Трейси Слэттон - Бессмертный

— Вас поранили, синьор? — спросила Маддалена встревоженным голосом.

— Простите? — прохрипел я.

— Вас беспокоит рука. Вы ранены? — повторил Ручеллаи. Я мотнул головой, и Ручеллаи взял меня за плечо.

— Ужасные последствия ожидают нас после сегодняшних грозных событий, и я должен буду предложить свои услуги Лоренцо де Медичи. Но вы непременно должны прийти на ужин. Скажем, через две недели?

Я не смог ответить ничего внятного и только неопределенно кивнул. Они попрощались и ушли. Я присел на скамью Баптистерия. По всему городу тревожно трезвонили колокола, их перезвон подхватили колокольни на окраинах и даже в отдаленных деревнях. Флоренция вооружается. Я слышал, как за стенами Баптистерия волновался мир: крики людей, беготня, топот стягивающихся отрядов, стук копыт разъезжающих по улицам кондотьеров, лай собаки, колокольный набат. Один я сидел в Баптистерии. Спустя какое-то время я услышал с улицы два разных клича: «Народ и свобода!» — старинный призыв к свержению деспота, и «Герб Медичи!»— крик приверженцев Медичи. Для меня все это было пустое, важным было одно: я нашел Маддалену, но у нее есть муж.

В конце концов, промерзнув до костей, в блеклом свете скрытого за зловещими тучами солнца я побрел домой, сгибаясь перед порывами резкого ветра. Я избегал тех, кто носился по улицам с мечами наперевес. Некоторые несли надетые на копья и мечи капающие кровью отрубленные головы. Перуджийцев нашли в Палаццо делла Синьория и перебили всех до единого. Никем не остановленный, я благополучно дошел до дома и бегом взлетел по лестнице в мастерскую. Проклиная весь свет, я схватил какой-то пустой пузырек и швырнул о стену. Звон разбитого стекла принес мне облегчение, тогда я взял склянку с морской солью и тоже запустил в стену. С громким хлопком она разлетелась на мелкие осколки, брызнув фонтаном кристаллов. И тогда я завыл. Я метался по мастерской, хватая стеклянные или керамические предметы, и со всей силы швырял их о стену. Бутыль с бордовым вином оставила на полу кровавое пятно.

Наконец я, задыхаясь, остановился посреди комнаты.

— Чтобы все восстановить, вам понадобится очень много флоринов, — проговорил Леонардо.

Он стоял в дверях, скрестив на груди руки. Понятия не имею, сколько времени он оттуда за мной наблюдал.

— К черту деньги! — рявкнул я.

— Вот уж чего никогда не ожидал от вас услышать, — заметил Леонардо и недовольно скривился, хотя его голос, как всегда, остался спокойным и звучным. — Я выбрался целым и невредимым, вы напрасно беспокоитесь. Потеряв вас в толпе, благополучно добрался до дома. Я действительно слышал, что на сегодня назначен какой-то отчаянный шаг. Но Лоренцо де Медичи я не предупреждал. Ведь последнее время он к вам неблагосклонен.

Мне недосуг было слушать разговоры про политические события во Флоренции и про то, какую позицию решил занять Леонардо. У меня была проблема поважнее.

— Женщина, — произнес я, добавив пару ругательств, затем, скрипнув зубами, ударил себя кулаком по лбу. — Я сегодня встретил женщину! Точнее, снова встретил. Я знал ее девочкой.

— Женщину? Ну вот, видите, почему я предпочитаю мужчин! Женщины вредны для здоровья. — Леонардо с улыбкой погладил бороду.

Я оскалился и зарычал на него, как волк. Он вскинул каштановые брови и примирительно махнул руками.

— Тише, тише, учитель! Давайте пойдем куда-нибудь, выпейте со мной хорошего вина, а тем временем скажем служанке, чтобы прибрала этот мусор.

— Не хочу я вина! Я хочу ее! — вскричал я и понял, что сказал правду.

Я хотел Маддалену больше всего на свете. Ни одна женщина еще не казалась мне такой прекрасной. Возможно, это отчасти из-за очень долгого ожидания, ведь я не мог дождаться, когда же сбудется видение. А может, дело в том, что меня поразила не только красота Маддалены. Другие ее достоинства были для меня очевидны: как рассудительно она размышляла о политической ситуации, как смело пережила насилие и позор, какой милой, любезной и доброй она была со стариком-мужем, которого, очевидно, совсем не любила. Она наверняка мечтала обо мне. И я мечтал о ней. Сильнее, чем мечтал освободиться от Сильвано; все годы, миновавшие с тех пор, не могли притупить во мне остроту тех воспоминаний. Она должна стать моей! Эта мысль жгла меня и леденила, и раздирала мне сердце, и не давала думать ни о чем другом.

— Она будет твоей, — пожал плечами Леонардо. — Ты самый красивый мужчина во Флоренции, после меня, конечно. Любая женщина, стоит тебе пожелать, будет твоей. Даже у моей матери ты добился успеха, а ведь она была предана мне. Она только не хотела сердить отца, который не желал делиться ею ни с кем, несмотря на то что сменил столько жен.

— Она замужем.

— И что?

— Она не из тех, кто станет изменять мужу! — отчаянно воскликнул я, хотя не знаю, с чего я это взял, но в одном был уверен точно: она не захочет разрушить целостность своего брака.

— Да, это усложняет дело, — согласился Леонардо.

Он подошел ко мне и обхватил меня сильными руками, крепко, так что теперь вел меня он. Я пытался сопротивляться, но он был выше меня и сильнее, к тому же был полон решимости увести меня из этого бедлама битой посуды.

— Пойдемте, Лука, дорогой, я налью вам вина, — успокаивающе приговаривал он. — Если вы тут останетесь, то, чего доброго, поранитесь. Пойдемте со мной наверх в открытую лоджию, посидим, подышим ночным воздухом, послушаем, как люди дерутся за власть во Флоренции. Вы расскажете об этой удивительной женщине. Я могу слушать вас сколько угодно, я останусь у вас на всю ночь, в комнате, которую вы для меня отвели. Не хочу выходить на улицу, пока там льется кровь. Скажите, как ее зовут?

— Маддалена Ручеллаи, — ответил я и позволил вывести себя из мастерской.

Леонардо цокнул.

— А у вас глаз-алмаз! Знаю эту даму. Она удивительно красива. Вольтерранка, молодая жена Ринальдо Ручеллаи. Это двоюродный брат отца того человека, что женился на Наннине, сестре Лоренцо. Первая жена Ринальдо умерла несколько лет назад. Слыхал, он встретил Маддалену, когда ездил в Вольтерру по поручению Лоренцо, и был сражен наповал. Они хорошая пара: он состоятельный человек, бездетный, из старинного, почтенного рода. Многие вольтерранки не смогли найти себе мужей: кого-то обесчестили, у других убили отца, семья разорилась, и они просто не смогли собрать приданое.

— Может, сегодня Ручеллаи погибнет, — хладнокровно произнес я. — Может, я могу ускорить его путешествие к первой женушке на небеса? Где мой меч?

— Лука, я не позволю вам совершить глупость! — решительно возразил Леонардо. — Но я могу сказать, где она живет.

На следующее утро я отправился ко дворцу Ринальдо Ручеллаи и стал ждать, когда выйдет Маддалена. Вся Флоренция бурлила из-за убийства Джулиано де Медичи и покушения на Лоренцо. Все мужчины в городе были так или иначе вовлечены в эти события. Одни принимали участие в заговоре, другие сделали ставку на победу заговорщиков и Пацци, третьи кинулись на защиту Медичи. За прошлую ночь заговорщики и их наемники погибли ужасной смертью. Нескольких уже повесили, в том числе Франческо де Пацци и даже такую видную персону, как архиепископа Пизы. Расправа — казни и ссылки виновных — продолжалась и сегодня. Архиепископа, несмотря на высокий духовный сан, четвертовали, да еще отрубили ему голову. Я знал, что Лоренцо будет беспощаден и не перестанет расправляться с врагами еще несколько месяцев, но мне до этого не было никакого дела. Я ждал, когда покажется Маддалена. Женщина из моего видения наконец-то появилась после целой жизни ожидания и теперь просто не могла меня отвергнуть.