Джин Ауэл - Путь через равнину

Джондалару подумалось, что представшая перед ними картина очень походила на какой-то кошмар. Он не мог поверить в то, что видел. Вся долина превратилась в дикое крутящееся месиво из грязи, камней, деревьев и воды. Ни одно существо не могло уцелеть там. Джондалар вздрогнул при мысли о том, что могло бы случиться с ними, если бы Эйла не проснулась и не настояла на немедленном бегстве. Не будь лошадей, они не сумели бы спастись. Оглянувшись, он увидел Уинни и Удальца — они устало стояли на широко раздвинутых ногах. Волк крутился возле Эйлы; уловив взгляд Джондалара, он задрал морду вверх и завыл. Мужчина сразу же вспомнил, что именно волчий вой заставил его проснуться прежде, чем вскочила Эйла.

Сверкнула еще одна молния, и прогремел гром. Джондалар заметил, какая дрожь сотрясает Эйлу. Они промокли и замерзли, кругом гремела гроза, и он просто не представлял, где искать убежище ночью посреди открытой равнины.

Высокая сосна, в которую ударила молния, пылала вовсю, но проливной дождь сбивал языки пламени, оттого свет их был неярким, хотя достаточным для того, чтобы разглядеть окрестности. На открытом пространстве убежище можно было найти разве что в кустах, росших возле стремительного потока, заполнившего обычно сухой овраг.

Эйла как зачарованная вглядывалась в темноту долины. Пока она стояла застыв, дождь опять усилился, ливень сплошной стеной обрушился на них, горящая сосна тут же погасла.

— Идем, Эйла, — сказал Джондалар. — Нам нужно найти какое-то укрытие от дождя. Мы оба замерзли и промокли.

Она взглянула еще раз вниз и вздрогнула:

— Мы были там. Могли бы погибнуть, если бы попали в эту ловушку.

— Но мы вовремя убрались оттуда. Сейчас нам нужно отыскать убежище. Если мы не найдем места, где сможем согреться, то какой смысл в том, что мы выбрались из этой долины.

Он взял повод Удальца и пошел к кустарнику. Эйла позвала Уинни, и они вместе с Волком двинулись следом. Когда они достигли оврага, то заметили, что низкая поросль далее сменялась более высокими и густыми кустами, почти деревьями. Это было то, что нужно.

Прокладывая путь, они пробрались в гущу зарослей ивняка. Земля вокруг кустов была мокрой, и капли воды, стекая по узким листьям, попадали внутрь куста, но это все же был не ливень. Они очистили небольшую площадку, сняли груз с лошадей. Джондалар развернул тяжелые промокшие шкуры и тщательно их вытряс. Эйла вынула шесты и установила их вокруг площадки, затем помогла натянуть шкуры на шесты. Конструкция получилась неуклюжей, но, главное, она укрывала их от дождя. Они перенесли сумки в палатку, настелили листьев, чтобы прикрыть мокрую землю, и разложили влажные спальные меха. Затем, сняв верхнюю одежду, выжали ее и развесили на ветвях. Наконец, стуча зубами от холода, они завернулись в меха и легли. Волк, вбежав внутрь, шумно отряхнулся от воды, но все кругом настолько промокло, что это уже не играло никакой роли. Степные лошади с их густой шерстью предпочитали холодную сухую зиму, а не мокрое жаркое лето, однако они привыкли жить на свободе. Тесно прижавшись друг к другу, они стояли в кустах, и дождь нещадно поливал их.

Внутри насквозь промокшей палатки развести костер было невозможно, поэтому Эйле и Джондалару оставалось лишь жаться друг к другу. Волк свернулся клубком на мехах поближе к ним. И тепло трех тел согрело их всех. Мужчина и женщина задремали, но сон пришел лишь перед рассветом, когда дождь прекратился.

Эйла, улыбаясь своим мыслям, прислушивалась к звукам, не торопясь открывать глаза. В щебетании птиц, которое разбудило ее, она явственно различала искусное пение иволги. Затем послышалась мелодичная трель, которая, казалось, становилась громче. Пытаясь обнаружить певца, она обратила внимание на тускло-коричневого маленького жаворонка, только что спустившегося на землю. Эйла легла на бок, чтобы понаблюдать за ним.

Жаворонок легко ступал по земле своими большими лапами, затем дернул головой, и в его клюве оказалась гусеница. И тут он поспешил к расчищенной площадке в ивняке, где скрывался целый выводок пушистых птенцов, которые, открыв клювы, требовали лакомого кусочка. Вскоре прибыла вторая птица, похожая на первую, но еще более тусклого цвета, что позволяло ей оставаться в степи почти незаметной, и она принесла какое-то крылатое насекомое. Покуда она скармливала его птенцам, первый жаворонок подпрыгнул и взмыл в воздух. Ввинчиваясь кругами в небо, он исчез из виду. Но присутствие его вскоре вновь обнаружилось: сверху раздалась необыкновенно чудесная песня.

Эйла, мягко насвистывая, повторила мелодию и сделала это настолько точно, что второй жаворонок, скакавший по земле в поисках пиши, остановился и повернулся в ее сторону. Эйла свистнула вновь, жалея, что ей нечем угостить птицу, как она это делала в своей Долине, когда имитировала птичье пение. Она достигла в этом совершенства, и птицы прилетали независимо от того, угощала она их или нет, и скрашивали те одинокие дни.

Жаворонок подбежал поближе, чтобы разглядеть птицу, вторгшуюся на их территорию, но, когда обнаружил, что никого нет, вернулся кормить птенцов.

Внимание Эйлы привлекли новые звуки: более сочные и напевные фразы, кончающиеся каким-то кудахтающим звуком. «Песчаные куропатки слишком велики для подобных звуков — значит, это были горлицы», — подумала Эйла и огляделась вокруг. На нижних ветвях она увидела простое, сложенное из прутиков гнездо с тремя белыми яйцами внутри. А перед ним сидел пухлый голубь с маленькой головкой и короткими лапами. Его мягкое оперение имело палевый, почти розоватый оттенок, узоры на спине и крыльях напоминали переливы черепахового панциря.

Джондалар перевернулся на другой бок, Эйла посмотрела на спящего, ровно дышащего мужчину. Затем она подумала о том, что ей нужно встать облегчиться, однако ей не хотелось будить спутника, не хотелось беспокоить его по пустякам. А что, если попытаться двигаться тихо и освободиться от теплых, еще влажных мехов? Он шмыгнул носом, глубоко вздохнул и вновь перевернулся. Затем протянул руку, чтобы обнять ее, и, не обнаружив Эйлу на месте, проснулся.

— Эйла?! А, вот ты где, — пробормотал он.

— Спи, спи. Тебе еще рано вставать, — сказала она, вылезая из их укрытия.

Было ясное свежее утро, на синем сверкающем небе не было ни тучки.

Волк куда-то исчез. Видимо, охотился или обследовал местность. Лошади паслись в стороне у спуска в долину. И хотя солнце стояло еще низко, от земли уже поднимался пар. Эйла ощутила запах сырости, когда присела, чтобы справить нужду. Затем она заметила красные потеки на своих ногах. Вот и пришло ее «лунное время». Нужно было вымыться и постирать нижнюю одежду, но прежде следовало достать муфлоновую шерсть.