Михаил Попов - Cлавенские древности, или приключения славенских князей.

По совершении Светлосаном молитвы, гром возгремел в десной его стране, и блеснувшая молния казалась стремящеюся на здание замка. Князь снова пал на землю, благодаря Богов за столь явствен ное предвозвещание их благоволения. После чего, наполнясь несомненным надеянием на помощь Бесмертных, пошел он прямо к замку. Чем ближе он к оному подходил, тем больше умножалось великолепие оного. Чертоги его, подобящиеся высокой и утесистой горе, были сооружены из разноцветных блистающих кам ней: злато и серебро были послед ние стен их украшения; преизящнейшие истуканы изобиловали на них повсюду; крыльца, переходы и теремки являли на себе вид не подражаемого художества. Одним словом здание сие походило на некий священный храм, превосходя щей красотою и великолепием своим все те преузорочатые достопамятности, которые Греками семью чудесами именовались Но сколько замок сей был великолепен, столько приступ к нему был труден: стены его, сооруженные из крепчайшего мрамора, утыка ны были наподобие щетины ост рыми рожнами, а ворота его состояли из непроницаемой стали. Кроме сей твердой заграды, окру жала замок глубокая и быстрая река, наполненная преужасными чудовищами, которые всплывая на поверхность вод, произносили страшный свист и рев являя огромные и гнусные свои тела. Сверх того находился на берегу железный истукан, вооруженный всеми орудиями, какие только изо брела кровавая война, для отнятия жизни у человеков. Сей грозный истукан, произнося престрашные за вывания и вопл и обе гал , быст рее вихря, берег окружающий за мок, и грозил умертвить вся кого, кто ни отваж ился в оный вступить, ибо силе его ничто противиться не могло.

Славенский Князь усмотрев сего стража, обнажил свой меч, и надеясь с помощью его крепости одолеть сие страшилище, пошел к нему безбоязненно. Железный страж, увидев идущего на себя Светлосана, бросился к нему с ужасною свирепостью, и подняв медную свою палицу, хотел ею сразить его на розно; как вдруг; посмотрев на сего Князя, возопил томным голосом, и отскочил от него весьма поспешно. Толь нечаянный случай привел Светлосана в некоторый род недоумения и робости: он не ведал, что ему о сем приключении мыслить; между тем подходил он к нему ближе, желая получше его рассмотреть, и ежели можно, уведать от него о всём, о чем ему нужно было узнать. Но истукан, усмотрев его к себе приближение, побежал к мосту, ведущему через реку, который состоял весь из железных пружин сплоченных совокупно, и встал на кон це оного, и как только Светлосан к нему подошел, то железный сей муж топнул в мост ногою, проговорив несколько слов, от чего оный в тот же миг съёжился. Сие удивительное приключение еще в большее привело удивление Славенского Князя. Между тем истукан то отдалялся от Светлосана, то приближался к нему на железном своем мосте: во время отдаления своего делал он разные телодвижения и знаки, и весьма печальные и смешные рожи, которыми старался он неч то дать знать Славенскому Князю, а приближаясь к берегу хотел его поразить. Сие чудное действие привело в вящее недоумение Светлосана: он не знал что начать; ибо знаками своими испрашивал у него истукан некоей милости, а нападениями своими приводил его в раздражение. Но в самое то время, когда юный Князь о сем размышлял, а железный муж подплыл к нему на мосту, делая нападения, налетел на Светлосана от стороны замка, и почти из-за самого истукана, превеликий морской орел, как-будто бы желая на него напасть, и с ним сразиться. Возбужденный сею нечаянною опасностью Князь, устремил на него свой меч; но вместо оного поразил он железного стража, который в самый тот миг превратился в среднелетнего человека, одетого в Армянское платье, а ор ел между тем от них скрылся.

Превратившийся из истукана Армянин пал в ноги Светлосану, и объемля его колени: Государь! сказал ему, я не обманулся, с самого первого на тебя взора, почтя тебя Героем и любимцем Богов, ибо хотя способом сего прежде принадлежавшего мне меча избавил ты меня, но не вспомоществуемый вышеестественными силами не мог бы ты дойти до сего неприступного места. Как! перехватил речь его Князь, разве ты Левсил? Так, государь, отвечал он, я муж несчастной Превраты: лютый Карачун, вспомоществуемый предательством неверного моего друга, разлучил меня с нею, и лишив всего, превратил меня в это ужасное состояние, из коего храбрость твоя меня извлекла; ибо окончание моего очарования состояло в поражении меня моим мечом. Пос ле чего рассказал он ему подробно все свое похождение, и распрю с Карачуном. Сей ужасный чародей, присовокупил он, исплоша меня в моем замке, и изблевав на мен я тьму ругательств, повелел оковать меня тяжкими цепями, и окружив бесчисленною стаею мр ач ных Духов, увлек меня из прелестного моего жилища в сии ме ста, исполненные плача и стенания. И когда мы поровнялись над по верхностью сей реки, тогда нежало стливый мой похититель, схватив меня в преогромные свои руки, ( ибо он имел тогда образ Исполина,) кинул на сей железный мост, произнося сии слова: Восприми свойство и крепость сего моста и из лютейшего моего врага, сделайся ужасным стражем сего места, по тех пор, пока не поразит тебя опасное твое оружи е. Слова его раздались с ужасным громом и треском по всему горизонту, и снизошли до врат сви репого ада. А я летя с превеликим стремлением, ударился об мост, который от удара сего съёжился, произнеся томный и пронзительный звон. Падение сие долженствовало бы естественно лишить меня жизни; но злодей мой устроил так, что я в самый миг моего удара превратился в железный истукан, и потеряв прежнюю свободу моих мыслей, наполнился неистовым алканием убивать всех попадающихся мне в глаза. Получив сие варварское стремление, вскочил я с моста на берег, и помчался быстрее вихря вокруг замка: попавшиеся мне звери и птицы вскоре почувствовали неистовую мою ярость; я их всех перестрелял моими стрелами, и в один день учинил пустым и неприступным сей берег. С тех самых пор до сего часа, обегая повсеминутно сей берег, не видал я никого из живущих до самого твоего прихода, который возвратил мне прежний мой вид.

Окончив свою повесть, бросился было он опять к Светлосану в ноги, но Князь его до того не допустил, и приняв его в свой объятия, уверял его о своей дружб е, благодаря притом за угощение его супруги. Как, государь! вскричал удивленный Левсил , неуже ли жена моя имела честь угостить у себя столь великого Героя? А я ее мнил равно погибшею от наглости нашего злодея. Она бы дей ствительно и теперь еще от ударов его страдала, ответствовал Князь, ежели бы Боги не освободили ее, посредством моей руки, от сего страшного тирана. По сем рассказал он ему вкратце свои и её приключения. О Небо! возопил тогда Армянин, кого тебе осталось поражать, когда ты оставляешь без казни такового злодея! Государь, продолжал он говорить Светлосану, я думаю однако же, что он не долго уже будет пользоваться плодами своих злодейств. Повсеместные жалобы ежечасно призывают Богов ко отмщению: и ежели я не обманываюсь, то и сам Карачун предузнает скорую свою погибель: я его ныне зрю всегда уже смущенного и робеющего. Редкие его посещения в сей замок довольно доказывают его неспокойствие. Он беспрестанно окружает сей, и собственный свой замок, ужаснейшими страшилищами, мня ими заградить всякому в них вход; но может ли он ими воспрепятствовать мщению бессмертных? Тебя государь, продолжал он, познаю я орудием и исполнителем праведного их гнева; ежели сие истинно, так вооружись их покровительством и ступай наказать тирана, и избавить несчастных; от сего лютого чудовища.