Джеймс Клавелл - Тай-Пэн

– У тебя было с собой чем предохраняться? Кулум покачал головой.

– Этот огонь. Эта потребность. Вспомни, было в них что-то необычное вчера вечером?

Кулум опять качнул головой.

– Нет. Все это длится уже много недель, но... хотя пожалуй, это несколько отличалось... впрочем нет, не очень. Он у меня стал твердым, как железный прут, и все в паху горело, как в огне, и мне была просто необходима девушка, и... о, я не знаю. Оставь меня! Пожалуйста... мне очень жаль, но, пожалуйста...

Струан подошел к двери.

– Ло Чум!

– Да, масса?

– Ходить дом Чен Шень. Приводить больной номер один корова чилло доктор сюда быстро раз-раз? Ясно?

– Ясна сильно хорошо! – обиженно ответил Ло Чум. – Уже оч-чень сильно хорошо доктар внизу есть для голова бум-бум больной и все больной-больной! Молодая масса одинаково как Тай-Пэн, ладна!

Струан спустился в холл и через Ло Чума поговорил с доктором. Врач сказал, что немедленно пришлет лекарства и пищу для специальной диеты, и удалился, унося щедрое вознаграждение.

Струан вернулся наверх.

– Ты можешь вспомнить что-нибудь еще, парень?

– Нет... ничего. Прости. Я не хотел вот так тревожить тебя своими бедами.

– Послушай меня, парень! Ну же, Кулум, это важно!

– Пожалуйста, отец, не говори так громко, – взмолился Кулум, приоткрывая глаза со страдальческим видом. – Что?

– По твоему рассказу похоже, что тебе дали афродизиак.

– Что?

– Да, афродизиак. Существует целая дюжина таких, которые можно подлить или подсыпать в бокал с вином.

– Невозможно. Во всем виновато вино и моя... моя потребность в... это невозможно!

– Есть лишь два объяснения случившемуся. Первое: кули доставили тебя в притон – и это никак не был местный филиал «У и Ф», – где они получают большую мзду за богатого клиента, а также долю украденных у него денег. Там девушка или девушки опоили тебя, обобрали и доставили назад. Я надеюсь, ради тебя самого, что так все и было. Другой вариант заключается в том, что один из твоих друзей дал тебе афродизиак в Клубе, договорившись предварительно, чтобы тебя ждал портшез, который доставит тебя в определенный дом.

– Ерунда! Зачем кому-то понадобилось бы устраивать все это? Ради сотни гиней, часов и кольца? Один из моих друзей? Да нет, это бред какой-то.

– Однако предположим, что кто-то смертельно ненавидит тебя, Кулум. Скажем, план заключался в том, чтобы подсунуть тебе больную девушку, такую, которая заразилась женской болезнью!

– Что?!

– Да. И я боюсь, что как раз это-то и случилось.

У Кулума на мгновение остановилось сердце, все померкло перед глазами.

– Ты просто хочешь попугать меня.

– Клянусь Господом нашим, сын, у меня и в мыслях нет пугать тебя. Но это одна из возможностей, и очень реальная. Я бы сказал она более вероятна, чем первая, потому что тебя принесли назад.

– Кто бы стал так поступать со мной?

– Это уж тебе самому придется мне сказать, дружок. Но даже если это и произошло, еще не все потеряно. Пока. Я послал за китайскими лекарствами. Ты должен выпить их все, не пропустив ни одного приема.

– Но от женской болезни лекарства нет!

– Верно. Когда болезнь уже установилась. Но китайцы считают, что можно убить яд этой болезни или что там ее вызывает, если немедленно принять меры предосторожности и очистить кровь. Много лет назад, когда я впервые появился здесь, со мной случилось то же самое Аристотель подобрал меня в сточной канаве в китайском квартале и нашел китайского врача, после чего со мной все было в порядке. Вот так я и познакомился с ним – вот почему он уже столько лет остается моим другом. Я не могу сказать с уверенностью, был ли тот притон заразным – или девушка, – но у меня болезнь так и не началась.

– О Боже, помоги мне.

– Да. Мы ничего не будем знать наверняка в течение недели. Если к ее исходу не появится никакой припухлости, боли или выделений, тогда можно считать, что на этот раз ты выкрутился. – Он увидел ужас в глазах сына, и сердце его открылось ему навстречу. – Тебя ждет неделя адских мук, дружище, пока ты будешь ждать результата. Я знаю, что это такое – поэтому держи себя в руках. Я помогу всем, чем смогу. Так же, как мне в свое время помог Аристотель.

– Я убью себя. Я убью себя, если... о Боже, как я мог быть таким глупцом? Тесс! Господи, мне лучше рассказать...

– Об этом не может быть и речи! Ей ты скажешь, что по дороге домой на тебя напали грабители. Мы подадим об этом заявление в полицию. Своим друзьям ты расскажешь то же самое. Что ты, должно быть, слишком много выпил – после девушки. Что ты не помнишь ничего. Кроме того, что замечательно провел время и проснулся уже у ворот своего дома. И всю эту неделю ты будешь вести себя совершенно обычно.

– Но Тесс! Как я могу...

– Ты поступишь так, как я сказал, парень! Именно так, как я сказал, клянусь Богом.

– Я не могу, отец. Это нево...

– И ни при каких обстоятельствах ты никому не скажешь ни слова о китайских лекарствах. В публичный дом не ходи, пока мы не будем в чем-то уверены, и не касайся Тесс, пока вы не поженитесь.

– Мне так стыдно.

– Это лишнее, парень. Быть молодым так трудно. Но в этом мире каждому человеку приходится быть очень осторожным. Кругом полным-полно бешеных псов.

– Ты утверждаешь, что это дело рук Горта?

– Я ничего не утверждаю. А сам ты как считаешь?

– Нет, конечно, нет. Но ты-то имеешь в виду именно его, не правда ли?

– Не забывай, ты должен вести себя совершенно нормально, или ты потеряешь Тесс.

– Почему?

– Ты полагаешь, Лиза и Брок отдадут за тебя свою дочь, если узнают, что ты настолько незрел и глуп, что пьяным пускаешься в поход по притонам Макао, да еще попадаешь в неизвестные тебе бордели, где тебя накачивают любовными напитками, а потом обирают до нитки? Будь я на месте Брока, я бы сказал, что у тебя не хватает в голове, чтобы быть моим зятем!

– Мне так жаль.

– Давай-ка отдохни, дружок. Я приду попозже.

И всю дорогу до дома Мэй-мэй Струан выбирал, каким способом он убьет Горта – если Кулум заболеет. Самым жестоким способом. Да, холодно думал он, я могу быть очень жестоким. Я не собираюсь просто убивать его – или делать это быстро. Господь мне свидетель!

– Ты выглядишь ужасно, Кулум, дорогой, – говорила Тесс. – Тебе в самом деле следует лечь пораньше.

– Да.

Они прогуливались вдоль praia в вечерней тишине. Он поужинал, и голова его несколько прояснилась, но душевная мука, которую он испытывал, была почти невыносима.

– Что случилось? – спросила она, почувствовав его состояние.

– Ничего, дорогая. Я просто выпил лишнего. И эти разбойники не очень-то со мной церемонились. Клянусь Господом, я целый год теперь не притронусь к вину. – Пожалуйста, Боже, сделай так, чтобы ничего не случилось. Пусть эта неделя пролетит быстрее, и пусть ничего не случится.