Василий Коростелев - Ловец

Сейчас, стоя перед своей командой, я придирчиво оглядывал снаряжение бойцов. Обмундирование не новое, но крепкое. Обувь тоже. На головах широкие шляпы с сеткой от комаров. Все обеспечены трехлинейками и холодным оружием. У некоторых на поясах висели кобуры с личным оружием. Мне предлагали взять с собой пулемет Гочкиса, но я не решился. Толку от него в такой местности мало, а вот таскать двухпудовую дуру да еще с кучей патронов по тайге – приятного мало. Зато патронов к винтовкам и продовольствия я набрал немало, да еще палатки. Наши лошадки были нагружены изрядно, так, что нам пришлось временно превратиться в пехотинцев, да и не очень-то по тайге и сопкам наездишься верхом…

Я не стал произносить пламенную речь насчет доверия, оказанного нам, важности нашей операции и нести прочую лабуду. Кому положено, наверняка уже проводил беседы с бойцами. Во время смотра я только выбрал командиров отделений и под их руководством бойцы скоро и умело стали возводить наш временный лагерь. Главной задачей теперь стало провести учения по слаживанию действий, чтобы во время боевого столкновения каждый боец знал свое место в строю.

В этот же вечер наш проводник ушел. По нашим сведениям, банда в данный момент находилась на территории Китая. Семен обещался выследить хунхузов и предупредить, когда они перейдут нашу границу. Мне пока было непонятно, как можно выследить небольшую группу людей в необъятной тайге, следовало только уповать на слово рекомендованного Аристовым человека…

Жизнь и подвиги Семена Раскорякина.

– Вообще-то меня зовут Суре Гаер – топор по имени. А фамилия у моих соплеменников одна на всех. Когда я родился, папаша, взглянув на мое лицо и сравнив с только что приобретенной железякой, назвал меня Суре. Радует… папаша отдал за один топор две шкурки соболей и, видимо, я для него значил не меньше. Впрочем, повесть моего появления на свет мне рассказывала мать – отец давно уже сдох от ханшина, возможно, она и приукрашивала что-то в своем повествовании. Отец помер, когда мне и пяти весен не исполнилось. После его смерти мы с матерью стали жить в фанзе моего дяди. Великий был шаман! Его даже китайцы боялись, а русский начальник Аристов очень уважал. Мать рассказывала, что брат отца как-то раз проводил обряд нимган [15] Нимган – погребальная церемония, проводящаяся через семь дней после кончины. , когда к нам в жилище заявились китайские кредиторы. Дядя только что загнал в фаню [16] Фаня – специальная кожаная подушка, набитая травами. душу отца, и вся семья собиралась трапезничать на поминках, когда в жилище пожаловал скупщик пушнины, а с ним трое помощников и без особых разговоров попытались забрать мою мать в счет оплаты долга. Дядя их предупредил, что далеко они не уйдут, но они не послушались. Дураки! Бачелаза – река коварная, особенно в период паводков. Китайцев взял к себе дух реки, наверное, дядя его попросил. А мать выбралась, правда, болела потом маленько.

С тех пор к нам китайцы и не наведывались. Наоборот, дяде самому приходилось сдавать шкуры в китайской фактории на реке Бикине, а это путь неблизкий. Зато в наших угодьях чужих промысловиков поубавилось.

На одиннадцатую весну моей жизни дядька взял меня с собой в факторию. К этому времени русские уже построили железную дорогу, и я впервые увидел паровоз. Сильное впечатление! Амба [17] Амба – тигр. так не ревет, когда отгоняет человека от своей добычи! С тех пор я уяснил, что железные гайки от рельса не стоит пытаться отворачивать, когда вдали появляется это дымящее чудище. Дядька отсоветовал.

Сначала все мне во внешнем мире казалось странным. Русские вообще на настоящих людей не были похожи и законы у них мне показались довольно необычными. Хотя Аристов мне понравился. Сразу было видно, что это не злой человек и неплохо разбирается в наших обычаях. Да и по тайге двигается, как настоящий человек. Хотя, конечно, сразу видно, что он духов не видит. Вообще что китайцы, что русские с лесом и стихиями плохо дружат. По их мнению: вода, воздух огонь и предметы не имеют души, а с животными невозможно разговаривать. Что поделаешь? Эти люди давно живут в больших селениях, где нет места духам природы…

Мне шла пятнадцатая весна, когда я впервые ходил с Аристовым по нашей тайге. Тогда и получил от него в подарок свое первое ружье. За дело, конечно.

В тот день мне с утра было не по себе. Дул осенний северный ветер. По небу медленно ползли тяжелые тучи. В ущелье, где к вечеру расположился наш лагерь, духи воздуха устроили свистопляску. Речушка, протекавшая по дну ущелья, сердито ворчала, жалуясь на беспредел проказничавших духов. Я пытался возжечь костер и пожаловаться Санги Мапа [18] Санги Мапа – хозяин неба у нанайцев. на его расшалившихся детишек. Но мне не удалось добраться до него. Тогда я сказал Аристову, что нам нужно срочно убираться отсюда. Он не прекословил, и наш лагерь не более чем за час переместился почти на вершину соседней сопки. Последние грузы мы переносили под ливнем. А еще через два часа мелкая речушка превратилась в грозный поток, сметающий все на своем пути. Всю ночь мы сидели в мокрых палатках, не пытаясь даже развести огонь. Ливень не прекращался трое суток, и мы потом с трудом выбрались из ловушки, устроенной нам духом этой реки. А винтовку начальник подарил мне через два дня. Непогода разогнала зверье, и старый амба, хозяйничавший в этой округе, с голодухи решился поохотиться на нас. Он долго шлялся вокруг нашей колонны, двигавшейся по тропе, и даже устроил засаду в буреломе, пересекавшем лесную дорожку, но собаки его вовремя учуяли, и солдаты выстрелами отогнали зверя. Кстати, о собаках – на них-то в основном и охотился старый разбойник. Для амбы собачка вкуснее молодого поросенка.

Из-за угрозы нападения мы рано встали лагерем, чтобы до темноты набрать побольше топлива. Первым на стражу встал я. Аристов доверил мне «мосинку», с которой я быстро разобрался, а стрелять из ружья я умел, у дяди свое имелось, и он временами давал мне потратить несколько патронов во время совместной охоты. Так вот: сижу я, отвернувшись от костра, и вроде как дремлю, а сам вижу тень, изредка подкрадывающуюся к нашей стоянке. Тигр опытный – дожидается, когда люди заснут окончательно. Собаки поскуливают, ближе к центру сидят. Готовы сами в костре изжариться лишь бы старому амбе в зубы не попасть. Но вот старик решился: беззвучной тенью выступив в свете костра, он взвился в воздух, тут я его и достал. С одной пули в голову. Амба перекувыркнулся, мяукнул жалобно и напоследок все же придавил одну из собачек, дотянувшись случайно уже мертвой лапой.

С этого дня трехлинейка так и осталась у меня, а по окончании похода Аристов подарил больше сотни патронов. С винтовкой я до весны добыл три амбы и лесную кошку [19] Лесная кошка – дальневосточный леопард. На данный момент в природе их менее 40 особей осталось. . Дядя предупреждал меня, что не стоит таким образом наживать богатство, но я его не слушал. Продав китайцам лапы, кости и усы зверей, я мог купить себе целых два ружья с боеприпасами, а после продажи шкур русским я почувствовал себя богачом и решил жениться. Все же шестнадцатая весна мне шла, пора было отделяться от дяди. Мудрый был старик – не зря мне говорил, что на убийцу тигров могут рассердиться боги. В тот год, когда я привел в жилище жену, большая война между русскими уже до нас докатилась…