Крис Хамфрис - Дракула. Последняя исповедь

Этот старик, которого спатар прежде почитал просто еще одним сумасшедшим, сбежавшим от мира в горы, был когда-то служителем церкви. Петру почувствовал смущение, когда подумал о том, что ему предстоит убить его и аббатису.

Однако отшельник не двинулся с места. Он сидел, как и прежде, с опущенной головой. Под широким краем капюшона виднелись только рот и подбородок. Потом духовник Дракулы как-то слабо, едва заметно улыбнулся. Это заставило Петру вспомнить, что этот сумасшедший давно уже не является клириком, и придало ему решимости.

— Вставай! — резко приказал спатар, но отшельник по-прежнему не шевелился.

Петру встревожило его упорство, и он кивком приказал Богдану подойти. Тот двинулся к исповедальне, уже сделал несколько шагов, но тут отшельник с неожиданной быстротой поднялся со своего места, вышел из кабинки и встал перед ними так же неподвижно, безмолвно, как и сидел. Его голова была наклонена вниз, руки безвольно опущены.

«Конечно, было бы лучше покончить с ними там же, где были убиты писари, — думал Петру. — Даже если этих троих не придется спускать в колодец, потому как можно не беспокоиться о том, что кто-то вдруг вздумает разыскивать их, то, во всяком случае, лучше сделать так, чтобы пятна крови остались в одном месте, а не тянулись по всему залу».

К тому же там, где теперь стояла кафедра, семейство спатара обычно обедало. Его жена по причине беременности была очень чувствительна к запахам, и ее часто тошнило.

— Пойдемте, — повторил Петру на этот раз спокойно, даже мягко. — Вас ждет пиршество.

Монахиня и отшельник робко двинулись к столу, спатар последовал за ними. Ион чуть приподнялся, попытался встать, но сил не хватало, так что ему пришлось почти ползти к столу. Богдан подошел к нему, резко схватил за одну руку, один из его солдат — за другую, и они вдвоем потянули его вперед. Третий же, тот, что был моложе всех, приблизился к Илоне. Петру заметил, что этот нетерпеливый юнец уже вытащил нож и держал его сбоку, прикрывая рукой. Животных, которых ведут на бойню, никогда не следует пугать заранее, это общеизвестное правило. То же самое, без всякого сомнения, относится и к людям.

Вдруг они услышали отшельника.

— Подождите, — негромко произнес он.

Голос у этого человека был низкий, глухой. Под высокими сводами зала он звучал гулко. Эхо еще разносило его, когда все остановились и обернулись. Граф Хорвати застыл у самой двери, испытывая непонятное напряжение. В тишине, которая мгновенно воцарилась в зале, были хорошо слышны звуки, доносящие снаружи. Там слуги готовили лошадей для отъезда важных гостей.

Неожиданно все перекрыл резкий, пронзительный крик одной-единственной птицы:

— Кри-ак, кри-ак!

Отшельник повернул голову на этот звук, потом снова взглянул на Петру и его подчиненных.

Спатар кивнул коренастому пожилому солдату. Тот бросил Иона и направился к бывшему духовнику Дракулы. Он явно не собирался проявлять никакой вежливости и гостеприимства, которые изображал его хозяин.

— Пошел! — рявкнул солдат, резко шагнул вперед, протянул руку, но вдруг отшатнулся и взглянул вниз. — Что это? — удивленно спросил он, покачнулся, схватился за рукоятку ножа, торчавшего в его теле, и упал на пол.

Отшельник невозмутимо переступил через мертвеца. Все произошло так быстро, что никто из охранников спатара даже толком не понял, что случилось. Они словно впали в оцепенение.

Первым очнулся Петру.

— Стоять! — крикнул он, выхватил меч, шагнул вперед и сделал выпад.

Отшельник пригнулся, и лезвие просвистело над его головой. Сам же он в мгновение ока оказался рядом с Петру, подсунул левую руку тому под мышку, правой схватился за рукоятку меча и вывернул его в обратном направлении. Петру вскрикнул от неожиданности и боли и выронил оружие. Отшельник ловко поймал его, крепко схватил спатара и упер острие клинка ему в спину.

Тем временем солдаты осознали, что происходит, и начали действовать. Тот, который был помоложе, сбил Илону с ног, бросил ее на пол и ринулся к стене, на которой висел арбалет. Он был специально оставлен здесь на случай неожиданной ссоры или атаки.

Солдат сорвал арбалет со стены.

— Не надо, я сам! — крикнул ему Богдан.

Он выхватил меч и быстро двинулся к отшельнику. Тот выставил Петру перед собой, повернув его боком к нападавшему, и внимательно следил за движениями Богдана. Он по-прежнему держал клинок в руке, но так, что оружие было скрыто за телом спатара, и Богдан даже не видел его. Когда помощник Петру приблизился, отшельник сделал выпад. Меч пронзил одежду молодого человека и воткнулся в тело нападавшего. Кожаная куртка не смогла защитить его. Он вскрикнул, уронил свой собственный меч, сделал несколько шагов назад, покачнулся, потом упал и схватился руками за лезвие, которое отшельник как раз вытащил из его тела.

Петру резко рванулся, и ему почти удалось освободиться. В это мгновение он увидел, что второй солдат приложил арбалет к плечу.

— Нет! — вскрикнул спатар.

Охранник, видимо, не расслышал его и нажал на спусковой механизм. Отшельник выставил Петру перед собой и шагнул назад. Через мгновение стрела вонзилась в горло молодого человека и прервала его жизнь.

Тело Петру безжизненно обмякло в руках отшельника. Тот бросил его на пол, рядом с Богданом.

Отшельник не обращал внимания на тех, кто лежал рядом с ним и больше не представлял опасности. Он взглянул в зал.

Пожилой воин, первым приблизившийся к нему, сидел на полу, раскинув ноги. Глаза его были закрыты. Он уже не мог оказывать сопротивления. Молодой же отбросил арбалет, инстинктивно шагнул назад, но сообразил, что так спастись невозможно, попробовал двинуться вперед, однако отшельник преградил ему путь. Он наклонился и поднял кинжал, который выронил этот юнец, когда схватился за арбалет.

— Помогите! — завопил солдат, обращаясь к графу Хорвати, неподвижно стоявшему у дверей. — Ради бога, помогите!

Но граф не откликнулся на его призыв. Он смотрел на то, что происходило в зале, и словно впал в оцепенение. Посланец короля Ворона думал о том, что люди, находившиеся в других помещениях крепости, ожидали, что в зале будут раздаваться крики, поэтому и не беспокоились.

Молодой солдат шаг за шагом отступал к дальней стене зала, а отшельник все так же безмолвно и невозмутимо следовал за ним, держа кинжал в руке. Юнец достиг того конца зала, где находился колодец, крышка которого все еще была поднята, и остановился. Отступать было уже некуда. Отшельник приблизился к нему. Молодой солдат, видимо, в порыве отчаяния решил, что колодец — это единственный путь к спасению, и с криком бросился в него. Этот предсмертный вопль, похожий на вой умирающего животного, некоторое время звучал над бездной, потом внезапно навсегда затих.