Бернард Корнуэлл - Честь Шарпа

— Только по части похоти. Кажется, французы не достаточно хороши для нее.

Шарп готовился к удару, но снова Дюко не дал сигнала. Он снова вздохнул.

— Я должен сказать вам, мистер Шарп, что сержант Лавинь замечательно умеет выбивать признания из тех, кто не хочет говорить. Он обычно оттачивает свое искусство на испанцах, но он давно хотел заполучить англичанина. — Очки Дюко отразили два кружка серого света. — Он действительно давно, очень давно хотел англичанина.

Сержант Лавинь, слыша свое имя, повернул квадратную голову и посмотрел на Шарпа с презрением.

Дюко встал и обошел вокруг стола, прихватив при этом подзорную трубу Шарпа.

— Прежде, чем вы окажетесь в таком состоянии, что не сможете это оценить, майор, я хочу свести с вами счеты. Вы разбили мои очки. Вы доставили мне большие неприятности! — Неожиданно Дюко начал сердиться. Он, казалось, старался совладать с гневом, выпрямившись во весь свой небольшой рост. — Вы преднамеренно разбили мои очки!

Шарп ничего не сказал. Это было верно. Он разбил очки Дюко у Ворот Бога. Он сделал это после того, как Дюко оскорбил Терезу, жену Шарпа. Теперь Дюко держал подзорную трубу Шарпа.

— Великолепный инструмент, майор. — Он всматривался в толстую латунную табличку. — «23-го сентября 1803». Мы называли этот день 2-е вандемьера, год десятый. — Шарп чувствовал, что Дюко сожалеет об отмене революционного календаря.

Шарп оттолкнулся от стены.

— Возьмите ее, Дюко. Ваша армия уже украла все остальное в Испании.

— Взять это?! Конечно, нет. Вы думаете, что я — вор? — Он снова посмотрел на латунную табличку. — Награда за один из ваших подвигов, без сомнения. — Он открыл подзорную трубу, вытянув внутренние полированные латунные трубки. — Нет, майор Шарп. Я не собираюсь брать это. Я просто собираюсь отплатить за оскорбление, которое вы мне нанесли.

Оскалившись в приступе внезапного безумия, Дюко схватил подзорную трубу и стал бить о каменный пол — размахивался и бил, размахивался и бил, снова и снова. Сокровище, заключенное в этих великолепно точных стеклах, было уничтожено маленьким человечком, который продолжал бить трубой по полу, сгибая трубки и рассеивая осколки линз по полу. Он бросил подзорную трубу и стал пинать так, что латунные трубки разлетались в разные стороны, и он распинывал их злобно, пока уже не осталось что пинать, и тогда он выпрямился и стоял, задыхаясь. Он поправил свой мундир и посмотрел на стрелка с улыбкой, достойной его жалкого триумфа.

— Вы заплатили мне свой личный долг, мистер. Шарп. Глаз за глаз, как говорится.

Шарп наблюдал, как уничтожают его подзорную трубу, его бесценную подзорную трубу, подарок Веллингтона, чувствуя, как растут в нем гнев и отчаяние. Он ничего не мог поделать. Сержант Лавинь наблюдал за ним, и штыки были направлены ему в грудь. Он подавил гнев и кивнул на палаш.

— Добавьте это к тому, Дюко.

— Нет, мистер Шарп. — Дюко снова сидел за своим столом. — Когда они спросят меня, как вы умерли, я скажу, что я предложил вам дать честное слово, вы согласились, а потом напали на меня с мечом, который я вежливо возвратил вам. Моя жизнь была спасена сержантом Лавинем. — Француз улыбнулся. — Но я действительно ненавижу насилие, мистер Шарп. Вы поверите мне, если я скажу, что я не желаю вам смерти?

— Нет.

Дюко пожал плечами.

— Но это правда. Вы можете жить. Вы можете выйти отсюда с вашим мечом. Мы не будем обменивать вас, конечно, вы проведете остальную часть войны во Франции. Мы даже сможем попытаться сделать вас более цивилизованным. — Дюко улыбнулся своей шутке и посмотрел вниз на бумаги. — Просто скажите мне, мистер Шарп, или даже майор Шарп, если так вам больше нравится, Элен обращалась к британцам за помощью?

Шарп обругал его.

Дюко вздохнул и кивнул. Лавинь повернулся, все такой же бесстрастный и неудержимый, и на сей раз он бил Шарпа по лицу, разбив ему губы и оставив на лбу кровавый след от кольца, которое он носил. Шарп упал, снова преднамеренно, и тяжелый сапог бил его в спину. Он кричал, также преднамеренно, шаря руками по полу, и внезапно обрел надежду.

Искривленная, помятая трубка от его подзорной трубы лежала у стены. Он закричал снова в ответ на удар сапога, схватил трубку и спрятал ее в кулаке. Его схватили за ворот, подняли, развернули и толкнули обратно к стене.

Это была самая маленькая трубка. Он чувствовал порванную оправу — на ней делают насечку, которая держит маленькую линзу окуляра. Труба составляла в длину шесть дюймов, и один конец ее был расколот и зазубрен — там, где Дюко топтал ее.

Дюко ждал, пока дыхание Шарпа восстановится, глядя в его разбитое, окровавленное лицо.

— Вам будет полезно знать, майор, что я сейчас задам вам несколько вопросов, на которые у меня уже есть ответы. Вы, разумеется, можете причинить себе боль понапрасну. В конечном счете, вы поймете тщетность такого поведения. Вас обвиняли в убийстве мужа Элен, верно?

— Вы знаете, что да.

Дюко улыбнулся.

— Это я устроил, мистер. Шарп. Вы знали это? — Дюко был доволен, когда голова Шарпа дернулась, доволен внезапным удивлением, вспыхнувшим в подбитых глазах. Дюко нравилось, когда его жертвы знали, кто был ответственен за их несчастье. — Почему Веллингтон инсценировал вашу смерть?

— Я не знаю. — Губы Шарпа распухли. Он глотал кровь. Он притворялся, что тяжело дышит. Он прикидывал расстояние, планируя не первую смерть, но вторую.

Дюко наслаждался зрелищем растоптанного и сломленного противника. Ему доставляло удовольствие не избиение, но то, что Шарп осознал, что он был превзойден хитростью.

— Вас послали, чтобы спасти Элен?

Голос Шарпа был хриплым, слова, произнесенные окровавленными губами, звучали нечленораздельно.

— Я хотел знать, почему она лгала в своем письме.

Ответ насторожил Дюко, который нахмурился.

— Спасение было вашей собственной идеей?

— Моя идея. — Шарп выплюнул кровь изо рта на пол.

— Как вы узнали, где она?

— Все знали. Половина чертовой Испании.

Дюко признал, что это правда. Предполагалось, что ее судьба будет держаться в тайне, но никакую тайну нельзя сохранить в Испании. Даже Вериньи, этот пошлый дурак, в конечном счете, обнаружил, где прячут его возлюбленную. Но это не беспокоило Дюко. Все, что беспокоило Дюко, — это безопасность Договора.

— Таким образом, вы спасли ее пять дней назад?

— Что-то вроде этого.

— И генерал Вериньи обнаружил вас на следующий день?

— Да.

— Вы спали с нею, мистер Шарп?

— Нет.

— Но вы сказали, что именно ради этого вы хотели спасти ее.

— Она не хотела меня. — Шарп закрыл глаза и прислонил голову к стене. Прошлые два раза, когда его били, вооруженные солдаты не потрудились направить на него штыки, чтобы остановить его попытку сопротивления. Они видели, что он разбит и беспомощен. Они были неправы, но он должен выждать подходящий момент, и он должен рассчитать все до мелочей. В прошлый раз он упал в правую сторону, и солдат с той стороны отошел в сторону, чтобы дать место Лавиню. Он должен заставить его сделать это снова.