Марина Алексеева - Пираты Короля-Солнца(ч1-5,по главу19)

– Послушай, малышка, прекрати дуться.

– Вы меня оскорбили, монсеньор, и я решила объявить вам бойкот. Я с вами не разговариваю.

– Но ты только что разговаривала со мной, вещая о таинственных агентах под прикрытием в одеждах от Персерена, засланных в мусульманскую твердыню. Давай мириться, малышка. Что я должен сделать, чтобы ты простила меня? Скажи – я выполню любое твое желание.

– Правда?

– Клянусь!

– Я хочу, чтобы Рауль стал полковником!

– Черт побери! – сказал герцог.

– Да или нет?

– Не так все просто… – протянул герцог.

– А что в этом сложного? Серж де Фуа сказал, что он имеет право на звание полковника.

– А Рауль?

– А Рауль отшутился и сказал, что ему это вовсе не надо. Что-то насчет бумаг и списков… Что все списки утверждены, и… я уже не помню точно… он загнул что-то очень ''гасконское''.

– Он прав.

– Почему? Вы молчите? А еще клялись, что исполните любое мое желание.

– При первой возможности Рауль будет полковником. Я обещаю. Сейчас еще рано говорить об этом.

– Что для этого нужно?

– Немного времени, чтобы кое о чем успели забыть. Вызвать на дуэль королевского фаворита – это тебе не фунт изюма!

– Какого фаворита?

Бофор поведал всем известную историю.*

… * Бофор рассказывает историю с вызовом на дуэль де Сент-Эньна из 3 тома ''Виконта де Бражелона'' А. Дюма.

…

– Молодец! – воскликнул Вандом.

– Кто?

– Рауль, кто же еще! А Сент-Эньян – гад! Как так можно, батюшка, я просто не понимаю! Он же сдал всех королю – и Рауля, и Портоса, и де Гиша с принцессой. Стукач он, вот кто – королевский стукач! И трус! Трус самый последний! Конечно, он боялся, что Рауль его заколет! А вам от кого все это стало известно?

– От короля, от кого же еще. Людовик мне доверяет. И, надо заметить, общественное мнение все-таки на стороне Рауля. Конде, узнав об этой истории, пришел в восторг.

– Вы говорите ''чтобы успели забыть''. А я слышала, что Людовик никогда ничего не забывает!

– Да, у Людовика память хорошая. Но наш король не страдает отсутствием совести. И совесть его не раз упрекала впоследствии. Он не стал сводить счеты, и это уже много. А я старался, как мог уладить конфликт, выполняя благородную миссию миротворца. То же делал и Д'Артаньян, помирив Сент-Эньяна с Портосом. Видишь, малышка, у нас были благие намерения. Но верно говорят – благими намерениями дорога в ад вымощена.

– Почему?

– Да потому, что мы попали из огня да в полымя.

– Как так?

– Объясняю. Д'Артаньян устроил прием для своего окружения, пригласив фаворита. На приеме присутствовали и его любимцы, три мушкетера.

– Атос, Портос и Арамис?

– Нет, нынешние, молодежь. Де Жюссак, де Невиль и де Монваллан. Богу одному ведомо, откуда эти ребята проведали о непродолжительном ''аресте'' графа де Ла Фера – чуть ли не восстание подняли, смелых и решительных действиях своего капитана и решили свести счеты с фаворитом.

Если Сент-Эньян увильнул от дуэли, так как Рауль действовал тайно, не желая, видимо, компрометировать свою бывшую невесту… ну не вздыхай так жалобно!… то Гугенот, воспитанный иезуитами, придумал свой план и спровоцировал дуэль с Сент-Эньяном. Он оскорбил фаворита прилюдно, и тот не выдержал. Они начали драться. Прямо во дворце!

– Молодец Гугенот! Чем же это закончилось?

– Их разняли.

– Д'Артаньян?

– Луиза де Лавальер. Да-да, ''трусиха и плакса''. Она же потом заступилась за Гугенота. Парню грозила Бастилия. Отягчающим обстоятельством было то, что Монваллан находился на дежурстве, во дворце. Но м-ль де Лавальер привела какие-то аргументы, после чего Его Величество смягчился и сказал мне: '' Бофор, забирайте себе этого дуэлянта''.

– Людовик сменил гнев на милость?

– Милость? Ничего себе милость – командовать разведкой в войне с бесноватыми арабами! Соображай хоть чуть-чуть!

– Но все лучше, чем Бастилия.

Бофор улыбнулся.

– И вот еще что – ты очень неопытна, и многих вещей не понимаешь. Сент-Эньян был сильно скомпрометирован, он места себе не находил. Хоть вроде бы фаворит короля неуязвим, но посматривали ли на него косо.

– Бойкот?

– Так уж сразу и бойкот! Все намного, намного сложнее. А стычка с мушкетером Д'Артаньяна в той или иной степени восстановила его репутатцию.

– Сам виноват! Вызвал его Рауль – надо было драться.

– Король запретил.

– Честь важнее. Король не имел права.

– Пойми и короля. Людовик не мог поступить иначе. Он не мог отпустить своего друга на верную смерть. Рауль очень опасный противник. Король это знал. У Сент-Эньяна не было шансов.

– Друга? Сводника!

– Ты ребенок, и судишь о людях с детской бескомромиссностью. Для детей не существует оттенков. Для детей только черное и белое. Ты в своем сознании уже поспешила записать в ''черные'' короля, Лавальер и Сент-Эньяна.

– Да они чернее самых черных эфиопов! У тех только кожа черная, а в душе они вполне могут быть очень даже славными людьми. А вы стали адвокатом подлецов и предателей, честнейший человек Франции, господин Франсуа де Бофор? Простите за откровенность, мой герцог, но вы теряете право на это звание, пытаясь оправдать роль сводника, которую играл негодяй, лакей и лизоблюд

Сент-Эньян!

– Ух-ты, ух-ты! Не горячись! Получается двойной стандарт. Имя Луи де Ла Фера говорит тебе что-нибудь? Историю еще не забыла?

– Луи де Ла Фер был любовником королевы Марго после графа де Бюсси Д'Амбуаза, когда последний переметнулся от королевы Наваррской к Диане де Монсоро. Правда, их роман был непродолжительным – то ли Луи понимал, что после Ла Моля никто не заменит его в сердце Марго, то ли он не хотел быть одним из многих. А после трагической гибели графа де Ла Моля все мужчины Марго – это ''многие''. Ла Моль был один! Генрих Наваррский, до того как стал Генрихом IV, был очень и очень снисходительным мужем и сквозь пальцы смотрел на шашни своей жены. Но впоследствии Луи де Ла Фер очень удачно женился. А при чем тут Сент-Эньян?

– Прелестная Габриэль, вот при чем. Луи де Ла Фер был посредником короля, доверенным лицом Генриха IV, когда любовь короля-повесы и Прелестной Габриэли только начиналась.

– И правильно делал! Потому что эта любовь похожа на сказку, легенду! О ней вся Франция песни поет! Помните песенку Генриха IV о Прелестной Габриэли? Если бы не Луи де Ла Фер, быть может, не было бы Сезара де Вандома, вас и меня. Если бы Прелестная Габриэль, на которую я, говорят, очень похожа, не полюбила короля Франции!

– Опять двойной стандарт, малышка. Восхищаясь Генрихом IV и Габриэль Д'Эстре, герцогиней де Бофор, ты осуждаешь Людовика и Лавальер, а, быть может, это тоже любовь, о которой потом будут сказки рассказывать.

– Сказки о лжи и предательстве?

Бофор пропустил реплику девушки мимо ушей и продолжал: