Джеймс Клавелл - Шамал. В 2 томах. Том 2. Книга 3 и 4

– Хорошая мысль. – Гаваллан перешел к следующей теме. – Будь я проклят, если я знаю, что делать и с Эрикки тоже. Я виделся с Талботом, и он сказал, что сделает, что сможет, потом я ездил в финское посольство, встретился там с первым секретарем по имени Толлонен и ему тоже все объяснил. Он показался мне очень встревоженным – и таким же беспомощным. «Места там довольно дикие, и вся граница непредсказуема, как все восстания, бунты и столкновения, которые там происходят. Если тут замешан КГБ…» Он даже не стал договаривать, Дюк, просто умолк. «Если тут замешан КГБ…»

– А что с Азадэ, ее папаша, хан, неужели он не может помочь?

– Похоже, они все крупно перессорились. Она выглядела очень потрясенной. Я попросил ее забыть про ее иранские бумаги, сесть на 125-й и подождать Эрикки в Эль-Шаргазе, но мое предложение окрылило ее, как чугунное ядро. Она не двинется с места, пока Эрикки не вернется. Я ей говорю, хан – сам себе закон, его рука дотянется и до Тегерана; он легко может похитить ее и отсюда, если захочет. Она говорит, иншаллах.

– С Эрикки все будет в порядке. Готов поспорить. – Старк был совершенно уверен в этом. – Его древние боги охранят его.

– Надеюсь, что так. – Гаваллан остался в своей парке, но ему все равно было холодно. В окно он видел, что заправка все еще продолжалась. – Как насчет чашечки чаю на дорогу?

– Разумеется. – Старк прошел на кухню. Над раковиной висело зеркало, а над газовой плиткой напротив – старая, потертая вышивка на канве, вставленная в рамку, которую Мануэле подарила на свадьбу ее старая подруга из Фоллз-Черч: К ЧЕРТЯМ ДОМАШНЮЮ ГОТОВКУ. Он улыбнулся, вспоминая, как они хохотали, когда открыли подарок, потом заметил в зеркале Гаваллана, задумчиво разглядывавшего карту. Я, должно быть, сошел с ума, подумал он, возвращаясь мыслями к шести дням и двум вертолетам. Как, черт возьми, нам улизнуть с базы и при этом уцелеть, потому что в одном Энди прав, так или иначе, но нам тут больше делать нечего. Я, наверное, сошел с ума, что вызвался добровольцем. Но какого черта? Не можешь же ты попросить кого-то из ребят пойти добровольцем, если сам не хочешь этого делать? Так-то оно так, да вот только…

Раздался негромкий стук в дверь, и она тут же открылась. Фредди Эйр тихо произнес с порога:

– Мастак направляется сюда в сопровождении «зеленой повязки».

– Заходи, Фредди, и закрой за собой дверь, – сказал Старк. Они подождали в молчании. Повелительный стук. Старк открыл дверь и увидел высокомерную глумливую ухмылку на лице Эсвандиари; он сразу узнал в молодом иранце рядом с ним одного из людей муллы Хусейна и члена комитета, который его допрашивал. – Салам, – вежливо произнес он.

– Салам, ага, – ответил парень с застенчивой улыбкой. Он был в толстых очках с треснувшими линзами, в старой, совсем вытершейся одежде и с М16.

В один миг разум Старка вошел в режим перегрузки, и он услышал собственный голос, говоривший:

– Мистер Гаваллан, полагаю, вы знакомы с Мастаком?

– Меня зовут Эсвандиари, мистер Эсвандиари! – зло выпалил иранец. – Сколько раз мне вам это повторять? Гаваллан, вашей компании очень пойдет на пользу, если вы избавитесь от этого человека прежде, чем мы вышвырнем его из страны как лицо нежелательное!

Гаваллан вспыхнул от подобной грубости.

– Э, погодите-ка минутку, капитан Старк – наш лучший капи…

– Ты, Мастак, к тому же сукин сын, – взорвался Старк, сжимая кулаки; внезапно его фигура стала настолько грозной, что Эйр и Гаваллан ошеломленно застыли, Эсвандиари попятился, а молодой иранец с зеленой повязкой открыл рот от изумления. – Ты всегда был выскочкой, и я бы называл тебя Эсвандиари или как тебе там еще хочется, если бы не то, что ты сделал с капитаном Эйром. Поганка ты бесхребетная, размазать бы тебя по стенке, и я тебя размажу, дай только срок!

– Я отдам вас под суд. Завтра же комите…

– Ты – желтопузый пожиратель верблюжьего кала, поэтому пойди выдуй его у себя из задницы. – Старк с презрительной миной повернулся к «зеленой повязке», который все так же смотрел на него, разинув рог, и без всякой паузы перешел на фарси, и голос его теперь звучал вежливо и почтительно. – Ваше превосходительство, я сказал этому псу, – он показал в сторону Эсвандиари, – что он – пожиратель верблюжьего кала, не имеющий мужества, которому нужны мужчины с оружием, чтобы они защищали его, пока он приказывает другим мужчинам избивать и запугивать безоружных мирных людей моего племени вопреки закону, который отказывается…

Задыхаясь от ярости, Эсвандиари попытался перебить его, но Старк продолжал, повысив голос:

– …который отказывается выйти против меня как мужчина – с ножом, мечом, ружьем или кулаком, – дабы избежать кровной родовой вражды, согласно обычаям бедуинов, а также и моим обычаям.

– Кровная вражда? Вы с ума сошли! Во имя Аллаха, какая еще кровная вражда? Кровная вражда запрещена законом… – закричал Эсвандиари. Пока он продолжал свою тираду, Гаваллан и Эйр беспомощно наблюдали, не понимая ни слова на фарси и совершенно ошарашенные этим взрывом ярости у Старка.

Но молодой иранец закрыл уши от Эсвандиари, потом поднял руку, все еще находясь под большим впечатлением от Старка и его познаний и изрядно ему завидуя.

– Прошу вас, ваше превосходительство Эсвандиари, – сказал он, глядя на него глазами, увеличенными толстыми линзами очков, и, когда тот замолчал, обратился к Старку: – Вы настаиваете на древнем праве кровной мести против этого человека?

Старк слышал удары собственного сердца и свой голос, твердо сказавший:

– Да. – Он понимал, что затеял опасную игру, но чувствовал, что должен довести ее до конца. – Да.

– Как может неверный настаивать на этом праве? – в бешенстве возопил Эсвандиари. – У нас здесь не аравийская пустыня, наши законы запрещают кров…

– Я настаиваю на этом праве!

– На все воля Аллаха, – произнес «зеленая повязка» и посмотрел на Эсвандиари. – Может быть, этот человек и не совсем неверный, не по-настоящему. Этот человек имеет право настаивать на том, что хочет, ваше превосходительство.

– Вы рехнулись? Конечно же, он неверный, и разве вам не известно, что кровная месть запрещена законом? Болван, это противозаконно, это про…

– Вы не мулла! – воскликнул молодой человек, тоже разозлившись. – Вы не мулла, чтобы говорить, что по закону, а что нет! Закройте рот! Я вам не безграмотный землепашец, я умею читать и писать, и я член комитета, который поддерживает здесь мир и порядок, а вы теперь ставите этот мир под угрозу. – Он впился горящим взглядом в Эсвандиари, который снова отступил на шаг. – Я спрошу у комитета и муллы Хусейна, – сказал он Старку. – Маловероятно, что они согласятся, но… на все воля Аллаха. Я согласен, что закон есть закон и что человеку не нужны другие люди с оружием, чтобы избивать невооруженных невинных людей вопреки закону или даже наказывать зло, каким бы большим оно ни было – только сила Аллаха. Я оставляю вас с Богом. – Он повернулся, чтобы уйти.