Георгий Свиридов - Летом сорок первого

– Смирно! – подал команду Михайлов, выждав секунду, отчеканил по-военному: – На пра-во!

И потом, сам встав во главе группы, взмахнул рукою:

– Пошли!

Сергей был несколько удивлен. Вместо кожаных перчаток, которые висели рядами на канатах ринга, вместо «драки по правилам», ради которой он и пришел, началась долгая и вроде бы несложная, чем-то похожая на игру, гимнастика на ходу. Михайлов шел впереди, показывал упражнение. То он взмахивал руками, и все махали, то делал, раскачиваясь, повороты корпусом и все дружно раскачивались. И так без перерыва, без остановки, в темпе. Шагали просто и делали пробежки, двигались то одним плечом вперед, то другим. Подпрыгивали и приседали, выбрасывали обе руки сразу и попеременно. Шли гусиным шагом и, с легкого разгона, перескакивали через «козла».

Упражнения вроде бы самые простые, каждое в отдельности Сергей знал, повторял за Михайловым легко, без напряжения, как бы играючи, однако сам не заметил, как с непривычки, довольно быстро выдохся, вспотел, задышал тяжело. А Михайлов все шел и шел, как заведенный, показывая все новые и новые гимнастические упражнения, казалось, что им не будет ни конца ни краю. Серега, хватая воздух открытым ртом, еле передвигал ноги. Не в лучшем состоянии был и Борис, да и другие, такие же, как они, молодые парни. Залоснились потом и опытные боксеры, хотя они и выглядели свежими.

Вслед за гимнастикой на ходу, стали проделывать различные упражнения на месте. Стоя, лежа, сидя. Сергей никогда не думал, что носки его ног находятся так далеко, он, сгибаясь пополам, с трудом до них дотягивался руками, кончиками своих пальцев. Потом занимались на шведской стенке, подтягивались, перебрасывались тяжелыми мячами, прыгали со скакалкой. Простая вроде бы веревка, Сергей с неохотой, даже смущаясь, взял ее. Но прыгать легко и ритмично, на носочках, на одной ноге, как это проделывали другие опытные спортсмены, у него не получалось. То прыгал раньше времени, то скакалка цеплялась, застревала между ног. А Булычев, который оказался рядом, проделывал чудеса с этой самой скакалкой. Он прыгал то на одной, то на двух ногах, успевал, подпрыгнув, трижды прокрутить скакалку, она прямо свистела у него в руках, послушная и быстрая.

– Научитесь, – подбадривал он Серегу и других новичков. – Главное, не напрягайтесь! Мягче, мягче работайте, на носочках.

У Бориса упражнения со скакалкой получались лучше. Конечно, не так, как у Булычева, но все же быстро он ее крутил и подпрыгивал ровно, мягко, пружинисто, как мячик.

– Профессор пришел, – сообщил Булычев, – он предупредил, что опоздает.

Сергей увидел, как в середину зала вышел молодой человек в тренировочном костюме. Лет двадцать пять, не больше, определил Серега. Какой же это профессор? Ученые, по мнению Сергея, должны быть старыми и седыми. А этот на вид даже моложе Михайлова, или одних с ним лет. Подтянутый, поджарый. И такой же светловолосый, сероглазый. Ниже ростом и тоньше, стройнее. Однако одно его появление в зале как-то сразу внесло оживление, многие потянулись к нему. Михайлов, как солдат перед командиром, вытянулся в струнку и коротко доложил о присутствующих, о проделанной работе, о разминке и упражнениях.

Молодой человек показался Сергею знакомым, очень знакомым. Когда тот улыбнулся, Сергей сразу узнал его. Кино! Он видел его в кино! И сразу припомнился фильм, замечательный фильм «Боксеры», который они с Борисом смотрели три раза, и холодный, расчетливый иностранный чемпион... И фамилию артиста вспомнил: Градополов! Знаменитый непобедимый чемпион и киноартист! Неужели это он? Недоуменно посмотрел на Булычева, который уже стоял возле Градополова. К чему тот назвал его «профессором», когда можно было киноактером?

– Градополов пришел, – подсказал Борис со знанием дела, словно он с ним давно лично знаком. – Константин Васильевич главным тренером тут.

– А почему Булычев назвал его профессором?

– Так его прозвали боксеры между собой. Профессор ринга! Звучит, а?

Градополов сам продолжил тренировочное занятие. Одни боксеры разбились по парам и по заданию тренера начали отрабатывать различные комбинаций атак и защит. Другие запрыгали вокруг мешков, нанося по ним удары. С новичками занялся Булычев. Он показал боксерскую стойку, элементы передвижения по рингу и прямой удар левой. Сергей, Борис и другие новички стали в ряд, подняли руки в боевое положение, стали двигаться на носочках вперед и назад, выбрасывая вперед левую руку, нанося удар по воображаемому сопернику.

– Мягче, мягче двигайтесь, как кошка на лапках, – пояснял Булычев и сам показывал, как надо правильно передвигаться. – На носочках! Пружинисто!

А потом, разбившись на пары, этот самый «прямой левой в голову» наносили друг другу в полсилы, голыми кулаками, и защищались от него подставкой раскрытой ладони у подбородка. Повторяли сотни раз одно и то же, добиваясь, чтоб удар был правильным, быстрым и точным. У Сергея вскоре устали руки, но он старался не подавать вида. Его напарником был Борис, и тот все время старался опередить, первым нанести, вернее обозначить, удар, но Сергей успевал увидеть начало движения руки и спешно выбрасывал вперед свой кулак.

– Хорошо, хорошо, – подбадривал их Булычев. – Только наносите без силы, за счет резкости и скорости. Больше, больше двигайте корпусом. Удар начинается с пружинистого толчка ноги и движения корпуса, а рука идет в последний момент!

Сергей и сам старался начинать удар «с пружинистого толчка ноги» и, к его радости, это ему удавалось. Потом включались сами собой мышцы спины, плеча, и они как бы сами толкали вперед руку. Выходило одно слитное движение.

А в самом конце тренировки им, новичкам, разрешили взять перчатки. В них уже поработали боксеры, матерчатые внутренности, подкладка, были влажные от пота. Сереге достались перчатки побитые, одна рукавица, порванная у большого пальца, и оттуда торчала жесткой щетиной внутренняя набивка. Такая же колючая щетина колола изнутри. Но он этого не замечал. Натянул на руки и принял боевую стойку. В перчатках сам себе казался грознее и сильнее. И опять отрабатывали тот же самый «левый прямой в голову» и защита от него подставкой. Только теперь каждый норовил стукнуть посильнее, попасть в лицо. Новички запрыгали, как петухи, наскакивая друг на друга.

– Меньше силы, больше резкости, – наставлял Булычев. – Шаг вперед и удар!

А потом по парам выходили на ринг! Рядом с Булычевым стоял сам Градополов. Новичкам разрешили подраться по одному раунду. Степанов пробоксировал довольно легко и, как казалось Закомолдину, грамотно разделался с длинноруким парнем, который был весьма напористым и, тыча кулаками, лез вперед, получая каждый раз по лицу. Булычев после боя похвалил Степанова, но тут же сказал, что он действовал очень прямолинейно и в следующий раз соперник может проучить его за примитивную однообразную тактику.