Александр Дюма - Двадцать лет спустя

Д’Артаньян направился прямо в конюшню. Светало. В стойлах он нашел свою лошадь и лошадь Портоса; однако в кормушках было пусто. Он сжалился над бедными животными и пошел в угол конюшни, где виднелось немного соломы, уцелевшей, по-видимому, от ночного опустошения; вдруг, собирая ногой солому, он наткнулся концом сапога на что-то большое и круглое. Это был человек, который, получив удар, вероятно в чувствительное место, вскрикнул и, поднявшись на колени, стал протирать глаза. Перед д’Артаньяном был Мушкетон, который, оставшись без соломы, отнял ее у лошадей.

– Живее, Мушкетон! – крикнул д’Артаньян. – В дорогу, в дорогу!

Узнав голос друга своего господина, Мушкетон вскочил, но, поднимаясь, выронил несколько золотых, незаконно нажитых ночью.

– Ого! – сказал д’Артаньян, поднимая один из золотых и поднося его к носу. – Какой странный запах у этого золота! Оно пахнет соломой.

Мушкетон густо покраснел и так смутился, что гасконец расхохотался и сказал ему:

– Портос рассердился бы, милейший мой Мушкетон, но я тебя прощаю; пусть это золото послужит лекарством для твоей раны. Ну, живей в путь!

Мушкетон тотчас же повеселел, быстро оседлал лошадь своего господина и, не слишком морщась, уселся на свою.

Тем временем явился и Портос с очень кислым видом. Он удивился как нельзя больше бодрости д’Артаньяна и веселости Мушкетона.

– А, вот оно что? – сказал он. – Вы, значит, с чином, а я барон?

– Мы едем за грамотами, – сказал д’Артаньян. – Мазарини подпишет их после нашего возвращения.

– А куда мы едем? – спросил Портос.

– Прежде всего в Париж, – ответил д’Артаньян. – Мне нужно там устроить кое-какие дела.

– Хорошо, едем в Париж, – сказал Портос.

И они оба поскакали в Париж.

Подъехав к заставе, они были поражены боевым видом столицы. Народ вопил около разбитой вдребезги кареты; рядом стояли пленники, пытавшиеся бежать из Парижа, – какой-то старик и две женщины.

Напротив, когда д’Артаньян и Портос попросили, чтобы их пропустили в город, толпа выразила им свой полный восторг. Их приняли за дезертиров королевской партии и хотели привлечь на свою сторону.

– Что делает король? – спрашивали они.

– Спит.

– А испанка?

– Десятый сон видит.

– А проклятый итальянец?

– Бодрствует. Держитесь крепче; если они уехали, то, конечно, не без умысла. Но так как, в сущности, сила на вашей стороне, – продолжал д’Артаньян, – то стоит ли вам обижать стариков и женщин? Принимайтесь лучше за настоящее дело.

В толпе с удовольствием выслушали эти слова и отпустили дам, которые поблагодарили д’Артаньяна красноречивым взглядом.

– Теперь вперед! – скомандовал д’Артаньян. И они продолжали свой путь, пробираясь сквозь баррикады, перескакивая через цепи, тесня людей, расспрашивая и отвечая на вопросы.

На площади Пале-Рояля д’Артаньян увидел сержанта, который обучал военному делу пять-шесть сотен горожан. Это был Планше, использовавший для городской милиции опыт, полученный на службе в Пьемонтском полку.

Проходя мимо д’Артаньяна, он узнал своего бывшего хозяина.

– Здравствуйте, господин д’Артаньян, – сказал он с гордым видом.

– Здравствуйте, господин Дюлорье, – ответил д’Артаньян.

Планше остановился и вытаращил на д’Артаньяна глаза. Видя, что начальник остановился, первый ряд остановился тоже, а за ним и остальные ряды.

– Эти горожане ужасно смешны, – сказал д’Артаньян Портосу и направился дальше.

Минут через пять они спешились у гостиницы «Козочка».

Прекрасная Мадлен бросилась навстречу д’Артаньяну.

– Любезная госпожа Тюркен, – сказал д’Артаньян, – если у вас есть деньги, закопайте их поскорее; если есть драгоценности, припрячьте их немедленно; если есть должники, выжмите из них деньги; если есть кредиторы, не платите им.

– Почему так? – спросила Мадлен.

– Потому что Париж будет превращен в груду пепла, подобно Вавилону, о котором вы, должно быть, слышали.

– И вы оставляете меня в такую минуту!

– Сейчас же, – сказал д’Артаньян.

– Куда же вы отправляетесь?

– Ах, вы оказали бы мне огромную услугу, сообщив мне это.

– О, боже мой, боже мой!

– Нет ли у вас писем для меня? – спросил д’Артаньян, делая своей хозяйке знак рукой, чтобы она перестала причитать, так как, мол, всякие жалобы все равно бесполезны.

– Есть письмо, которое только что пришло.

Она подала его д’Артаньяну.

– От Атоса! – воскликнул д’Артаньян, узнав твердый и острый почерк своего друга.

– А! – сказал Портос. – Посмотрим-ка, что он пишет.

Д’Артаньян распечатал письмо и прочел:

«Дорогой д’Артаньян, дорогой дю Валлон, мои добрые друзья, быть может, я в последний раз шлю вам весть о себе. Нам с Арамисом очень не повезло, но бог, мужество и воспоминание о нашей дружбе поддерживают нас. Позаботьтесь о Рауле. Поручаю вам бумаги, которые находятся в Блуа, и если через два с половиной месяца вы не получите от меня известий, ознакомьтесь с их содержанием. Обнимите виконта от всего сердца за вашего преданного друга

– Я думаю, черт возьми, что я обниму его, – сказал д’Артаньян, – тем более что это нам по пути. Если, по несчастью, он лишится бедного Атоса, он станет моим сыном.

– И моим единственным наследником, – прибавил Портос.

– Посмотрим, что еще пишет Атос.

«Если на пути вашем встретится некий господин Мордаунт, остерегайтесь его. Я не могу сказать вам больше в письме».

– Мордаунт! – с удивлением произнес д’Артаньян.

– Мордаунт! – сказал Портос. – Хорошо, будем помнить. Но посмотрите, здесь еще приписка от Арамиса.

– В самом деле, – сказал д’Артаньян и прочел:

«Мы скрываем от вас место нашего пребывания, дорогие друзья, зная вашу братскую преданность и будучи уверены, что вы явились бы умереть вместе с нами».

– Черт возьми! – прервал его Портос так яростно, что Мушкетон подскочил на другом конце комнаты. – Значит, жизнь их в опасности.

Д’Артаньян продолжал:

«Атос завещает вам Рауля, а я завещаю вам месть. Если бы, по счастью, вам попался в руки некий Мордаунт, велите Портосу отвести его в сторону и свернуть ему шею. В письме я не смею говорить подробнее.

– Ну, это не такое уж трудное дело, – сказал Портос.

– Напротив, – мрачно сказал д’Артаньян, – оно невыполнимо.

– Почему?

– Потому что мы едем именно к этому Мордаунту в Булонь и вместе с ним отправимся в Англию.

– Ну а что, если вместо этого Мордаунта мы поедем к нашим друзьям? – сказал Портос с таким выразительным жестом, что это испугало бы целую армию.

– Я уж сам об этом подумываю, – сказал д’Артаньян. – Но на письме нет ни числа, ни штемпеля.