Джеймс Клавелл - Шамал. В 2 томах. Том 2. Книга 3 и 4

Праздно поглядывая кругом, Ибрагим заметил в толпе высокого европейца. Человек следовал за «зеленой повязкой» и был одет в темную одежду, парку, фуражку с козырьком. Он смотрел, как они прошли мимо мечети и исчезли в улочке рядом с ней. Рядом зияла пасть базара. Его темнота, тепло и безопасность постоянно манили его уйти туда с холода.

– Иншаллах, – автоматически пробормотал он, потом тупо напомнил себе прекратить употреблять это выражение, поплотнее запахнулся в свое старое пальто и поудобнее устроился у фонтана, который, когда зимний лед растает, снова будет источать тонкую струйку, чтобы прохожий мог попить или ритуально вымыть руки и лицо, прежде чем приступить к молитве.

– А как выглядит этот мулла Хусейн? – спросил он у уличного торговца, который половником отмерял ему порцию дымящегося бобового хореша из котла, висевшего над углями. Тогда было утро, и он только что прибыл после нескончаемых задержек, опоздав на пятнадцать часов. – Какой он?

Торговец, старый и беззубый, пожал плечами.

– Мулла.

Другой покупатель, стоявший рядом, обругал его.

– Чтобы тебе в аду гореть! Не слушайте его, незнакомец, мулла Хусейн – подлинный народный вождь, служитель Бога, у которого из всего имущества только автомат и патроны, чтобы убивать врагов Аллаха. – Другие покупатели одобрительно зашумели, поддержав этого небритого юношу, и заговорили о штурме базы ВВС. – Наш мулла – истинный последователь имама, они приведут нас в рай, клянусь Аллахом.

Ибрагим едва не закричал от бешенства. Хусейн и все муллы заслуживают смерти за то, что пичкают этих бедных крестьян подобной чепухой. Рай? Прекрасные одежды, и вино, и сорок вечных девственниц на шелковых диванах?

Я не буду думать о любви, я не буду думать о Шахразаде, пока не буду.

Его руки погладили спрятанную мощь винтовки. Это чуть-чуть прогнало усталость и голод, но совсем не помогло от ощущения полного одиночества.

Шахразада. Теперь просто сон. Так лучше, гораздо лучше, он ждал ее в кофейне, когда Джари подозвала его и пробормотала: «Во имя Аллаха, муж вернулся. То, что так и не началось, окончено навсегда», – и растворилась в толпе. Он сразу ушел, забрал свою винтовку и пешком дошел до самой автобусной станции. Теперь он ждал, чтобы скоро стать мучеником, совершив месть во имя масс против слепой тирании. Теперь уже совсем скоро. Скоро придет тьма или свет, забвение или понимание, он войдет туда один или вместе с другими: пророками, имамами, дьяволами, с кем?

В экстазе он закрыл глаза. Скоро я узнаю, что происходит, когда мы умираем, и куда мы уходим. Обретаем ли мы в конце концов ответ на великую загадку: был Мухаммед последним Пророком Бога или безумцем? Содержит ли Коран истину? Есть ли Бог?

В узкой улочке рядом с мечетью «зеленая повязка», который привел сюда Старка, остановился и показал в сторону лачуги. Старк перешагнул через заваленный отбросами джуб и постучал. Дверь открылась.

– Мир вам, ваше превосходительство Хусейн, – сказал он на фарси, напряженный и настороженный. – Вы посылали за мной?

– Салам, капитан. Да-да, посылал, – ответил мулла Хусейн по-английски и знаком пригласил войти в дом.

Старку пришлось нагнуться, чтобы попасть в однокомнатную хибару. Два малыша беспокойно спали на соломенном матрасе поверх земляного пола. Мальчик пристально смотрел на него, сжимая в руках старую винтовку, и он узнал в нем того самого мальчугана, который присутствовал при стычке между людьми Хусейна и людьми Затаки. У стены стоял заботливо вычищенный и смазанный АК-47. Возле раковины на шатком стуле сидела нервничающая старая женщина в черной, заляпанной грязью чадре.

– Это мои сыновья, а это моя жена, – сказал Хусейн.

– Салам. – Старк скрыл свое удивление, что она оказалась такой старой. Потом пригляделся повнимательнее и понял, что старость ее измерялась не годами.

– Я послал за вами по трем причинам: во-первых, чтобы вы посмотрели, как живет мулла. Бедность – одна из основных обязанностей муллы.

– Как и учение, руководство людьми и законодательство. Даже не говоря обо всем этом, ага, я знаю, что вы на сто процентов искренни в своей вере, – и заперты в ней, как в ловушке, хотел добавить Старк; эта комната вызывала у него отвращение к той ужасной, нескончаемой нищете, которую олицетворяла, своей вонью и беспомощностью, которые, он знал, были совершенно необязательны, но которые останутся здесь на протяжении всех дней жизни ее обитателей – и в бесчисленных других домах по всему миру вне зависимости от религии. Но не в моей семье, слава Богу! Слава Богу, что я родился техасцем, десять миллиардов триллионов раз слава Богу, что мне лучше знать, и моим детям не придется — не придется, клянусь Богом – жить в грязи, как этим бедным крошечным созданиям. С усилием он удержался, чтобы не отогнать от себя мух; ему хотелось обругать Хусейна за то, что тот стоически выносит то, что не нужно выносить.

– Вы сказали, три причины, ага?

– Вторая: почему все люди, за исключением совсем немногих, должны сегодня улететь?

– У них давно просрочен отпуск, ага. Работы на базе немного, время как раз самое удачное. – Старк почувствовал тревогу. Сегодня утром, до того как его вызвали сюда, он уже получил три телекса и два вызова по ВЧ-связи из центрального управления компании в Тегеране, последний был от Сиамаки, теперь старшего члена правления, который потребовал, чтобы ему сказали, где находятся Петтикин, Ноггер Лейн и все остальные. Он спустил разговор на тормозах, сказав, что Мак-Айвер перезвонит ему сразу же, как прибудет сюда с министром Киа, остро ощущая любопытство присутствовавшего при разговоре Вазари.

Вчера он впервые услышал о визите Али Киа. Чарли Петтикин во время короткой остановки на пути в Эль-Шаргаз рассказал ему, что случилось с Мак-Айвером, и об их страхах по этому поводу. «Господи…» – только и смог он пробормотать.

Но вчера не все было так плохо. Джон Хогг привез от Гаваллана предварительный план проведения операции «Шамал» с кодами, временным графиком, координатами мест для дозаправки, подготовленных по другую сторону залива. «Энди просил передать тебе, что все это передано Скрэгу в Ленге и Руди в Бендер-Деламе и учитывает проблемы, с которыми мы столкнулись на всех трех базах, – сказал ему Хогг. – Два грузовых 747-х заказаны на Эль-Шаргаз, будут там на рассвете в пятницу. Это даст нам достаточно времени, говорит Энди. Я привезу новую информацию, когда вернусь за ребятами, Дюк. Главная кнопка не будет нажата раньше семи утра в пятницу или в то же время в субботу или воскресенье. После воскресенья все просто отменяется».

Никого из наушников Эсвандиари поблизости не было, поэтому Старку удалось протащить на борт 125-го еще один ящик с очень дорогими навигационными приборами для 212-х. И еще удача: все выездные визы их сотрудников были все еще действительными, достаточное количество бочек с топливом были успешно спрятаны на побережье, и Том Локарт прибыл из Загроса вовремя, теперь приверженным «Шамалу» пилотом. «Почему вдруг передумал, Том? Я-то считал, что ты категорически против», – спросил он, встревоженный тем, как Том себя держал. Но его друг лишь пожал плечами, и на этом разговор закончился.