Генри Хаггард - Мари

Эта страна была настолько приятна, хотя по некоторым причинам и не соответствовала моим склонностям, что в преддверии моей свадьбы с Мари, я купил лошадь у одного из буров и начал внимательно исследовать окружающую местность.

Моей целью было найти соответствующий участок плодородного вельда, где мы смогли бы поселиться, когда нас обвенчают, и такое место, после некоторых поисков, я обнаружил. Оно лежало примерно в тридцати милях на восток, в извилине чудесной речки, известной теперь как Муи Ривер.

Заключенные в эту петлеобразную извилину около тридцати тысяч акров очень плодородной низменной почвы, почти без деревьев и покрытых пышными травами, изобиловали дичью. Над этим местом возвышался холм, с гребня которого стекал Многоводный ручей, питаемый мощным подземным источником. На полпути к холму, если идти к востоку, раскинулось, омываемое ручьем, обширное плато, словно предназначенное для возведения жилья. Я решил, что здесь мы построим наше жилище и будем понемногу богатеть, разводя скот. Я должен объяснить, что эта земля, прежде принадлежавшая племени кафров, истребленному Чакой, королем зулусов, теперь была ничейной и любой мог ее занять…

И, поскольку ее здесь хватило бы многим, я убедил Анри Марэ, Принслоо и Мейеров поехать вместе со мной туда… Когда они увидели такую прекрасную землю, они согласились сделать ее в будущем постоянным пристанищем, но временно решили вернуться к другим бурам из соображений безопасности. Так что с помощью нескольких оставшихся туземцев я отмерил и застолбил владение около двенадцати тысяч акров для себя и оставил туземцев строить примитивный глиняный дом, как временное жилище. Следует добавить, что Принслоо и Мейеры также делали приготовления для строительства простых укрытий почти рядом с моим. Закончив это, я возвратился к Мари в лагерь.

На утро после моего возвращения, там появился Питер Ретиф со своими спутниками. Я спросил его, как он был принят Дингааном.

— Вполне прилично, племянник, — ответил он. — Сперва король был немного сердит, утверждая, что буры украли шестьсот голов его скота. Но я доказал ему, что это сделал вождь Сиконьела, живущий на реке Каледон, который переодел своих людей в одежду белых и усадил их на лошадей, а после этого погнал скот через один из наших лагерей, чтобы создать видимость, что воры — это мы, буры. Тогда Дингаан спросил меня, какова цель моего посещения его. Я ответил, что хочу получить разрешение на землю к югу от Тугелы.

«Приведи назад мне скот, который, как ты говоришь, украл Сиконьела, — сказал он, — и мы будем говорить об этой земле».

Я согласился с этим и вскоре после этого покинул крааль Дингаана.

— А что вы сделали с Эрнаном Перейрой, дядюшка? — спросил я.

— Вот что, Аллан… Когда я был в Умгингундхлову, я проверил правдивость истории, которую ты рассказал мне, в отношении заговора с зулусами и обвинением тебя в колдовстве.

— И что вы узнали, дядюшка?

— Я узнал, что ты говорил правду, так как Дингаан сам рассказал это мне. Тогда я прислал за Перейрой и приказал ему немедленно убираться из нашего лагеря, пригрозив ему, что, если он снова возвратится к бурам, я отдам его под суд за попытку убийства. Он промолчал и ушел.

— Куда же он пошел?

— На место, которое предоставил ему Дингаан, сразу за его краалем. Король сказал, что Перейра будет ему полезен, ибо он умеет чинить ружья и научит его солдат стрелять из них. Так что там, я предполагаю, он и останется, если не надумает, что умнее будет удрать оттуда… Во всяком случае, я уверен, что здесь он не появится, чтобы беспокоить тебя, или кого-нибудь другого.

— Ладно, дядя, но он может побеспокоить вас там, — сказал я с сомнением.

— Что ты имеешь в виду, Аллан?

— Я точно ничего не знаю, но он человек с черным сердцем, предатель по натуре и тем или иным путем будет раздувать ненависть к вам. Не думаете же вы, что он, например, будет любить вас после того, как вы изгнали его, как вора?

Ретиф пожал плечами и громко расхохотался.

— Я рискну этим! Что за смысл забивать себе голову такой змеей? А теперь, Аллан, я кое о чем спрошу тебя. Ты уже женился?

— Нет, дядюшка, это может произойти через пять недель, когда Мари достигнет совершеннолетия. Ее отец еще держится на том, что клятва связывает его, а я обещал, что не трону ее до того.

— И ты, Аллан, в самом деле обещал это? Я думаю, что Анри Марэ выжил из ума, или же его проклятый племянник заколдовал его, как змея делает это с птицей. Однако, я полагаю, что закон на его стороне и, поскольку я являюсь комендантом, я не могу посоветовать кому бы то ни было нарушить закон. Теперь слушай. Твое пребывание здесь совершенно бесполезно, ибо ты только смотришь на спелый персик, который не можешь сорвать, а от этого болит желудок. Поэтому лучшее, что ты можешь сейчас сделать, так это поехать со мной забрать тот скот у Сиконьелы, так как я буду рад твоей компании. После этого мне также захотелось бы, чтобы ты возвратился со мной в Зулуленд, когда я отправлюсь туда окончательно договариваться с Дингааном об этой земле.

— Однако, как же насчет моей женитьбы? — спросил я со страхом.

— О! Я полагаю, что ты сможешь жениться до того, как мы отправимся. Или, если нет, это обязательно произойдет, когда мы возвратимся. Слушай теперь: не разочаровывай меня в этом вопросе, Аллан. Никто из нас не может разговаривать по-зулусски, кроме тебя, который ухватился за этот дикий язык, как утка за воду… И я хочу, чтобы ты был моим переводчиком с Дингааном. Также и сам король специально просил, чтобы ты приехал со мной, когда я пригоню скот, ибо он, кажется, очень полюбил тебя. Он сказал, что уж ты будешь честно переводить слова, а парню, который есть у него для перевода английского и голландского, он не доверяет. Так что сам видишь, в моем важном деле очень будет полезно, если ты поедешь.

Однако, я все еще колебался, ибо какой-то неясный страх перед будущим тяжелым грузом лежал у меня на сердце, предостерегая против этой экспедиции.

— Всемогущий! — сказал Ретиф сердито. — Если ты не соглашаешься сделать такое одолжение, то пусть уж так и будет! Или ты хочешь за это вознаграждение? Единственное, что я могу пообещать тебе, так это тысяч двадцать акров лучшей земли, когда мы ее получим.

— Нет, минхеер Ретиф, — возразил я, — дело не в награде… А что касается земли, то я уже отметил колышками мою ферму на реке, приблизительно в тридцати милях к востоку. Дело ведь в том, что мне не нравится оставлять Мари одну, опасаясь, как бы ее отец не сыграл какую-нибудь штучку со мной, вроде венчания ее с Эрнаном Перейрой…

— О, если это все, что тебя пугает, Аллан, я могу легко все уладить: я дам приказ проповеднику Келльерсу, чтобы он не венчал Мари Марэ ни с кем, кроме тебя, даже если она сама попросит его об этом. Также я прикажу, чтобы, если Перейра появится в лагере, его немедленно взяли под стражу, пока не возвращусь я, чтобы судить его. В конце концов, как комендант, я прикажу Анри Марэ сопровождать нас, так что он ничего не сможет замыслить против тебя. Теперь ты удовлетворен?