Михаил Попов - Барбаросса

– Не хочешь ли ты принять его вызов?

– Он калека, он не может быть соперником для благородного человека.

– Ты умственный калека, если так думаешь.

Мартин де Варгас высадился на берег и прибыл в деревенскую ставку генерала. Генерал Куэльяр сдержанно поприветствовал его, опьянение недавними победами прошло. Отсутствие реальной перспективы раздражало полководца.

– Что там на перешейке роют ваши солдаты?

– Сам не знаю, приказано было рыть ров. Главное, чтобы они не сидели без дела. Осажденных, по утверждению Цезаря, губит голод, осаждающих – безделье.

– Вы не пробовали подвести мину под стену крепости?

– Сходите посмотрите, какая там земля! Понадобится двадцать лет на такую работу. Может быть, это и путь к победе, но я не дойду.

Мартин де Варгас поглядел из-под шляпы на серые неровные стены.

– А штурм?

– Мы положим за каждого сарацинского негодяя по десятку наших людей, и без всякой гарантии, что возьмем крепость. Не забывайте, что внутри есть еще касба.

– Я помню.

– Кроме того, даже если мы возьмем Мешуар, то с оставшимися силами мы не удержим Алжир и остальное побережье. Нам самим придется сидеть во взятой крепости и ждать подкреплений. На всякий случай я приказал готовить лестницы, но только на всякий случай. Вот так-то.

– На сколько им хватит продуктов?

– Это никому не известно. Он выгнал за ворота всех горожан, и запасов, я думаю, у него достаточно.

Мартин де Варгас снова посмотрел в сторону городских стен.

– Мы не можем сидеть в осаде год.

– А что мы можем, господин капитан?

– Надо что-то придумать.

Куэльяр презрительно хмыкнул:

– Не возбраняется.

Мартин де Варгас начал думать.

Размышления его выражались в действиях.

Сначала попробовал по-новому установить пушки на своих галерах. Они должны были вести навесную стрельбу, забрасывая огненные горшки по дуге через отвесные скалы в крепость. После многих усилий, переустановок и перезакреплений имевшиеся в распоряжении капитана орудия доказали свою полную непригодность. Мортирами они работать не желали.

Результатом была полуспаленная галера и оскорбительный смех неуязвимых пиратов.

Мартин де Варгас не успокоился.

Он перетащил пушки с воды на сушу. Таким образом, дуга обстрела сокращалась на высоту скал. Но тут возникли свои осложнения. Чтобы вести огонь таким образом, нужно было подтащить пушки почти вплотную к стенам и там установить стволами в небо. Делать все это приходилось на глазах у пиратов, которые мгновенно сообразили, чем им грозит такое новшество в артиллерийском деле. Они начали методично отстреливать из луков и арбалетов и пушкарей, и тех, кто им помогал.

Оставив на несчастливой позиции десяток трупов, Мартин де Варгас счел за благо отступить.

Генерал смотрел на эти бесплодные усилия с тоской.

Солдатам они тоже не добавляли бодрости.

Мартин де Варгас духом падать не собирался.

Осенило его в необычной ситуации. Они обедали с генералом, Гонсало и еще двоими офицерами-пехотинцами, когда прибежал лекарь и испуганно сообщил, что в лагере, кажется, открылась чума.

Обед не продолжился.

Генерал и капитан, намочив в уксусе платки и приложив их к лицу, направились вслед за лекарем к шалашу, где находился больной.

Молодой солдатик выглядел нехорошо. Он метался в жару, тело его было покрыто мелкими нарывами, из ноздрей и из глаз что-то сочилось.

Осмотрев его как следует, Мартин де Варгас вдруг просиял и заявил:

– Поздравляю вас, господа!

Генерал и лекарь посмотрели на него как на безумца.

– Что же делать? – робко спросил медик.

– Строить катапульту! – бодро ответил капитан.

– Что вы мелете! Надо снимать осаду, видит Бог, нам не суждено взять эту крепость. Этот больной – предупреждение нам. Скоро заболеют десятки, сотни, а потом сарацины перебьют остальных.

– Вы видите плохое знамение там, где я вижу благоприятное. Более чем благоприятное.

– Объяснитесь!

– Охотно. У этого парня не чума.

– Матерь Божья, а что же? – всхлипнул лекарь.

– Он просто нажрался падали. Дела с провиантом у нас плохи. С фуражом тоже. Падают лошади. Одну, видимо, плохо зарыли. Земля каменистая. Этот мальчишка приметил. Ночью сбежал с поста, отхватил кусок, зажарил и съел. Самое худшее, что нас ожидает,– еще трое-четверо заболевших. Те, кто делил с ним трапезу.

Генерал недоверчиво спросил через уксусный платок:

– Вам прежде приходилось видеть такое?

– Неоднократно!

Лекарь в ужасе переводил взгляд с генерала на капитана.

– Ваша милость, это чума.

– Вам приходилось видеть подобное?

– Слава Господу, нет. Как бы я тогда мог разговаривать с вами? Но я изучал…

Мартин де Варгас не дал ему договорить:

– Все науки, несомненно, должны исходить из опыта, а не из простого умозаключения.

Генерал резко оборвал дискуссию:

– Чума или нет, скоро мы поймем. Но при чем здесь катапульта? Вы упомянули о какой-то катапульте.

– Поглядев на этого больного, я подумал, что сарацины, так же как наш уважаемый эскулап, могут ошибиться и принять больного отравлением за чумного больного.

– Вы что же, собираетесь их сюда пригласить?

– Нет, господин генерал, я думаю, лучше будет, если мы отправим этого юношу туда.

Генерал Куэльяр медленно и упорно соображал.

Лекарь, стоявший подле, тихо скулил, всячески муссируя слово «чума».

– Они испугаются и принуждены будут выйти из крепости, я правильно вас понял?

– Да, господин генерал, именно в этом была моя мысль!

– Но они же могут тут же выбросить его обратно.

– Чтобы выбросить его обратно, надо к нему прикоснуться. Сомнение в том, а не осталась ли зараза за стенами, тут же возникнет у них. Кроме того, мы им поможем.

– Что вы имеете в виду?

– Мы пошлем несколько кавалерийских разъездов по окрестным деревням в поисках свежих могил на тамошних кладбищах. Пусть нам добудут пять – семь хорошо раздувшихся покойников, мы их тут же переправим в крепость.

Генерал и лекарь потрясенно молчали, с ужасом постигая безумный полет капитанской мысли.

– Это же святотатство!

Мартин де Варгас поморщился:

– Мы воюем с дьяволом, поэтому нам позволительно применять отчасти дьявольские средства.

Генерал молчал.

– Вы хотите победить или нет? Вы хотите вогнать осиновый кол в горло Харуджа?

– Я генерал, а не гробокопатель.

Мартин де Варгас засмеялся:

– Пусть, пусть вам достанется слава победителя, а мне – лавры могильщика, только разрешите мне делать то, что я считаю нужным. Разрешите!

Лежащий на пропотевших циновках больной прокричал что-то невразумительное и жутко заворочался.

– А если я вам не разрешу, вы займетесь этим на свой страх и риск.