Крис Хамфрис - Дракула. Последняя исповедь

В голове Иона мелькнула мысль о том, что стрела, вокруг древка которой он обмотал свое письмо, несет с собой судьбу Дракулы. Потом он выдохнул, отпустил тетиву и через мгновение услышал крик женщины. Он выбрал цель и попал в нее. Судьба сама распорядится, кто окажется на том месте, куда угодит стрела.

Больше криков не последовало. Ион был очень рад этому. Они напомнили бы ему о других, тех самых, которые он слышал в соборе.

Влад сразу узнал почерк. Они с Ионом учились писать, когда им было по семь лет.

— Что там написано? — дрожащим голосом тихо спросила Елизавета.

— Прочти сама, — ответил он, передавая ей письмо. — Громко. Вслух.

Она взяла письмо.

— «Ворон сидит в своем гнезде. Топоры расчищают поле, чтобы высадить на нем пушки. Эти семена дадут ростки, как только поднимется солнце. Они строгают для тебя кол. Если можешь, беги».

Елизавета подняла голову, взглянула на Влада и спросила:

— Что ты будешь делать?

Взгляды всех людей, присутствовавших в комнате, устремились на князя.

Он обернулся, так же пристально посмотрел на пастухов, Илью, своего сына, только не на княгиню и ответил:

— Я уйду из замка.

Илья взял письмо из рук Елизаветы, взглянул на него и сказал:

— Воевода, это рука ворника.

— Да.

— Значит… — Могучий воин колебался.

Все витязи, оставшиеся с Дракулой, прекрасно знали о предательстве Иона, хотя и старались не говорить об этом вслух.

Однако на сей раз Илья решил не скрывать свои мысли.

— Но не может ли быть это все игрой? — Он подозрительно взглянул на пастухов. — Частью той же самой ловушки?

Дракула недолго подумал и покачал головой.

— Нет, — твердо сказал он. — Ион Тремблак, конечно же, с удовольствием разрезал бы меня на части и вырвал бы из груди мое сердце, если бы только мог. Вполне вероятно, что когда-нибудь он попытается это сделать, но уж никак не сможет стоять в стороне и наблюдать за тем, как этим займутся другие. Вы говорите, двенадцать лошадей?.. — Князь перевел взгляд на пастухов, те кивнули. — Тогда едем. Я возьму с собой тебя, Илья, Стойку и восьмерых воинов. Пусть витязи тянут жребий. Еще я возьму с собой сына. — Влад взглянул на парня, и тот едва не задохнулся от радости.

— Хорошо. — Илья кивнул. — А что же с остальными?

— Они должны оставаться на стенах, пока мы не выберемся отсюда и не будем в безопасности. Потом, когда турки начнут штурм, воины будут вольны уходить из крепости, если смогут.

— А как же я? — Елизавета соскочила с постели и подошла к мужу. — Мне тоже придется выбираться самой, как уж получится?

Голос ее звенел от страха и возмущения.

Влад жестом приказал всем удалиться из комнаты. Сын князя замешкался, желая остаться, но Илья бесцеремонно вытолкнул его и вышел сам.

Когда все ушли и они остались вдвоем, Влад снова опустил на дверь тяжелую балку и начал собираться в дорогу.

— Твой отец, моя госпожа, находится там, внизу, — сказал князь, не глядя на Елизавету. — Он жаждет славы, которую сможет заработать на моем падении. Мои люди побудут на стенах некоторое время, потом тоже попытаются бежать. Если же им не удастся спастись, то они сдадутся. Я уверен в том, что твой папочка будет просто счастлив, получив дочку назад в полной сохранности. Мы оба знаем, что девственность до сих пор остается при тебе, так что он сможет еще разок выгодно тебя пристроить.

— Неужели ты готов спокойно смотреть на то, как эти изверги-мусульмане до смерти замучают меня?

Влад даже не удостоил ее взглядом.

— Ты на самом деле дьявол! — закричала Елизавета, бросилась вверх по лестнице и выбежала на башню.

Влад спокойно продолжал собираться, как вдруг она закричала. Он услышал крик и тоже взлетел на стену, перепрыгивая через ступеньки.

— Отец! — кричала Елизавета. — Жупан Туркул! Помоги мне!

Стук топоров прервался.

В наступившей тишине голос женщины звучал надрывно и пронзительно:

— Отец, дьявол собирается сбежать! Помоги мне!

Тяжелая, сильная рука закрыла ей рот.

— Замолчи, моя госпожа. Иначе мне трудно будет уйти отсюда.

Влад не мог сжать ее горло так, чтобы заглушить отчаянный вопль. Елизавета вцепилась в его руку, стараясь оттолкнуть ее. На этой ладони у Дракулы осталось только четыре пальца. Он испытывал боль всякий раз, когда действовал ею, поэтому отпустил женщину.

Она прижалась к противоположной стене. В слабом свете луны, проникающем под деревянную крышу башни, блеснула сталь клинка. Князь вытащил кинжал.

— По-моему, ты в первый раз собираешься прикоснуться ко мне. — В голосе княгини звучала глубокая, непередаваемая горечь.

Она стояла в самом дальнем углу башни, но в отчаянии снова стала кричать, обращая свой зов к огням турецкого лагеря, мерцающим за спиной Влада:

— Отец, помоги мне! Приди скорее! Дракула бежит…

Князь с кинжалом в руке бросился вперед, она быстро рванулась в сторону. Ноги женщины запутались в подоле длинной ночной рубашки. Елизавета покачнулась и упала в проем между двумя каменными контрфорсами. Та сила, с которой жена убегала от мужа, увлекла ее вниз.

Влад схватил женщину за край ночной рубашки, но изувеченная рука держала не так крепко, как прежде. Елизавета упала. Высота донжона достигала роста шести взрослых мужчин, если поставить их друг на друга. Он был возведен над горным ущельем, поэтому несчастная еще долго катилась вниз по камням и дико кричала, пока мрак пропасти, открывшейся внизу, не поглотил ее окончательно.

Влад неотрывно смотрел вниз, в темноту, до тех самых пор, пока не стих последний стон. Он услышал, как топоры снова начали свою монотонную работу, повернулся и быстро спустился по лестнице в комнату.

Князь собрался в дорогу быстро, всего за несколько секунд. Он хорошо помнил, сколь непривередлив беглец, как мало нужно человеку в изгнании, поэтому взял с собой только то, без чего обойтись не мог, что с годами стало неотъемлемой частью его самого. Коготь дракона покоился в ножнах, укрепленных за спиной. Кольцо власти сверкало на уцелевшем мизинце. Знамя Дракона, заботливо сложенное Ильей, лежало в седельной сумке.

Задние ворота замка выходили на северный склон горы. Он был настолько крутым, что над ним даже не выстроили башню. Человек мог подняться на этот склон или спуститься с него только очень медленно и осторожно, цепляясь руками за камни. Далеко внизу виднелась извивающаяся ленточка реки Аргес, серебрящаяся в лунном свете.

Влад посмотрел вниз, потом поднял голову и взглянул на бастионы замка. Воины, оставшиеся на стенах, смотрели оттуда на него. Они беспрекословно слушались своего князя. Причиной этому был не только страх, но и любовь. Люди на стенах понимали, почему с Дракулой могут отправиться только десять человек, которые стояли теперь вокруг него. Влад тоже прекрасно отдавал себе отчет в том, что их клятва верности потеряет всякое значение, как только князь-беглец и его сопровождающие достигнут равнины. Они будут вправе позаботиться о себе по собственному усмотрению. Некоторые, может быть почти все, выберут жизнь. Турки всегда с радостью брали пленных и обращались с ними хорошо, как со своими овцами или другим скотом. Хотя Влад не был уверен в том, что такая жизнь придется по вкусу его витязям, остающимся в замке и жаждущим отмщения.