Ингрид Сьюард - Королева говорит

В этой речи, наполненной чувством и достоинством, королева будто размышляла вслух. Она говорила о принципах, лежавших в основе ее правления, в словах Елизаветы звучала гордость за свою страну и ее историю. Как и ее предыдущие Рождественские обращения, речь королевы, глубоко личная и искренняя, выразила всю мощь и могущество британской короны.

До отречения Эдуарда VIII, сделавшего отца Елизаветы престолонаследником, семья герцога Йоркского жила простой, но счастливой жизнью в своем доме по адресу: Пикадилли, 145. К моменту отречения принцессе Елизавете исполнилось десять лет, а принцессе Маргарет – шесть. Будущий король Георг VI был человеком крайне застенчивым и даже нелюдимым: окружающий мир пугал его, он искал убежища в стенах дома и в окружении семьи – жены и двух дочерей. Семью Георг всегда любовно называл “наша четверка”. Им действительно было хорошо вместе: “четверка” часто ездила на пикники или совершала вылазки в ближайший кинотеатр на Марбл-Арч. Заранее позвонив менеджеру, они наскоро ужинали, ехали в кинотеатр и потихоньку пробирались на зарезервированные места в заднем ряду, когда свет в зале уже погасили. Во время фильма они, как и остальные зрители, хихикали, держались за руки, обменивались впечатлениями, а за минуту до конца покидали зал так же незаметно, как вошли.

Не сразу смогли они перестроить свою жизнь так, чтобы подготовиться к сложнейшей задаче, которую им неожиданно преподнесла судьба. Родители оплакивали прежнее спокойствие и размеренность: рабочую неделю они всегда проводили в доме на Пикадилли, а по выходным уезжали в Королевский охотничий домик, расположенный в Большом Виндзорском парке.

Большой Виндзорский парк (англ. Windsor Great Park ) имеет площадь около 20 км², расположен южнее города Виндзор, вокруг Виндзорского замка. Эта холмистая равнина с большими оленьими полянами, рощами и многовековыми дубами с XIII в. являлась королевским заказником для охоты на оленей. Свою историю парк ведет от Виндзорского замка, заложенного Вильгельмом Завоевателем в XI в. Леса, расположенные к югу от замка, стали охотничьими владениями королевской семьи и служили для снабжения замка олениной, кабанятиной и другой дичью. В XVIII в. парк стал преобразовываться в территорию для проживания членов королевской семьи и садоводства. Значительную роль в переустройстве парка сыграла королева Виктория. После смерти мужа, принца-консорта Альберта, она отошла от общественной деятельности и поселилась в Фрогмор-хаусе. В парке был выстроен мавзолей, в котором похоронили ее мужа, а впоследствии и ее.

Живя за городом, семья проводила много времени на воздухе: герцог и герцогиня стригли траву, подметали дорожки, выгуливали собак, приучая к труду дочерей. Конечно, больше всего они переживали за старшую дочь: ведь ей предстояло на собственных плечах нести тяжелейшее бремя монаршей власти. Воистину не такую жизнь они планировали для своей любимицы и не такой участи желали.

Королевское воспитание началось еще до того, как Елизавета стала наследницей престола: с раннего детства доступ посторонних к принцессе был практически закрыт, девочка общалась лишь с тщательно отобранными сверстниками и наставниками. Герцогиня Йоркская на все имела собственное мнение: и на ведение домашнего хозяйства, и на воспитание детей, поэтому, подобно другим дочерям аристократов, Елизавета и Маргарет в школу не ходили, а получали частное домашнее образование. Преподавала им в основном гувернантка, Марион Кроуфорд. Предыдущая нянька принцесс, Клара (Алла) Найт, мрачная уроженка Хартфордшира, проявляла к девочкам строгость на грани тирании. Будучи абсолютно уверенной, что “избалованного ребенка ждет ужасная участь”, она регламентировала жизнь принцесс по минутам: от завтрака в 7.30 утра до отхода ко сну в 7.15 вечера.

Жесткая система несколько смягчилась с приездом новой няни, двадцатидвухлетней Маргарет Макдональд, которую Лилибет прозвала Бобо. Маргарет была на целое поколение моложе строгой Алла и гораздо живее и веселее; она спала в одной комнате с Лилибет и до самой своей смерти в 1993 году оставалась ее ближайшей подругой и наперсницей.

Однако помимо Бобо и Алла еще одна фигура с детства играла значительную роль в жизни юных принцесс – их бабушка, королева Мария, которой к тому времени было около семидесяти лет. Гувернантки частенько получали инструкции не от матери принцесс, а от бабки – неукротимой жены Георга V. Именно она настояла, чтобы Елизавету еще малышкой научили, как держать себя на людях: она должна была стоять прямо, не переминаясь с ноги на ногу, улыбаться фотографам и время от времени помахивать рукой. “Да научите же вы, в конце концов, эту недотепу, как следует себя вести!” – сердито бросала няням королева Мария. За скромную награду в виде сухого печенья Елизавета часами училась контролировать свой мочевой пузырь, чтобы стоять рядом с бабушкой в холод и в жару.

Времена меняются, и нам не следует судить о той эпохе с современной точки зрения, но даже по тем давним критериям Лилибет и Маргарет растили в строгости. Только мать, вопреки запретам свекрови окружавшая девочек заботой и любовью, (“иначе как в будущем они смогут отдать свою любовь другим?”), отчасти спасала положение. Мама-герцогиня объяснила маленьким принцессам, что им придется вести две совершенно разные жизни: семейную – обычных девочек – и публичную жизнь членов королевской семьи.

Несмотря на заботу любящей матери и суровые бабушкины наставления, на людях Лилибет еще долго оставалась застенчивым, замкнутым, нелюдимым подростком. Да и немудрено: ее одевали в одежду того же цвета и покроя, что и младшую сестру, а рядом находился болезненный отец, который сам до смерти пугался при одной мысли, что ему придется стать королем. Георг VI сильно заикался, и любое публичное выступление оборачивалось для него сущим мучением; он считал себя неполноценным, а узнав о неизбежном престолонаследии, по его собственному признанию, “разрыдался как ребенок”.

Елизавета была еще мала, и родители по возможности пытались оградить ее от лишних переживаний, но она вполне понимала и разделяла охватившее семью уныние. Узнав, что “дядя Дэвид” [9] Таково было домашнее имя Эдуарда VIII. надолго, возможно навсегда, уезжает из страны и что им придется жить в Букингемском дворце, Лилибет в ужасе выпалила: “Что, мы поедем туда навечно?” Она видела, как ее обожаемая мать от нервного напряжения впала в депрессию, с тоской наблюдала беспомощные страдания отца – ее родители готовились к исполнению новых ролей…