Жеральд Мессадье - Сен-Жермен: Человек, не желавший умирать. Том 1. Маска из ниоткуда

— И где же находится господин де Сонри?

— Он в Туре, сударь, у своей больной дочери, и вернется только через несколько дней.

Господин Кло дю Кене еще что-то пробормотал и достал связку ключей, чтобы открыть малые покои, которые находились на третьем этаже, над террасами.

«Решительно, — подумал Себастьян, — управление королевскими владениями не на той высоте, на какую можно было бы надеяться».

Господин Кло дю Кене был безутешен. Малые покои выглядели совершенно нежилыми.

Вселение оказалось делом нелегким: срочно поднятые по тревоге слуги принялись суетливо выметать давным-давно необитаемые комнаты с низкими потолками и разгонять метлами обосновавшихся там мышей. Мебели оказалось мало, да и та трухлявая, с полопавшейся обивкой. Драпировки были драные, постельное белье попросту отсутствовало, и вдобавок слуги сообщили об отсутствии дров и свечей.

Все эти признаки укрепили компанию в ее подозрениях: удаление в Шамбор было призвано отбить у графа де Сен-Жермена всякую охоту высказывать какие-либо мнения о политике. Мариньи предоставил ему только малые покои, а не те, что обычно предназначались для высоких гостей. Тут же начали перемывать косточки истинному вдохновителю этих унижений — Берни, заштатному попику, совсем недавно возведенному в достоинство кардинала и министра.

Себастьян поручил Джулио и Иоганну-Фелициусу купить одеяла и простыни, а также свечей, вина, хлеба, прочей провизии, дров — бог знает чего еще! Господин Кло дю Кене осознал наконец, сколь мало происходящее сообразуется с приличиями.

— Я умоляю ваши милости, — возопил он, — подождать в другом месте, пока тут наводят чистоту. Предлагаю осмотреть замок, а тем временем и комнаты будут готовы.

Так что Себастьян и его свита отправились полюбоваться более приветливыми помещениями замка. Начали они, разумеется, с парадной лестницы, двухпролетного чуда почти небесной красоты.

— Да это же для подъема Моисея на Синайскую гору! — воскликнул Себастьян. И оглядевшись, сделал круговой жест, объемлющий сказочную роскошь убранства. — Вот в чем ошибка — в головокружительном вызове.

— О каком вызове вы говорите? — спросила принцесса.

— О вызове целому свету. Франциск выступает против монархов, почти столь же могущественных, как и он сам, — против Карла Пятого и Генриха Восьмого. И пытается выглядеть еще могущественнее, чем есть на самом деле. Этот замок — каменное подобие Златопарчового лагеря. А знаете почему? Потому что король не уверен в себе. Он нерешителен, робок. Результат всей этой пышности будет обратным тому, на который он рассчитывал. Прибыв в Булонь, Генрих Восьмой пугается. Он думает, что француз хочет затмить его. И принимает сторону императора.

— Но откуда вы все это знаете? — спросила пораженная принцесса Анхальт-Цербстская. — Можно подумать, что вы лично были с ним знакомы.

— Это было всего два века назад, — ответил Себастьян с улыбкой.

Тут прибыл господин Кло дю Кене и объявил, что их милости могут занять помещения.

— Коли так, соблаговолите послать слуг, чтобы они помогли нашим лакеям с багажом, — распорядился Себастьян.

Потом пошел удостовериться, что каждого гостя устроили с удобствами.

Сидя в затхлой и холодной, как погреб зимой, гостиной, принцесса Анхальт-Цербстская воскликнула, кашляя в облаке пыли, но смеясь:

— Боже, граф, можно подумать, что вы хозяин дома!

Пока лакеи занимались обустройством своих господ, Себастьян справился о гастрономической службе, однако таковой, собственно говоря, тут не было вовсе. Челядь, приставленная сторожить замок, пользовалась уголком кухни, расположенной четырьмя этажами ниже, чтобы сварить себе похлебку с капустой или репой, а по праздникам, если повезет, с какой-нибудь птицей. Но зима еще не окончилась: огород был пуст, птичник тоже.

Благодарение небу, Джулио, добросовестный слуга, также почуял бедствие и три часа спустя вернулся из Шоле с корзинами, набитыми треской, форелью, каплунами, хлебом, вином, лавровым листом и гвоздикой, салом, сливками, маслом, сыром и прочими необходимыми покупками.

— Ну что ж, — весело объявил Себастьян, — я принимаюсь за стряпню!

Его спутники, охваченные любопытством, последовали за ним и, приняв участие в игре, тоже повязали передники. Себастьян взял на себя обязанности шеф-повара, барон фон Глейхен объявил себя поваренком, а маркиза д'Юрфе горе-кухаркой. Принцесса Анхальт-Цербстская, веселившаяся, словно сбежавшая с уроков школьница, представилась принцессой де Крути-Вертел. Кухонная обслуга оторопело глазела на них. Наконец на огонь были поставлены три нафаршированных хлебом и салом каплуна, и граф де Сен-Жермен торжественно объявил составленное им меню: филе форели на гренках с белым соусом, фаршированный каплун в собственном соку с картофелем и салатом из бланшированной капусты. Себастьян долго ломал себе голову насчет десерта и в конце концов сумел предложить только слегка поперченные и подслащенные медом ломтики моркови, которые карамелизировал в печи.

Тем временем госпожа де Жанлис велела вставить свечи в подсвечники, почистить стулья, установить стол в наименее холодном зале малых покоев и набрать посуды для трапезы; впрочем, понадобилось сперва вымыть ее в воде с уксусом, поскольку вся она была пыльной и жирной. Поскольку хрусталь так и не нашли, то пили из своих дорожных стаканчиков.

Наконец все расселись за столом в веселом беспорядке.

— Никогда так не развлекалась в королевском замке, — заявила маркиза д'Юрфе.

— Это потому, что король — не граф де Сен-Жермен, — сострила принцесса Анхальт-Цербстская.

— Я был философом и вот стал трактирщиком, — сказал Себастьян.

— А я кручу вертел! — засмеялась принцесса.

Языки развязались.

— Думаю, что новость о нашем переселении вскоре достигнет Версаля и нас обязательно навестят.

— Кто же? — спросил барон фон Глейхен.

— Давайте поспорим, — предложила госпожа де Жанлис.

— Диана де Лораге, — сказала маркиза д'Юрфе.

— Нет, она ни за что на свете не расстанется с королем, — заметила госпожа де Жанлис. — Уж скорее сюда явится Берье: [65] Никола-Рене Берье, сначала интендант Пуату, в 1747 г. стал лейтенантом полиции и личным шпионом г-жи де Помпадур. В 1758 г., когда к власти пришел Шуазель, он был назначен министром военно-морского флота. Был отцом Антуана Пьера, известного адвоката-легитимиста. (Прим. автора.) он же ухо маркизы. А она должна забеспокоиться из-за нашего внезапного отъезда.

Барон фон Глейхен фыркнул. Себастьян слушал, все больше удивляясь этим отголоскам придворной жизни, похожей на осиный рой. Ему вспомнился совет, данный сперва Бель-Илем, потом баронессой Вестерхоф: любой ценой сохранять расположение короля. В этой адской неразберихе монарх был единственной незыблемой точкой и подлинным средоточием власти.