен? Слышно что?

– Нет больше Эмиля, господа… Не успел на корабль… Помянем…

Он решился. Он избавит своих любимых от бессмысленных страданий. Только надо сделать это сразу, на гребне ужаса, потом духа не хватит.

Эмиль выбрал на набережной место с хорошим видом на море. Там было чисто. Это последнее, что напоследок он может сделать получше…

Одной рукой Эмиль обнял Ольгу и Бетти, другой достал револьвер, взвёл курок.

Ольга чувствовала, знала, что сейчас всё кончится. Распахнутые глаза наполнились слезами, но смотрела не мигая, чтобы запомнить навсегда… Они что-то тихо сказали друг другу последней лаской прощания.

Дочь с удивлением оглядывала родителей: отчего они так взволнованны? Разве может случиться что-нибудь плохое, если папа и мама наконец вместе?

Тильгаузен уже поднимал револьвер, когда запястье будто железными щипцами сдавили…

Руку Эмиля отпустили, оружия в ней не было. Ослепление вспышкой боли прошло. Перед Тильгаузенами стоял Норринг.

– Всё хорошо будет, – властно, будто скомандовав, произнёс он. – Последний корабль придёт позже. Идите за мной…

Юлиан Людвигович вернул Эмилю револьвер, повернулся и зашагал к лагерю…

При эвакуации из Новороссийска Норринг уже насмотрелся таких капитанов, которые предпочитали убить свои семьи и себя, нежели сдаться большевикам. Город был наводнён слухами о жутких издевательствах красных, оттого и стрелялись, топились, вешались. Не имевшие оружия или мужества умоляли случайных прохожих их умертвить.

Эмиль потрясённо молчал всю дорогу, не сказав ни слова неожиданному спасителю.

После того как его представили командиру, Тильгаузен кратко доложил свой послужной список и был определён в штаб отряда. Дали распоряжение накормить семью, разместить в палатке, обеспечить необходимым для ночлега. Тильгаузенов, ошеломлённых скоротечными переменами в жизни, пригласили к походной кухне. Бетти бросала торжествующие взгляды на родителей: она-то знала, что всё будет хорошо, а они переживали, глупые…

Норринг зашёл в штабную палатку и приступил к докладу.

Красные, по его мнению, ожидали серьёзного сопротивления, засад и поэтому береглись, не торопились с преследованием. Возможно, они не верили, что Врангелю удастся быстро провести столь небывалую по масштабам эвакуацию.

Большевики просачивались в город небольшими группами и сначала никак себя не проявляли. Когда закончилась эвакуация, осмелели и избрали революционный комитет.

Страсть как любят эти игры.

Тут казаки Донского корпуса в Феодосию входят – задержали их арьергардные бои с зелёными. Город их революционным комитетом встречает…

Конфуз.

Осерчали казаки, порубили десятка полтора любителей коллективной болтовни и ушли на Керчь.

После того как определилась судьба первого революционного комитета, со вторым большевики не спешат.

Склады казённого имущества пусты. Мелочёвку, что армия не вывезла, подмели мародёры. Единственное исключение – феодосийский склад Красного Креста. В его скрытых запасниках удалось найти медикаментов на целую подводу…

«Корабль, корабль!» – раздались возгласы в лагере. Участники совещания вопросительно посмотрели на Тарусова.

– Господа офицеры! – сказал командир. – Перерыв совещания 30 минут…

Все вышли из палатки.

Борис, крепко сжимая бинокль, уже минут пять рассматривал идущий в бухту корабль. Большой, трёхтрубный, трёхмачтовый… Красавец! Неужели за нами?!.

Бориса тронули за плечо. Он обернулся. Перед ним стоял Норринг.

– Дай-ка твои цейсовские гляделки, – сказал он.

Через некоторое время контрразведчику удалось прочитать название судна – «Дельфин».

– Почему «Дельфин»? – стал тупить Борис от волнения.

Норринг удивлённо на мгновение задумался.

– Не знаю, – пожав плечами, сказал он. – Может, потому что у дельфинов, как у людей, кровь горячая? И дышим мы одинаково – воздухом. Но не о том! Виден один из флагов – условный знак. Этот корабль за нами.

Никто ещё не объявил, что корабль идёт за отрядом, не было никаких команд, но люди сами стали энергично разбирать лагерь и готовиться в дорогу.

Через полчаса разведать обстановку на пути в порт ушла казачья полурота.

Ещё через полчаса отряд покинул лагерь. Уходили, не оборачиваясь на дымящиеся костры, несколько оставленных ветхих палаток, собранные из чего попало навесы от дождя…

Спустились в город, вышли к порту.

Навстречу колонне вдоль набережной двигался отряд полковника Котова, ожидавший корабль на восточной окраине города. Как выяснилось позже, разведчики этого отряда видели, что у подножия горы расположились люди основательные, со своей артиллерией. Котовцы в силу воспитания не стали беспокоить ни любопытством, ни визитом.

Шли они толпой. Офицеры, женщины и дети, солдаты и старики – все вперемешку. Битюги тянули два полевых орудия, которые облепила малышня. Многие гражданские, среди которых было несколько женщин, шагали с винтовками. В то же время десятка три солдат без оружия помогали лошадям тянуть телеги, заполненные до последней возможности домашним скарбом, включая мебель.

Отряды объединились, расположившись недалеко от причала. Образовалась внушительная толпа встречающих пароход. Стволы орудий и пулемётов на всякий случай нацелили на пересохшие русла близлежащих улиц.

Феодосия только выглядела безлюдной: из щелей приоткрытых дверей, краем глаза у разбитых окон, через дыры крыш за происходящим в порту следили многие сотни глаз. Когда корабль подошёл к причалу, на улицах, будто из воздуха, стали появляться люди. Они двигались только в одном направлении – к порту.

Увидев толпу беженцев, Тарусов выставил оцепление и распорядился до погрузки отрядов никого близко к причалу не подпускать.

Корабль швартовался у пирса. Пришёл он, как пояснил человек разбирающийся, под испанским флагом. Борт украшала надпись «DELFIN».

На носу гражданского судна неожиданно обнаружились два орудия серьёзного калибра, расчёт которых был скрыт броневыми щитами. Присмотревшись, Борис обнаружил пулемёты на надстройках корабля. Похоже, экипаж был готов к различным неожиданностям в порту.