Сергей Зайцев - Секира и меч

Вот этот пестик она и нащупала в темноте. Но ударить не успела, ибо незнакомец тут настиг ее и ударил кулаком в лицо. Анна, пролетев через все жилище, рухнула на пол – в углу между ложем и обмазанной глиной бревенчатой стеной. Здесь чувства оставили ее…

– Где она? – прорычал Святополк. – Неужто улизнула?

– Не может того быть, господин, – отозвался пожилой бородатый воин. – Я все время стою в дверях. Она тут где-то притаилась. Хитрая стерва!…

– Дай огня!

– Сейчас, господин! – воин выглянул наружу. – Эй, кто-нибудь! Зажгите факел!…

Тем временем Святополк обшаривал в темноте жилище:

– А!… Я, кажется, наступил на нее… – он нагнулся, протянул руку. – Смотри-ка, у нее хорошая грудь!…

– Я не вижу, господин! Темно… – сказал воин. Святополк засмеялся:

– Знаю, что не видишь. Но это ничего: у тебя будет возможность пощупать. У всех будет такая возможность… Пока дождемся Глеба, надо ж чем-то заняться… – Святополк все ощупывал распростертую на полу Анну. – Я ею первый займусь. Потом – ты. А потом остальные – по жребию… Живая. Ушиблась слегка… Гладкая бабенка, дурнушку какую-нибудь не выбрал бы Глеб!

– Да уж!… – был многозначительный ответ. Один из воинов внес свет. Святополк поднялся. Дружинник с факелом замер в дверях. Он так и поедал глазами обнаженную Анну.

Святополк обратил на него внимание:- Что? Нравится?..

– Нравится, господин. Красивая…

– Ишь как лежит! Приглашает. Дружинник с факелом, проглотив слюну, сделал шаг вперед.

Святополк злобно ощерился:

– Оставишь факел. И пошел вон!…

В это время Анна застонала и пошевелилась. Открыла глаза, повела вокруг себя мутным взглядом. Тут, видно, сообразила, что лежит перед этими людьми обнаженная, охнула, стыдливо прикрылась какой-то ветошью.

Святополк ухватил ее под мышки и поднял на ложе:

– Давай-ка поговорим, красавица… Анна посмотрела на него с ненавистью:

– Я узнала тебя. Ты тот, что у князя Мстислава – как тень.

– Верно! – сверкнул белозубой улыбкой Святополк. – Но сегодняшняя тень завтра сама может стать князем.

– Ты не станешь, – с мстительной улыбкой бросила Анна.

– Почему это? – Святополк, кажется, был рад, что женщина разговорилась.

– Потому что Глеб прежде убьет тебя… Святополк заулыбался совсем ласково:

– Вот о нем-то мы давай и поговорим.

– Что говорить, если в ход уже пошли кулаки? Святополк удивленно вскинул брови:

– А ты еще и умна, кроме того, что красива!… Как тебя зовут? Я слышал – Анна?

Женщина не ответила, отвернулась к стене.

Святополк взял Анну за подбородок и повернул ее лицо к себе. Пристально посмотрел в глаза:

– Когда он должен прийти?

– Кто? – Анна смотрела дерзко.

– Глеб.

Анна помедлила с ответом, будто раздумывала, как ей теперь быть. Наконец сказала:

– Он всегда приходит неожиданно. Может, и сейчас он стоит уже у тебя за спиной и возносит секиру…

Святополк зябко поежился и оглянулся на дверь. Там стоял седовласый воин с факелом в руке.

Анна засмеялась. Из разбитой губы у нее потекла кровь.

Святополк скрипнул зубами:

– Беды над собой не чуешь; Уже только то, что ты узнала меня, – для тебя смерть. А за то, что с Глебом путалась, мы устроим тебе бесчестье. Сначала я, потом он, – Святополк, не оборачиваясь, кивнул на дружинника с факелом, – а за ним остальные. Но, знаешь, красавица, их там немало в кустах.

– Сорок человек, – подсказал бородатый.

– Вот через что предстоит тебе пройти, – зловеще улыбнулся Святополк. – А потом я тебя вот этими руками…

И он потянулся к ее горлу.

Анна ударила его ногой.

Но Святополк только покрутил головой и повалил Анну на спину. Безумно-злыми глазами ожег бородатого:

– Ты со светом выйди… Я потом позову тебя… Длинная ночь впереди. Натешимся!…

Дружинник вышел и прикрыл за собой дверь. Он слышал шум возни, доносившийся из хижины, стоны, сдавленные крики этой женщины, звуки ударов, всхлипы…

Где-то далеко ухал филин.

Отбежав от берега озера к лесу, Глеб приостановился. Оглянулся. Он увидел в свете луны, как одна за другой причаливали к берегу лодки, как спрыгивали на мелководье и на песок десятки воинов. В свете, лившемся с небес, – мертвенно-холодном, – тускло и грозно поблескивали доспехи. Дружинники громко переговаривались, обыскивая берег. Слышались отрывистые команды.

Потом на лес посыпались косым дождем стрелы.

Глеб пригнулся. Он подумал, что должен дружинников обмануть. Ему не следовало бежать прямиком в гущу леса – как раз так поступят те, кто кинется за ним в погоню. Самым разумным было бы вернуться сейчас под шумок на сваи. Но Глебу нужна была помощь. Вряд ли смог бы он сам извлечь из раны наконечник…

Глеб подумал, что только Анна сможет сейчас помочь ему. Но до жилища Анны было очень далеко. А Глеб уже чувствовал слабость. Кружилась голова, в глазах роились белые точки. Глеб не был уверен, что до Анны дойдет. Но иного выхода у него не было.

Глеб опять завел руку за спину. Весь бок был липкий от крови. Глеб ощупывал себя. Кровь потеками спускалась по бедру. Кровотечение было очень опасное.

Глеб покачал головой, он не знал, что делать…

На какое-то время он даже потерял сознание. И очнулся только оттого, что кто-то, громко топая и ломая кусты, пробежал совсем рядом.

Глеб вздрогнул. Он обнаружил себя лежащим в молодой поросли папоротника. Рядом лежала верная секира.

Опираясь на тонкое, но прочное древко, Глеб поднялся и, стараясь не производить лишнего шума, пошел вдоль берега озера. Сколько времени он шел так, Глеб не помнил. Он даже не вполне узнавал места, по которым шел. Он их просто не видел. Пребывая в полубреду-полусне, Глеб шел наугад. Иногда он натыкался на стволы деревьев, иногда вламывался то в кусты можжевельника, то в орешник. Временами брел по каким-то тропинкам.

Ему чудилось, что вот-вот он придет к жилищу Анны. И даже сама Анна иной раз виделась ему. Но вела она себя странно: маячила светлым пятном вдалеке и даже не думала помочь.

Глеб звал ее:

– Анна!… Анна!… Не убегай!…

А она убегала. Или заманивала. Она как будто играла с ним.

Глеб останавливался. Отдыхал, прислонившись спиной к какому-нибудь дереву. Ему казалось, что если он хоть на миг присядет, то уже не поднимется.

Анна выглядывала из-за деревьев. Лицо ее было бледно…

Глеб вздрагивал: прямо над головой у него ухал филин.

– Анна! – звал Глеб. – Почему так бледно твое лицо?

Ухал филин:

– Это твое лицо бледно! А Анна молчала. Глеб шел к ней, протягивал руки, намереваясь обнять. И уже как бы обнимал, но вдруг обнаруживал, что обнимает холодную светящуюся гнилушку…

Потом Глебу чудилось, что кто-то идет за ним следом. Это, конечно же, была погоня. Глеб поворачивался лицом к опасности и выжидал некоторое время, сжимая в руках секиру.