Джеймс Клавелл - Шамал. В 2 томах. Т.1. Книга 1 и 2

Буровая вышка «Роза». Загрос. 15.05.Том Локарт устало выбрался из 206-го и пожал руку Миммо Сере, «человеку компании», который тепло его приветствовал. С Локартом прилетел специалист из «Шлумбергер», высокий швед по имени Йеспер Алмквист, молодой человек, которому было лет под тридцать. Он нес в руке специальный кейс с необходимым скважинным инструментарием – все его остальное оборудование было уже здесь, на месте.

– Buon jiorno [51], Йеспер, рад вас видеть. Она ждет вас.

– О'кей, мистер Сера. Я иду работать. – Молодой человек зашагал к буровой. Он проводил каротаж на большинстве скважин здешнего месторождения.

– Зайди на секундочку, Том. – Сера двинулся по снегу к офисному трейлеру. Внутри было тепло, и на пузатой чугунной дровяной печке у дальней стены пыхтел кофейник. – Кофе?

– Не откажусь, я совсем вымотался, перелет из Тегерана был таким тоскливым.

Сера протянул ему чашку.

– Что, черт меня возьми, происходит?

– Спасибо. Точно и не знаю… я просто высадил Жан-Люка на базе, перекинулся словом со Скотом, потом решил, что лучше будет сразу доставить Йеспера сюда, да и самому тебя повидать. Ничак-хана я еще не видел; встречусь с ним сразу же, как только вернусь, но Скот выразился вполне однозначно: Ничак-хан сказал ему, что комитет дал нам сорок восемь часов, чтобы убраться отсюда. Мак-Ай…

– Но почему? Mamma mia, если вас здесь не будет, нам придется закрыть месторождение полностью.

– Знаю. Господи, до чего хорош у тебя кофе! В прошлом Ничак всегда вел себя разумно. Ты слышал, что этот комитет расстрелял Насири и сжег здание школы?

– Да, ужасно. Он был славным парнем, хотя и поддерживал шаха.

– Как и все мы… когда шах был у власти, – сказал Локарт, думая о Шахразаде, Джареде Бакраване, Эмире Пакнури и НВС, всегда возвращаясь мыслями к НВС и к Шахразаде. На рассвете он покинул ее, покинул через силу. Она все еще глубоко спала. Он было подумал о том, чтобы разбудить ее, но сказать ему, по сути, было нечего. Он отвечал за Загрос… а она выглядела такой изможденной; синяк теперь отчетливо проступил на ее лице. Он оставил ей записку: «Вернусь через пару дней. Любая проблема – обращайся к Маку или Чарли. Люблю тебя весь». Он снова посмотрел на Серу. – Мак-Айвер договорился о встрече сегодня утром с каким-то шишкой в правительстве, так что, если повезет, ему удастся все исправить. Он пообещал передать нам о результатах встречи сразу же, как только вернется. Рация у вас работает?

Сера пожал плечами.

– Как водится: когда работает, когда нет.

– Если я что-нибудь разузнаю, я с тобой свяжусь, либо сегодня вечером, либо с утра пораньше. Надеюсь, все это – буря в стакане. Но если нам придется выметаться, Мак-Айвер сказал, чтобы мы пока устроились в Ковиссе. Оттуда мы вас не сможем обслуживать, хоть тресни. Что ты думаешь по этому поводу?

– Если вас заставят свернуться, нам придется эвакуироваться. Вам нужно будет перебросить нас в Шираз. Там у нас главное представительство компании; они смогут пристроить нас куда-то еще или вывезти из страны, пока нам не разрешат вернуться. Мадонна, тут надо будет двенадцать площадок закрывать, по две смены людей на каждой.

– Мы сможем использовать оба 212-х, проблем не возникнет.

– Проблем-то как раз хоть отбавляй. – Сера был крайне встревожен. – За сорок восемь часов мы никак не успеем закрыться и вывезти всех людей. Никаким образом.

– Может быть, это и не понадобится. Будем надеяться, а? – Локарт поднялся.

– Если нам придется эвакуироваться, большинство ребят обрадуются. Замены не было уже несколько недель, и у них у всех просрочен отпуск. – Сера тоже встал и выглянул в окно. Они могли видеть отблеск дневного солнца на гребне над вышкой «Беллиссима». – Ты слышал, как здорово Скот тут сработал, вместе с Пьетро?

– Да. Наши ребята теперь зовут его Пьетро Бомбист. Жаль Марио Гинеппу.

– Che sarà, sarà ! [52]Все доктора – stronzo [53]. Он прошел медицинское освидетельствование месяц назад или около того. Здоров как бык, сказали. Stronzo! – Итальянец проницательно посмотрел на него. – Что с тобой, Том?

– Ничего.

– Как Тегеран?

– Плохо.

– Скот сказал тебе что-нибудь, чего я не знаю?

– Причина такого приказа комитета? Нет. Нет, не говорил. Может быть, мне удастся что-нибудь выудить из Ничак-хана. – Локарт пожал ему руку и вышел. Поднявшись в воздух, он вспомнил рассказ Скота Жан-Люку, ему и Йесперу о том, что произошло в деревне после того, как комитет приговорил Ничак-хана к смерти.

– Как только они вывели Ничак-хана из здания школы и я остался один, я выбрался в окно в задней стене и прокрался в лес так тихо, как только смог. Через пару минут я услышал шумную пальбу и со всех ног бросился на базу… должен признаться, я готов был в штаны наложить со страху. Времени у меня дорога заняла довольно много, чертова снега местами намело выше головы. Вскоре после того, как я добрался до базы, туда пришли Ничак-хан, мулла и с ними несколько деревенских. Господи, какое я испытал облегчение! Я думал, что Ничака и муллу точно расстреляли, и я так думаю, когда они меня увидели, им тоже полегчало, потому что они смотрели на меня вытаращив глаза, словно я с того света вернулся. Думали, меня тоже убили.

– Почему? – спросил Том.

– Ничак сказал, что, перед тем как уехать, комитет поджег школу, а они думали, что я был все еще внутри. Он сказал, что всем иностранцам приказано покинуть Загрос. Всем, особенно нам с нашими вертолетами. К завтрашнему вечеру.

Локарт смотрел на землю внизу; база была недалеко, деревня рядом. Солнце соскальзывало с нее, опускаясь за горы. Света оставалось еще довольно, но солнца, чтобы согревать их, уже не было. Прямо перед его отлетом с Йеспером на «Розу», когда никого не было рядом, Скот рассказал ему, что там произошло на самом деле.

– Я все это видел, Том. Я не убежал, как вам тогда рассказывал. Я никому не осмелился рассказать об этом, но я смотрел из окна школы, перепуганный до смерти, и я видел все. Это произошло так быстро. Бог мой, ты бы видел жену старика Ничака с винтовкой, куда там до нее тигрице. И лихая! Выстрелила одному в живот, потом оставила его визжать и корчиться, а потом – бабах! – и конец. Готов поспорить, это она пристрелила того первого ублюдка, главного у них, даже не знаю, как его звали, черт. Никогда не видел такой женщины, никогда бы не поверил, что она может быть такой.

– А что с Насири?

– У Насири не было никаких шансов. Он просто побежал, и они его пристрелили. Я уверен, они убили его только потому, что он был свидетелем и не из их деревни. Тут у меня башка заработала и ноги тоже, так что я вылез в окно, как рассказывал, и когда Ничак здесь появился, я притворился, что поверил его рассказу. Но я Богом клянусь, Том, все эти ублюдки из комитета были трупами до того, как я убежал из деревни, поэтому школу сжечь должен был приказать сам Ничак.