Эрнест Риттер - Зулус Чака. Возвышение зулусской империи

Чака направился прямо к матери и прежде всего поздоровался с ней, бросив при этом дружелюбный взгляд в сторону Пампаты. Затем он уселся на большую связку тростниковых циновок, служившую ему троном. Пока он беседовал с матерью и другими представительницами королевского дома, полки и народ построились плотными рядами, чтобы выслушать его обращение.

Чака встал и кратко изложил результаты кампании, после чего сообщил, что желает устроить большой праздник для всей нации. Каждый получит столько мяса и другой пищи, сколько сможет съесть, пива тоже будет вдоволь, а после танцев и пения состоится смотр захваченного скота.

В радиусе двух миль от королевского крааля были построены временные жилища. Военные краали Иси-Клебе и Белебеле находились соответственно в трех и пяти милях от Булавайо, — значит, в холодные зимние ночи каждый имел крышу над головой. Пиво и пища равномерно распределялись повсюду, кроме того, большие запасы находились под охраной в ставке и военных краалях. Сотни отборных жирных быков были по мере надобности заколоты на мясо. Среди зулусов воцарился дух веселого карнавала, и сам Чака показывал пример как плясун и певец. В веселье участвовал и Мгобози со всеми своими женами, кроме трех «неходячих». Из прочих только половина явилась с младенцами на спине. Передают, что Чака спросил его с насмешливым удивлением:

— А где же остальные твои дети?

— Отец мой, они еще в пути, — ответил смущенный Мгобози.

На второй день праздника Чака обнародовал манифест о том, что всем ветеранам, проявившим в бою героизм, разрешается носить головное кольцо, иными словами, они могут вступить в брак, причем лобола — приданое скотом — будет предоставлено их невестам из королевских стад. Это решение было встречено оглушительными криками одобрения. Отобранные в полках смельчаки — их оказалось свыше тысячи — получили разрешение жениться на девушках старшего возраста из женского полка Вутвамини. Этих воинов уволили с действительной службы и зачислили в запас, откуда они могли быть призваны только при чрезвычайных обстоятельствах.

Головное кольцо — отличительный признак женатого мужчины — делалось из вязкого растительного латекса [98] Латекс—млечный сок, выделяемый каучуконосными и другими растениями. При доступе воздуха превращается в вязкую массу.— Примеч. пер. , имело около пяти дюймов в диаметре и около трех четвертей дюйма в толщину. Оно в еще не затвердевшем состоянии надевалось на голову и вскоре становилось довольно прочным. От времени кольцо чернело и приобретало глянец. На него смотрели с уважением, как на знак почета и достоинства.

Чака был в очень благодушном настроении и долго беседовал с матерью и другими представительницами королевского дома. Он подарил по пятьсот голов скота своим теткам и «сводным матерям», управлявшим военными краалями, щедро наградил и остальных жен отца. Нанди стала обладательницей стада в несколько тысяч голов. Кроме того, Чака принял меры к сооружению для нее большого королевского крааля в Эмкиндипи — на полпути между современным Мелмотом и рекой Умлатузи, неподалеку от Мфуло.

Нанди сказала о своем сыне:

— Все, что мой огонек обещал мне, когда был еще пастушонком, сбылось. В те дни только Пампата верила в него. Что до меня, то я мечтала лишь о том, чтобы мы все жили в одном хорошем краале.

Ей казалось, что наступил благоприятный момент для того, чтобы вновь заговорить с Чакой о женитьбе. Но он, как обычно, отшутился, боясь обидеть ее правдой. А правда состояла в том, что он решил не жениться. Нанди очень огорчилась, а затем рассердилась и стала отчитывать Чаку, особенно после того, как он намекнул, что ему пора войти в свой гарем.

— Итак, у тебя будут только наложницы, но не жены, и никто из твоих детей не станет законным наследником, — сказала она.

— Нет, мама, детей не будет, — мягко возразил Чака.

Нанди желала, чтоб сын женился, и так как он продолжал уклоняться от разговоров на эту тему, расстроилась еще больше и осыпала его упреками.

На торжествах присутствовала Мкаби — первая жена Сензангаконы, мать Номзинтланги, принцессы королевского дома зулусов. Мкаби и четвертая жена Сензангаконы — Лангазана [99] Первая дожила до крушения зулусского могущества в битве при Улунди (1879). После этого поражения Мкаби собрала своих людей и заявила, что видела некогда зулусское государство во всей его славе, не может потому мириться с тем, что последний король Кетчвайо превратился в преследуемого беглеца, и решила покончить с собой. Непреклонная столетняя старуха в присутствии всех собравшихся перерезала себе горло. Лангазана дожила до 1884 г. До самого конца она сохраняла ясный ум и была важнейшим живым источником по истории зулусов начиная с периода, предшествовавшего их возвышению, и кончая падением государства. Особенно хорошо знала она все события биографии Чаки, с рождения и до смерти. Нг'акамаче Нтомбела передал некоторые из этих подробностей автору этой книги. Охотник Лесли охарактеризовал Лангазану в 1866 г. (когда она была на сорок семь лет старше, чем в описываемое время) как «очень веселую пожилую даму, самую толстую из виденных мною женщин — она весила не менее 350 фунтов. В то время она правила обширной территорией, а потому ей приходилось ежедневно рассматривать кучу судебных дел». — стояли во главе военного крааля Иси-Клебо.

Представительницы королевского дома зулусов играли большую роль в совете при верховном вожде и в управлении страной. Во времена Чаки они занимали гораздо более высокое положение, чем его младшие братья и другие мужчины из той же семьи.

Отец Ндженгабанту Эма-Бомвини рассказывал ему про церемониальный марш женских полков. С маленькими щитами и палками в руках, почти совершенно нагие, девушки являли собой замечательное сочетание воинской четкости с блеском естественной красоты. Зрители встретили их появление на поле для парадов возгласами восхищения. Но затем все умолкли, чтобы не мешать девушкам петь. На Чаку зрелище произвело большое впечатление, в глазах его зажегся радостный огонек. Парад как бы увенчал одержанную им победу, он почувствовал себя подлинным королем. Находясь в благодушном настроении, он решил наградить воинов за их великие усилия, ослабив (но на очень ограниченный срок) суровый воинский устав и моральный кодекс. С хитрой улыбкой он обошел ряды воинов, голодными глазами смотревших на девушек, и обратился к ним со следующими словами:

— За то, что вы хорошо сражались и по доброте своего сердца, я решил сделать вам уступку, чтобы отметить праздник великой победы. Вся дивизия Изим-похло (Холостяков) распускается на трое суток. После этого она вновь приступит к несению службы, и наступит черед Белебеле («Вечные заботы») [100] А. Т. Брайант в своей книге «Стародавние времена в Зулуленде и Натале», с. 641, говорит, что приказ этот относился только к дивизии Изимпохло и срок его действия ограничивался одной ночью, причем когда воины этой дивизии разошлись, соединению Белебеле было поручено конфисковать их скот. По словам Брайанта, Чака прокричал свой приказ из-за ограды королевского крааля, притом без всякого повода. Это представляется совершенно нелогичным и расходится с подробными рассказами Ндженгабанту Эма-Бомвини и Нг'акамаче Нтомбелы, которые приводятся выше. Последний повторил то, что слышал от Лангазаны, четвертой жены Сензангаконы. . Женские полки освобождаются от службы на шесть дней. На это время ослабляется действие запретов. Воины могут сома (иметь нормальные половые сношения) с любыми девушками по своему выбору, но я желаю все же, чтобы они проявляли сдержанность. Во всех случаях, когда девушка потеряет невинность, виновный должен будет уплатить ее отцу возмещение в размере двух голов скота, а если дело дойдет до беременности — трех коров, чтобы обеспечить мать и ребенка. Если в дальнейшем воин получит разрешение жениться, штраф ни в коем случае не может быть зачтен как приданое, а должен рассматриваться как наказание за недостаток сдержанности. Кроме того, как только истечет льготный срок, снова вступит в действие прежний суровый закон, всякое отступление от которого, как и прежде, повлечет за собой казнь обоих правонарушителей. Дивизия Холостяков и все женские полки распускаются. Я сказал.