Понсон дю Террайль - Капитан Мак

— Вот олух!

— И с того дня все мне удается, а доказательство тому, что я вас вижу, обнимаю…

И Сидуан снова повис на шее у старого дядюшки Жоба.

— Как все удается? — спросил Жоб. — Так ты что, продал трактир?

— Да, дядюшка.

— И с прибылью?

— Ох, нет, я потерял, и немало, но это ничего. Капитан дал мне кусок веревки повешенного.

— Послушай, дурачина ты эдакий, может быть, ты все же объяснишь мне толком… — проворчал выведенный из терпения Жоб.

— Ну, коли вам угодно, — ответил Сидуан, — я готов. Значит, так. Вы знаете, что я сделал плохую покупку, приобретя гостиницу «У Единорога»?

— Догадываюсь, а денежки мои так просто в этом уверены.

Сидуан продолжал:

— Ни одного посетителя. Так мы втроем там и куковали, — конюх, служанка и я; но вот однажды вечером явился путешественник…

— Ну и?

— Вот этот капитан. Он смеялся, пил, не закусывая, громко говорил. Я поведал ему свои горести. «Послушай, — сказал он мне, вздыхая, — вот тебе веревка повешенного… она приносит счастье.» И вправду, через час появился один дворянин…

— Он был в маске? — перебила его Сара.

— Да, а с ним красивая дама, и они мне дали двадцать пять пистолей…

— Скажите, — спросила Сара, — а этого капитана случайно звали не Мак?

— Черт возьми, да, мамзель, это он, мой добрый, мой дорогой хозяин… капитан Мак!

— Это мой спаситель, — сказала Сара.

— Что? Что вы сказали? — спросил растерянно Сидуан.

— Стоп! — прервал его Жоб. — Тебя это не касается. Поговорим лучше о тебе. И как же случилось, что ты стал солдатом?

— Потому что я пошел с капитаном.

— А зачем ты с ним пошел?

— Ах, как зачем? Затем, что когда он собрался уходить, я решил, что и удача может уйти вместе с ним.

— Парень совсем свихнулся, — прошептал старый Жоб, подымая глаза к небу.

— Да нет же, дядюшка. С тех пор, как я при капитане, мне все удается, и вот вам доказательство: раньше стоило мне, как орлеанскому буржуа, шкаф открыть, как меня прохватывал сквозняк. А теперь, попаду ли я под дождь или под снег, тепло ли, холодно ли, а я здоровым-здоровешенек.

— Но, господин Сидуан, — прервала его Сара, — а что же этот… капитан Мак?

— О, он гордый и красивый дворянин, барышня.

— А где же он… сейчас?

— Где он? Да здесь, в Париже… со мной… мы вчера вечером приехали… он, может быть, зайдет за мной сюда…

— Сюда? -переспросила Сара, и на ее бледных щеках появился легкий румянец.

— Ей-ей, я ему сказал, что иду навестить дядю…

— Так значит, — сказал старый Жоб, — ты — денщик этого капитана?

— Да, дядюшка.

— Какого-то искателя приключений…

— Жоб! — воскликнула с упреком Сара.

— Ах, черт! Но ведь это не имя — Мак, а, барышня!

— Это имя человека, который меня спас.

— Ах, простите, барышня, — пробормотал старый Жоб. — я совсем голову потерял! Я и забыл про это. Славный, чудесный, превосходный капитан! Пришел бы он сюда, я бы, наверное, его расцеловал!

И не успел он этого сказать, как чей-то голос ответил ему с порога лавки:

— Ну, если есть у вас на сердце такое желание, прошу вас, не стесняйтесь, господин Жоб.

Старый мастер в удивлении обернулся, Сара вскрикнула, и в сдвинутой набекрень шляпе, подбоченившись, на пороге возник капитан Мак.

— Да, и правда, — произнес капитан, — я вижу, тут меня не ждали!

Капитан Мак был не тем человеком, которому могло помешать присутствие старого Жоба или его племянника Сидуана. Сердце его было переполнено, и почтительно поцеловав Саре руку, он взволнованно, но громко и отчетливо сказал ей:

— Мадемуазель, я имел честь один раз защитить вас, не будучи с вами знаком, от трусливого и подлого человека, напавшего на вас. Но, поверьте мне, моя задача еще не выполнена, и как только я приехал в Париж, меня вел к вам какой-то тайный голос, говоривший мне, что вы, может быть, еще подвергаетесь опасности…

— О, сударь, — сказала Сара, скрывая свои чувства, — я надеюсь, что этого негодяя нет в Париже.

— Э! Кто знает? — ответил он легкомысленно.

— Сударь, — продолжала Сара, — я сожалею, что отца нет дома, и он не может принести вам свою благодарность.

— Ну что же, мадемуазель, я зайду еще раз, если вы позволите…

— Конечно, — ответила она, покраснев.

— Ну, например, завтра, — продолжал Мак, — сегодня уже несколько поздно…

— Да, вы правы, сударь, и все же…

— Простите? — переспросил Мак, с любопытством глядя на девушку.

— Когда вы вошли, вот только что, я дрожала от страха.

— В самом деле, мадемуазель?

— У меня какие-то невольные страхи, тягостные предчувствия, опасения… Отца нет дома. Только что с доньей Манчей приходил один человек, испанец, который, говорят, в большей милости при дворе.

— И этот человек?

— От так странно на меня смотрел… и мне показалось… — Сара заколебалась.

— Договаривайте, мадемуазель, — сказал Мак.

— Мне показалось, что я его узнала. Это был он… человек в маске.

— Ну, что же, — воскликнул Мак, — если так, я остаюсь здесь!

И бросил свой плащ на стул.

В глубине лавки была маленькая дверца, ведшая в узкий дворик, пройдя через который, можно было попасть в комнаты Сары и ее отца.

Во дворе было нечто вроде навеса, под которым ночевал старый Жоб — отсюда он мог наблюдать и за лавкой, и за жилищем хозяев, и таким образом оберегал и их состояние, и их покой.

Капитан попросил у Сары разрешения осмотреть дом.

— Понимаете, мадемуазель, когда тебе поручено охранять некий важный объект, нужно знать все его сильные и слабые места.

Сара улыбнулась.

— Я просто еще ребенок, — сказала она, — и наверняка на нас никто и не думает нападать.

— Не важно, — ответил Мак, которого радовал случай, позволивший ему побыть с молодой девушкой, — никакая предосторожность не излишняя; я остаюсь.

— И я с вами, правда, капитан?

— Конечно, приятель.

— Ну, тогда мы выпьем по стаканчику и сыграем партию в кости, — продолжал бывший трактирщик, производя тщательный осмотр лавки.

— Я сейчас вам принесу пару бутылок журансонского, которое мы достаем из погреба только по праздникам, — сказал обрадованно Жоб.

— И ты пойдешь спать, мой старый Жоб, — добавила Сара.

— О, я составлю компанию храброму капитану и моему племяннику, — ответил Жоб.

— Ты забываешь, друг мой, что ты всю прошлую ночь провел за работой.

— Да, это верно, барышня.

— И что тебе уже за семьдесят.

— Ах, черт возьми, время-то как летит! Хорошо, барышня, коли вам так угодно, я пойду лягу; позвольте только чокнусь с этим достойным капитаном.

Мак поклонился Жобу, а потом обратился к Саре:

— Вы можете спать спокойно, когда капитан Мак стоит на часах…

— … то мимо него сам дьявол не прошмыгнет! — закончил его мысль восторженный Сидуан.