Сергей Булыга - Шпоры на босу ногу

– Я не о том, – сказал сержант. – Меня куда больше волнует другое. Я ведь, сам понимаешь, должен буду двигаться скрытно, по весьма пересеченной местности, потом сугробы и так далее. А что карета? Это же какая обуза! Она…

– О, если только это, то не беспокойся! – заверил его генерал. – Во-первых, груз… ну, скажем так, не тяжелый. Во-вторых, мы сняли колеса и установили санные полозья. И, главное, чем я хочу тебя обрадовать, в здешнем лесу ты совсем не встретишь партизан.

– А это еще почему? – удивился сержант.

– Да потому что… Да потому что не надо забывать, что пошла уже вторая неделя, как мы покинули исконную Россию и вступили в коронные польские земли, совсем недавно захваченные Москвой. Поэтому здесь совсем другой народ, чем у царя. Да еще здесь… Ну, я не понимаю, Шарль! Ты что, уже забыл, как тебя здесь встречали летом? Я, кстати, и об этом тоже знаю, но молчу. Придерживаю дело, между прочим. Вот так!

Сержант нахмурился, сказал:

– Так то было еще летом, Оливье.

– Да, а теперь зима! – сердито сказал генерал. – Да, стало холодно. Да и сугробы – во! Но люди те же самые. Шарль, мы же для них освободители!

– Мы?

– Ты особенно, – многозначительно добавил Оливьер. – Так? Или нет?

Сержант тяжко вздохнул, вспоминая. Потом с неохотой сказал:

– Н-ну, хорошо. Допустим даже так: я выступлю. А сколько ты мне чего дашь?

– Пять сабель.

– Пять?!

– Но и двадцать подков! И еще пять мундштуков, пять трензелей, добрый десяток шпор. А какие усы! А…

– Так! – сказал сержант. – Теперь я понимаю!

– Что понимаешь?! – сердито спросил генерал. – Что я отправляю тебя туда, откуда не возвращаются? Но, милый мой, во-первых, насколько я понимаю, такая перспектива тебя совершенно не пугает. В противном случае не стал бы ты вчера – совершенно один, между прочим! – скакать на добрую сотню казаков! А сегодня, как-никак, вот тебе карта, Шарль, и вот тебе пакет, вот видишь, тут на нем сургуч, это печать Храбрейшего, надеюсь, ты ее узнал, и в пакете все что нужно сказано, ты его лично ему передашь, и он тогда сразу тебе…

Но тут генерал вдруг неожиданно замолчал, задумался… и, наконец, сказал:

– Да, совсем было чуть не забыл. В придачу к тем пяти саблям я придаю тебе еще триста… нет, даже четыреста самых метких в колонне карабинов!

– Как это?

– А вот так! Ты можешь себе представить, что будет, если вы, без всякого прикрытия, попытаетесь отделиться от колонны? Да вы и двух сотен шагов не пройдете. А так, когда здесь заварится славное дельце, вы сможете без лишней суеты и, главное, без лишних помех удалиться. Ну а потом уже… Да, потом уже все будет зависеть только от тебя. Овраги, лес… Ну, не тебя учить! Ведь так?

– Примерно так, – согласился сержант.

– Тогда не будем терять времени! – воскликнул генерал. – Пойдем, я представлю тебе твоих новых подчиненных. Все они как один отважные и ловкие ребята. Я их лично отбирал. Пойдем!

Тут он совершенно по-приятельски обнял сержанта за плечо и стал тихонько подталкивать его к двери. Ну вот, опять как всегда, невесело подумал сержант, поворачиваясь в нужном генералу направлении, как только доходит до настоящего дела, так сразу забывают про личную неприязнь и поручают только достойному, а нас, достойных, во всей Армии всего…

Но дальше думать было уже некогда, потому что к тому времени они уже вышли на крыльцо и увидели стоящую прямо напротив него маршальскую карету с наскоро закрашенными вензелями.

– Эта? – спросил Дюваль.

– Нет-нет, – поспешно отмахнулся Оливьер. – Эта так, на дрова. Твоя карета за углом. Сам понимаешь, груз весьма, даже особенно весьма секретный, так что не ставить же его у всех на виду!

За углом дома и действительно стояла еще одна карета. Была она вся черная, без окон, запряженная парой вороных. А сидевший на ее козлах кучер-солдат с опаской поглядывал на выстроившихся неподалеку от него пятерых кавалеристов. И опасения его были весьма оправданны, потому что все пятеро – все как один! – более всего смахивали… нет, даже не на дезертиров, а на мародеров. И это еще в лучшем случае! Да и к тому же…

Так, прикидывал сержант, значит, вот что: испанский конный егерь, прусский драгун, австрийский гусар, кирасир неаполитанец и… о, мой Бог, и даже мамелюк в чалме, Египет! То есть каждой твари даже не по паре, а только поштучно! И все они, конечно же, ни словечка не знают по-французски! Этот мерзавец нарочно таких подобрал! Вот что тогда подумалось сержанту. После чего он повернулся к генералу и очень сердито спросил:

– Твои?

– Мои, – гордо кивнул генерал. – Маловато, конечно. Но зато это действительно не люди, а звери. И, главное, все они вызвались добровольно.

– Еще бы! – мрачно усмехнулся сержант. – Небось, расстрельные!

– Но почему ты сразу так? – обиделся генерал.

– Потому что давно тебя знаю!

И сержант снова посмотрел на тех солдат. У конного егеря не было карабина. У кирасира кирасы. Гусар был слишком толст. А драгун слишком зол по натуре, потому что кто еще другой станет так дико заправлять мундштучное железо? Ведь это же лошадь, божье существо! И сержант отвернулся. Но, посмотрев на мамелюка, потерял последнее терпение и уже напрямую спросил:

– А они хоть понимают по-французски?

– Да, несомненно, – поспешно заверил Оливьер. – И, кроме того, все они как один рвутся в бой. И лошади у них, сам видишь, сытые и свежие.

– Ну, к лошадям претензий особенных нет, – согласился сержант. – А этим… им самим… что обещано?

– Высочайшее прощение – раз, – важно сказал Оливьер. – То есть забываются, списываются, закапываются, предаются вечному забвению все их грязные… ну, скажем так, проделки. И это – сразу, здесь. И второе – всем им дается чистая отставка и полное освобождение от всех дальнейших рекрутских наборов. Но это, второе, – уже по благополучному прибытии в ставку. Всё это с ними твердо обговорено и скреплено. Так что… Ну, да!

И Оливьер замолчал. Сержант хотел было сказать, что всё это глупости, что полное прощение и вечную отставку все эти молодцы получат сразу же, как только лишь за первым поворо…

Но генерал поспешно перебил его:

– Итак, слушай внимательно! Сейчас мы выведем пехотное каре, это три полных роты пиренейских вольтижеров, кстати, отменные стрелки, они пойдут – посмотри – вон туда, как будто мы собираемся закрепиться вон на той высоте, установить там батарею и тем самым защитить…

Ну, и так далее. Генерал продолжал объяснять свой хитроумный план прикрытия, а сержант тем временем подозвал к себе Мари и сел в седло. Генерал снизу вверх посмотрел на сержанта – вот и всегда бы так смотрел! – довольно причмокнул губами и сказал:

– Хорош, черт побери! Масть в масть!

Сержант пожал плечами, подобрал поводья, еще раз глянул на солдат… и вдруг подумал, что дело, несомненно, дрянь, но, может, сегодня как раз такой случай, когда лучше иметь дело неизвестно с кем, нежели с законченными трусами. Да и, в конце концов, Оливье трижды прав: чем сегодняшнее дело опасней вчерашнего?! Это раз. И второе: это же все равно его последняя кампания, так что опять же всё сходится! Ну разве что осталась одна сущая безделица…