Георг Борн - Грешница и кающаяся. Часть I

Рядом с нею, помахивая изящным хлыстом, стояла черноглазая француженка Белла из парижского цирка Наполеона. Ее величественная фигура в черном, с длинным шлейфом, платье составляла контраст с грациозной Лиди. Волевое лицо, красоту которого еще более оттеняли роскошные, гладко зачесанные волосы, говорило о южном происхождении француженки и ее неукротимом характере.

Третьей была англичанка мисс Янс. Она с гневом бросила на пол душистую корзинку, из которой во время представления бросала офицерам цветы, и с яростью топнула хорошенькой ножкой.

— Этот Фельтон! — воскликнула она сердито.— противный! Я не прощу ему этого!

— Что случилось, мисс Янс? — насмешливо спросила на ломаном немецком француженка. Она уже с утра знала о том, что старый лорд Фельтон приехал из Лондона, чтобы ограничить несколько необузданную расточительность секретаря английского посольства и положить конец его легкомысленным связям; она также знала, каким оригинальным образом старый лорд заплатил долги своего сына.

— Что случилось, мисс Янс, почему вы так сердитесь?

— Черт возьми,— не унималась наездница, в гиеве рванув свое украшенное цветами платье,— этот Фельтон ни на что не годен.

— О, это уже старая история, милая Янс,— сказала небрежно Лиди, глядя в зеркало на игру своих бриллиантовых серег.— С секретарями никогда не следует связываться.

— О, я знаю, что вы вербуете лорда Уда!

— Вербовала, хотите вы сказать, милая Янс! — засмеялась Лиди с сознанием собственного превосходства, что еще более рассердило англичанку.— На последнем ужине у старого влюбленного дурака принц Вольдемар лежал у моих ног.

— Ложь, ложь,— закричала мисс Янс, подступая к Лиди,— совершеннейшая ложь! Принц Вольдемар не лежит ни у ваших ног, ни у моих, ни у ног француженки, он продолжает лежать у ног Леоны, этой отцветшей укротительницы.

— Ну, значит, это был принц Август, я перепутала их,— поправилась Лиди.

Между тем Белла, не слушая ее, закричала:

— Принц Вольдемар не любит никого, и Леону он давно забыл. Принц Вольдемар — святоша! Ха-ха-ха!

— Иначе говоря, он любит всех! — рассмеялась хорошенькая Лиди.— Это был принц Август. Я не спросила его имени, я часто путаю моих поклонников. Впрочем, это мне не вредит — я никогда не перепутаю того, кто подносит драгоценные украшения, с тем, кто бросает только букеты.

— А я предпочитаю старого благочестивого камергера и принцу, и богатому лорду, отец которого приезжает, чтобы наказать сына! — проговорила Белла.

— Черт возьми, не говорите мне о лорде Фельтоне! — закричала с угрозой белокурая англичанка, вынимая цветы из волос.

— Я говорю только правду, моя милая,— отвечала Белла, играя хлыстом. Этот жест придавал особую весомость ее словам — горячая наездница однажды уже обошлась с лицом соперницы так же, как с крупом своей лошади.— Вы же сами назвали благородного юного лорда противным.

— Я могу назвать его как угодно, но другие не смеют.

— В таком случае я вынуждена сказать вам кое-что, что вас рассердит, но я не боюсь вашего гнева! Меня не удивляет ваше поведение, мисс Янс, потому что, являясь несколько дней владелицей изумрудного убора в пятьдесят тысяч франков, вы уже считаете, что возвратить его, по требованию благородного лорда-отца, несколько унизительно и убыточно.

— О злая тварь! — Мисс Янс затопала ногами.— Змея! Кто сказал вам об изумрудном уборе?

— Вы надели его три раза, а теперь он исчез без следа.

— Я его продала, мне нужны были деньги для бедного милого Вилли.

— Как трогательно, какая щедрость! Пятьдесят тысяч франков? Вилли, бедному, полоумному кассиру господина Лопина! Знаете ли вы, мисс Янс, какую недостойную шутку сыграл ювелир Розенталь со старым лордом Фельтоном, чтобы отомстить ему за то, что он снова должен был взять ваш убор?

— Расскажите, Белла, расскажите! — закричала Лиди, между тем как англичанка, побледнев сквозь румяна, стала внимательно прислушиваться.— Очень интересная история.

— Посудите сами: он выставил ваш изумрудный убор, которым вы так восхищались, когда вы его надевали, на таком видном месте, что все, кто проходит, замечают: «Это убор Янс Фельтон»:

— О! Я пойду и накажу хлыстом каждого, кто осмелится назвать меня или благородного лорда!

— Разве ваше имя недостойно упоминания, моя милая? Такая скромность кажется мне преувеличенной, она не к лицу вам. Впрочем, газеты ухватились уже за это смешное происшествие; почитайте их вечером за ужином, там мило все описано.

— Я тоже должна это прочесть,— Лиди сняла с помощью пришедшей девушки юбочку и расхаживала в прозрачном трико если не роскошной, то вполне миловидной Венерой.— Я люблю читать такие истории.

— Лорд Фельтон будет стреляться с автором, а Янс отомстит за себя. О, лорд Фельтон будет завтра богаче и могущественнее, чем вчера! Лорд Фельтон основывает с друзьями общество на паях, и тогда у него будет много денег, так много, что не могу даже сказать по-немецки.

— Ха-ха, общество на паях,— зло засмеялась Белла.— Не на устрицах ли или на шампанском? Папеньки разберут акции, отдадут деньги и, не получая процентов, будут увеличивать капитал; так пойдет дело некоторое время, но, знаете ли, милая, что может случиться, если одному из отцов шутка обойдется слишком дорого?

— Ну? — спросила Лиди, собираясь уйти в свою уборную, чтобы снять трико.

— То, что некоторых господ отправят в смирительный дом, потому что, между нами говоря, такие люди, как Фельтон, не умеют удержаться, а еще менее — занимать деньги. Так что их никто не может притянуть к суду. Для этого нужно более ума, чем вы думаете.

— Вы пугаете меня, мадемуазель Белла, теперь я непременно приму принца,— сказала Лиди,— с ним можно быть уверенным, что не попадешь в беду. Я более не обойдусь так грубо с принцем Августом — мой бриллиантовый убор уже не возвратится к ювелиру!

— Конечно! Старые господа лучше всего,— самодовольно засмеялась Белла.— Старого камергера принца я охотнее возьму в поклонники, чем его самого!

— Это дело вкуса. Без сомнения, всякий знает, что принц стоит выше своего слуги.

— Как случится! — сказала кокетливо француженка, расхаживая взад и вперед по комнате.— Иногда принц зависит от своего камергера, и влияние последнего сильнее. Оставьте при себе вашего старого лорда Уда или принца Августа, который немногим моложе, я возьму себе барона Шлеве, который управляет всем двором!

— Вы любите шутить и хвастать,— вмешалась в разговор мисс Янс,— но чтобы доставить вам удовольствие, мадемуазель Белла, я обещаю надеть изумрудный убор завтра вечером. Хотите пари? Завтра вечером торжественное представление, и Лопин тайно готовит что-то необычайное, мы, со своей стороны, тоже приготовим что-нибудь необыкновенное. Итак, мисс Янс будет завтра вечером осыпать офицеров цветами в уборе Янс-Фельтон!