Александр Прозоров - Месть княгини Софьи

Князь Звенигородский все сделал правильно!

Вот только этим решением Юрий Дмитриевич буквально разорвал пополам свое сердце. Разорвал по живому – и оно до сих пор болело, кровоточило, не заживало!

Полгода, почитай, прошло с того момента. И вроде как мысли князя начали наконец-то потихоньку успокаиваться, боль стала отпускать, думы – уходить, меняться, отвлекаться на иные заботы…

И вот на тебе – письмо!

Властитель Галича повернулся на один бок, потом на другой. Подбил подушку, изогнулся удобнее. Полежал так. Снова повернулся на спину. Вывернулся на живот. Откинулся на спину.

И открыл глаза.

Письмо звало, манило его. Князь словно бы слышал его шепот, его зов. Он видел заветную грамоту сквозь толстую бревенчатую стену.

– Да Карачун его побери!!! – Юрий Дмитриевич резко поднялся, отбросил одеяло, вышел в соседнюю комнату. И замер в полной темноте.

Опустив руку, прошел вдоль стены, пока не ощутил тепло печи, нащупал и открыл дверцу. В слабом, почти бордовом свете углей нашел свечу, раздул один из угольков, запалил фитиль. С этим одиноким огоньком подступил к подоконнику, забрал свиток. Зубами стянул с него перстень и кое-как развернул. Прижал пальцами к слюде, быстро пробежал короткое послание глазами. Грустно усмехнулся, позволил бумаге свернуться, уронил на подоконник, положил перстень рядом. Вернулся обратно в опочивальню, задул свечу, лег в постель и мгновенно заснул.

И снилось князю, как он сидит в своем кресле перед окном на озеро. Просто сидит и смотрит. Там, впереди – лето. Катятся волны, носятся чайки, цветут лилии. Плывут облака.

Рядом стоит точно такое же кресло. В нем сидит Софья. Но на сей раз та, каковой она была пятнадцать лет назад. Молча сидит и смотрит в окно.

Просто сидит и смотрит.

Однако же во время этого невинного сна Юрий Дмитриевич впервые ощутил себя совершенно счастливым.

И потому утром, едва открыв глаза, первым делом приказал постельничим призвать сыновей пред свои очи.

Один из подворников тут же убежал исполнять приказ, в то время как двое других продолжили поднимать правителя из постели: сняли ночную сатиновую рубаху, накинули исподнюю шелковую, затянули ленточки под горлом, подали исподние порты, завязали на поясе и на щиколотках, затем принесли синие атласные шаровары, парчовую с лисьим подбоем ферязь длиною до колен…

От шубы Юрий Дмитриевич решительно отмахнулся – и без того тепло. Чай, не на пир или суд собирается, не на двор и не в святилище!

Последними князю подали тапочки без задников и небольшую войлочную стеганую тафью. Вернее, это была подаренная кем-то из купцов самаркандская тюбетейка с золотым шитьем и россыпью мелких самоцветов. Да токмо кто их, кроме самих мастеров‑тюбетейщиков, отличит?

Покуда Юрий Дмитриевич облачился, покуда ополоснул лицо прохладной водой из стоящего под зеркалом из полированного серебра кувшина, покуда промочил горло горячим пряным сбитнем, закусив его пряженцем с грибами, – прошло заметное время. Посему властитель Галича не проявил гнева, когда княжичи – сонно хлопающие глазами, с опухшими лицами и пахнущие перегаром – явились пред его очами токмо около полудня.

Юрий Дмитриевич лишь удивленно вскинул брови и ехидно полюбопытствовал:

– Никак, намедни праздновали? По какому поводу радость, коли не секрет?

– Взгрустнулось, батюшка, – ответил за всех старший княжич. – Как-то не сложилось вчера с охотой-то. Позорище одно, а не удальство. Ты вон целых трех кабанов положил, а мы все токмо хрюканье издалеча услышали. Обидно… Ну, мы с братьями, потому как поздно было, вместе в трапезную пошли подкрепиться. Медку выпили, поговорили… Слово за слово, мысли да рассказы. Так бочоночек и приговорили. Опосля еще один. А опосля и не считали…

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Куяк – доспехи из железных пластин, нашитых на кожаную или матерчатую основу.

Домострой, гл. 42:5.

Наволок – затопляемые весенним половодьем земли. По причине длительной заболоченности эти луга непригодны для земледелия и не зарастают лесом, но зато считаются отличными пастбищами и сенокосами. Со второй половины лета, разумеется.

Сажень (народная, по умолчанию) – это рост человека. Хотя различных вариантов меры с таким названием историки насчитывают многие десятки.

Юшман – броня, в которой металлические пластины вплетены в кольчужную ткань.

Новик – подросток, боярский сын.

Рында – оруженосец при Великом князе.

Бунчук – древко с привязанным хвостом коня, символ власти.

Ферязь – популярная среди знати форма одежды. Больше всего напоминала полупальто без рукавов, поскольку в отдельных случаях особо упоминался нестандартный вариант «ферязь с рукавами». Ферязь всячески украшалась и расшивалась, демонстрируя статус и богатство владельца, и сохранилась как вид чиновничьей парадной одежды аж до самой революции.

Перепад высот почти 15 метров.

Зипун – короткий и недорогой нарядный кафтан. Шился из яркого цветного сукна, украшался владельцем в меру фантазии, но ценные меха, ткани и самоцветы для зипунов не использовались.

Васильева коляда – 13 января. В этот день положено варить свиные желудки (из припасов), а живых свиней нужно угостить блинами. Если в ночь на этот день ветер дует с юга – лето будет жарким, если с запада – обильным на рыбные уловы и надои, если с востока – то урожайным на фрукты. Приметная, в общем, дата.

Ныне город Дзержинск.

Десять рублей по тем временам – это три коня или четыре коровы.