Федор Шахмагонов - Ликуя и скорбя

— И меня убьют бояре, как убили Алексея.

— Убьют!— согласился Иван.

— А если бояр отпустить? Пусть идут с богом!

Иван сокрушенно покачал головой.

— Шел я к тебе, Монастырев, думал, как нам беседовать? Так и думал, что надо тебе объяснить, что такое княжеская власть. Откуда она пошла и к чему пришла? Русские летописи читал?

— Нет! Не сподобился! Берегут старцы, послушникам не дают.

— Было когда-то все очень просто. Жили люди на нашей земле родами и племенами. В каждом племени свои старейшины, в каждом роде свой старший. Старший — это старший и по власти и по возрасту. Ни бояр, ни князей! А разве старейшины не та же власть? Власть-то она власть, да слабая власть: платили племена дани грозным соседям. Соседи — хазары, а хазары — это все равно что ныне Орда! Как от хазар избавиться? Нужно войско! Если воевать, кому же тогда пахать землю? Думали и надумали: призвать варяжских воинов, чтобы оберегали землепашца и охотника, а за это ставить их на корм, на стол. У варягов скудная земля, у русов — обильная. Пришли их ярлы и привели дружину.

— Сказывали старцы послушникам про те давние дела. То ли позвали, то ли сами пришли Рюрик и братья...— вставил слово Монастырев.

Иван продолжал.

— После Рюрика стал на стол Олег. Князь Олег говорил: «Я враг хазарам, а вовсе не вам». Спросил, кому дают дань. Отвечали: хазарам. «Не давайте хазарам,— сказал Олег,— давайте лучше мне». Хазары набегали на Русь. Тогда князь Святослав пошел с дружиной к хазарам и разбил их орду. Мысль тут такая. Князя кормит город и смерды. Защищал город и творил в нем суд князь. Один? Нет! Не один, с дружиной. А кто в дружине? Воины. А если воины, то должны быть при дружине десятники и сотники, а больше сотен воинов, так то уже и тысяцкие. В чем сила власти у князя? В дружине. В чем сила дружины? В воинском умении. А как иметь воинское умение? Заниматься воинским делом. А чем кормиться? Землей. Вот и родилось боярство. Старший дружинник — старший боярин. Ему дай землю, призови на его землю смердов, чтобы пахали и сеяли. Отсюда корм дружиннику, отсюда ему и деньги купить оружие и не думать ни о чем, как только о воинском умении. Городской человек занимался ремеслом, смерд пахал. Если прогнать бояр, если уйдет вся дружина, кто защитит городского человека, кто защитит смерда?

— Мы защитим!— сказал Дмитрий.

— А кто будет заниматься ремеслом? Боярин? Так он ничего не умеет! Уйдут бояре к другому князю и соседа на нас поднимут. И не будет у нас покоя умельцам, будут воевать, а воевать не умеют. Что делать?

— Окоротить бояр! Очень самовластны!

— Когда горожане окрепнут, когда будет у них оружие, тогда и князю в них опора, тогда и бояр окоротить!

— Из лука стрелять надо десять лет учиться,— заметил Монастырев.

— А из самострела?

— Со стальной пружиной?

Иван положил руку на плечо Монастыреву.

— Молчи, старшина! И бояр остерегайся такое слово молвить, и ордынских ушей остерегайся. Идешь в тысяцкие или погодишь, когда горожане оружие получат?

— Зови, князь, до поры боярина!

Иван встал с лавки. Почти головой уперся в низкий потолок.

— А какого же боярина?

— То тебе виднее, князь?

— Мне виднее самого сильного.

— Самый сильный Вельяминов! Он к рязанскому князю отошел! Так он же...

— Молчи, старшина! В твоих руках сила против бояр, но та сила еще не готова! Сильный тысяцкий и вам защита от бояр, и бояр мне поможет в узде держать!

Дымы сигнальных костров сначала поднялись из сосновых боров над Юлой, перекинулись к речке Тихая Сосна, отозвались черными дымами на Быстрой Мече и побежали через Куликово поле и Зеленую Дубраву над Непрядвой через Дон к Пронску. Сторожа предупреждала: «Идет Орда на Русь!»

Черные дымы из Пронска добежали до Переяславля на Трубеже. Великий князь рязанский Олег повелел дать сигналы в Коломну, и оттуда и в Москву. Большой Орды не ждали, но и дымы сторожа понапрасну не зажигает. Стало быть, набег, грабежники идут. Ближним боярам велел собирать дружину и ждать сигналов.

Дымы обозначали путь ордынцев. Они шли изгоном о двуконь, гнали без остановок. У Красивой Мечи их сосчитали, дымы дали сигнал: «Идут о двуконь тысяча всадников!»

Прискакали гонцы из Пронска. Владимир пронский увел из города дружину, скрылся в верховьях Прони, оттуда прямой путь к Титу козельскому. Решил отсидеться в стороне.

Олег призвал бояр и старейшего среди них Епифания Коряева. Коряев старик, с Ордой умел ладить, искушен в посольских делах. Властен, ни один боярин ему не поперечит. Пришли и московские переметчики Вельяминовы: Василий и два сына, Иван и Николай. С ними и родственник ихний, московский боярин Михаил Александрович.

Олег спросил:

— Затворим ли город и будем город оборонять или уходить дружиной за Оку, дружину беречь?

Олег высок ростом, прогонист, нетерпелив и горяч. Спросил будто бы и спокойно, но жег его горячий внутренний жар нетерпения. Вельяминовы угадали характер князя. Ордынская тысяча не столь уж великая сила, но не придет ли за ней большая. Если затвориться в городе, ордынцы зажгут город стрелами, смоченными земляным маслом. Озлятся, пошлют за подмогой, тогда дружина и все боярство, как в погребе, без выхода.

Василий Васильевич Вельяминов осторожно заметил:

— Город надо оставить! Дружину сохранить!

— Московским гостям не дорог город, то не Москва, а Переяславль!— возразил Епифаний Коряев.

— Погубим и город и дружину,— не сдавался Вельяминов.

— Дружину не губить!— крикнул Олег.— Идем За Оку. Оглядим Орду, сильна ли. Ежели до тысячи всадников, встретим в поле!

Едва успели уйти из города, спустившись лесом по Оке к старой Рязани, ночью увидели с земляного вала старого города зарево над Пронском.

Олег подвинул дружину лесом к Проне и взошел на Кирицкие холмы, где когда-то рязанский князь Игорь Ингваревич встретил боем все войско хана Батыя. Если ордынцы побегут на Переяславль, то с Переяславля им путь на Старую Рязань через Кирицкие холмы.

Ордынскую тысячу привел темник Мамай. Добыча ускользнула. Гнали о двуконь день и ночь, но русская сторожа опередила, кострами просигналила тревогу. Пронск пуст, спешили к Переяславлю, на Трубеж, нашли город пустым. Пустой город страшнее города, затворившегося в осаде. В пустой город Мамай не велел входить воинам. А вдруг зажгут его оставленные в городе русы, из огня не вырваться. Мамай приказал зажечь город. Жаркий костер озарил небо. Мамай погнал своих всадников к Старой Рязани искать друншну рязанского князя. Искать не пришлось. Рязанцы ждали его над Проней, на Кирицких холмах.

В низине расступилась дубрава, распахнула поле для сечи.

Олег послал три сотни в обход противника, повел их Епифаний Коряев, чтобы ударить в спину ордынцам, когда ввяжутся в сечу. Две сотни Олег оставил в запасе и поставил к ним Василия Васильевича Вельяминова, старика хладнокровного и неторопливого.