Илья Маслов - Дети Русколани

-Вот как… Жаль, что не свиделись под Русколанью. Может, помочь тебе чем по хозяйству, пока люди да кони отдыхают?

Но Ладислава не ответила. В глубине ее глаз Вратибой уловил разгорающиеся искры тревоги и опустил взгляд. Он догадался, что сейчас она спросит. А матери он никогда не врал…

-Ты с отрядом всадников. Ты идешь на войну?

И молчание показалось вечностью. Голос Вратибоя, бывало - перекрывавший шум битвы или бури, дрогнул:

-На смерть.

Ладислава была женщиной народа Рос и умела владеть собою. Сын и мать обняли друг друга, и долго стояли так. Чтобы хоть что-то сказать, Вратибой пояснил свои слова:

-Я должен отвлечь внимание врагов, чтобы царь Володар смог напасть на них внезапно. Когда начнется бой, я и мои воины в одиночестве встретим удар всей мощи Хейда…

И сам не зная почему, добавил:

-А ведь так я и не женился. Женщин много знал, а Единственной – не встретил.

Неожиданно Ладислава отстранила его и сказала:

-Мне больно отпускать тебя, зная, куда ты идешь. Но прощание и мои слезы не должны сделать тебя слабее. Ступай – и да хранят тебя родные Боги, сынок!

Хейду казалось, что исполнились его самые сокровенные мечты. Будто бы, повинуясь его воле, темные духи разом лишили ариев всей их былой мощи. Или народ Рос поражен моровым поветрием?

Селения, попадавшиеся на пути войска Повелителя Заката, были пусты, и конные разъезды не могли найти ни следа жителей. Впрочем, время от времени пленников все-таки удавалось захватить, и Хейд, наученный прежним опытом, уже не пытал мужчин, а просто заставлял их смотреть на мучения жен и дочерей. Но тщетно – ничего нового о положении дел в Арьяварте узнать не удавалось… Может быть, этот трусливый, ничтожный, как описывали его соглядатаи, царишка Володар бросил страну на произвол судьбы при первом известии о вторжении?

Сопротивление оказывали только крупные города, защищенные крепкими стенами кремлей, но мужество их защитников было тщетным – Хейд вполне мог позволить себе не жалеть воинов во время штурмов. Та же участь – доблестная, но бесполезная гибель – ждала и ополченцев, на свой страх и риск пытавшихся нападать на врагов в лесах. Похоже, что весь путь до Русколани будет таким же… И Хейду было как-то не по себе: он мечтал одолеть великий народ, завоевать могущественную страну – а теперь видит лишь жалкие остатки былого.

…Но что это?

Прямо перед Хейдом, едущим во главе войска, над невысокими зелеными холмами, поднималось Солнце, словно отвечая на самонадеянный вызов, который бросил ему завоеватель в самом начале похода. И оттуда же, с Восхода, радостно и гневно взревел рог – к бою!

И на холме появились всадники. На могучих конях, в остроконечных шлемах, с копьями, увенчанными маленькими алыми стягами. Хейд даже не успел сообразить, сколько их, когда рог протрубил еще раз, и предводитель появившегося отряда с силой воткнул в землю древко знамени. Порыв ветра с треском развернул ярко – красное полотнище с крутящимся в левую сторону солнечным крестом.

Значит, будет бой.

Хейд задержал коня и вынул меч, высоко поднимая его над головой, словно грозя солнцу. Обегая завоевателя, уже торопливо выстраивались в линию копьеносцы – фалангиты, наемники родов Гарца, Турша и Пелесет. Застывала на флангах конница, чтобы по первому приказу окружить и растоптать противника. Лучники заранее натягивали тетивы… Теперь Хейд видел, что ариев совсем немного по сравнению с его неисчислимой армией, и что у них нет никаких шансов. Может быть, это последние витязи, сохранившие верность царю и решившие погибнуть, но не сдаться?

Но еще Хейд хорошо знал: никакая сила не заставит вождя из рода ариев вырвать древко знамени из земли и отступить, если боевой стяг уже установлен. И чужое мужество вопреки всему мешало Хейду быть до конца уверенным в победе. Что они, черт возьми, задумали?

Вратибой хорошо видел, как стремительно ощетинивается копьями вражеское войско. Его час и час всех, кто следует за ним, пробил. Но он знал, что с трех сторон войско Хейда уже окружено. А стало быть – обречено.

Немного помедлив, Вратибой вытащил клинок и медленно поднес к губам. За его спиною уже опускался лес копий, и кони нетерпеливо рыли копытами землю, фыркали и потряхивали гривами. Он прикрыл на миг глаза, собираясь с духом – и взмахнул мечом, полуобернувшись к своим воинам и с каждым словом вознося голос:

-Витязи народа Рос! Воители ариев! УМРЕМ ЗА РУСКОЛАНЬ!

И даже мертвые, бестрепетные сердца вампиров дрогнули, когда в ответ на слова вождя прокатился торжествующий, неудержимый, как летняя гроза, клич:

-УРА!!!

Множество копыт согласно ударило оземь, и арии помчались на врага. Они выдерживали строй – линию с тремя «зубьями», которые и должны были первыми прорваться сквозь фалангитов… или захлебнуться кровью на копьях. Всадники, слившись с конями в одно целое, пытались подгадать тот миг, когда можно будет принять вражеский наконечник на щит и нанести свой удар. Навстречу им уже понаслись стрелы – но неожиданный встречный порыв ветра, словно поднятого самими ариями, помешал им поразить намеченые цели. И вновь грянул над всадниками древний боевой клич… А конница на флангах войска Хейда уже пришла в движение, обходя витязей.

Как невыносимо тяжело было смотреть на эту обреченную атаку тем воинам, что до поры таились в засадах! Когда с лязгом, криками и лошадиным ржанием отряд Вратибоя налетел на стену копий, царь Володар закрыл глаза. Бывший рядом Ярополк, едва сдерживая злые слезы, громко прошептал:

-Дозволь, царь, бой начинать! Наши же братья гибнут! Сил нету глядеть!

Царь ничего не ответил. Ариев было уже не видно за окружившими их вражескими воинами. Но ряды Хейда еще не смешались, не утратили координацию. А значит – следовало стоять и ждать.

Таранная атака страшна тем, что в ней слишком многое зависит не от самого воина, а от поведения коня и от удачи. Вратибою повезло – он попал точно на стык двух щитов, и копья прошли по сторонам от него. Он ткнул вниз мечом, стремительно повернул его и вырвал из тела врага, одновременно ударом щита сбив с ног пехотинца с другой стороны. Фалангит второй линии попытался заколоть боярина выпадом, но чье-то копье, опередив, скользнуло над щитом и вонзилось в лицевой проем каски с гребнем – насмерть.

А за линиями фалангитов Вратибоя окружили тяжелые пехотинцы Хейда. Он содрогнулся, увидев горящие ненавистью глаза вампиров, когтистые пальцы, оскаленные клыки – но рядом были другие витязи, которым следовало подавать пример. И Вратибой принялся рубить направо и налево, отбрасывая вражеское оружие щитом. Он не мог видеть, как позади столкнулись страшные челюсти двух конных лавин, как тщетно пытаются отбиться и гибнут его воины, как конники Хейда перемешиваются, окружая каждого ария со всех сторон, как вражеское войско превращается в бесформенное месиво, поглотившее их отряд… Конечно, Вратибой чувствовал, что смерть близко. Но вот блеснул его меч – и завалился навзничь пехотинец – вампир с тяжелым боевым топором. Вот еще одна ослепительная дуга – и слетел с коня узкоглазый степняк, в давке пытавшийся накинуть на него аркан. Так, должно быть, без надежды на победу, но с верой в нечто более грандиозное, чем собственная жизнь, будут сражаться в долине Вигридр Боги и герои сказаний Галогаланда, когда придет Последний День Рагнарека!