Энтони Хоуп - Царственный пленник

– Он не должен ехать! – проворчал старый офицер.

– Помилуйте, полковник, вы хотите сказать, что я очень был бы обязан мистеру Рассендилю, если…

– Ну, да, представьте это в надлежащем виде! – сказал Зант, вытаскивая из кармана большую трубку.

– Довольно, государь, – сказал я. – Я покину Руританию сегодня же!

– Нет, гром и молния, вы не уедете, – и это sansphrases, как любит Зант. Вы пообедаете сегодня со мной и пусть будет, что будет потом. Ведь вам не приходится встречать нового родственника каждый день!

– Мы обедаем сегодня скромно! – сказал Фриц фон Тарленгейм.

– Нет, – у нас наш новый родственник в гостях! – вскричал король; и так как Фриц пожимал плечами, он прибавил: – я буду помнить, что выезжать надо рано, Фриц!

– И я также – завтра утром! – сказал старый Зант, пыхтя своей трубкой.

– О, мудрый старый Зант! – воскликнул король. – Пойдем, мистер Рассендиль; кстати, какое дали вам имя?

– Имя вашего величества! – сказал я, кланяясь.

– Что ж, это доказывает, что они не стыдились нас, – засмеялся он. – Пойдем, брат Рудольф, у меня здесь нет своего дома, но мой дорогой брат Майкл одолжил мне свое поместье, и мы постараемся хорошо вас принять в нем! – и он просунул руку под мою и кивнул остальным, чтобы они следовали за нами, повел меня через лес.

Мы шли более получаса, король курил папиросы и болтал, не переставая. Он очень интересовался моей семьей, от души хохотал, когда я рассказал ему о портретах с Эльфберговскими волосами в нашей портретной галерее, и еще более от души, когда услыхал, что моя поездка в Руританию была тайной.

– Вам тайком приходится навещать своего непоказного родственника, не правда ли? – сказал он.

Внезапно выйдя из лесу, мы подошли к небольшому охотничьему павильону. Это было одноэтажное здание, построенное всецело из дерева. Пока мы подходили, к нам навстречу вышел маленький человек в простой ливрее, единственное существо, виденное мною там; кроме того, была толстая пожилая женщина, как я потом узнал, мать Иоганна, герцогского ключника.

– Что ж, готов обед, Иозеф? – спросил король.

Маленький слуга доложил нам, что обед готов, и мы вскоре уселись за обильную трапезу. Роли были распределены ясно: король ел много, Фриц фон Тарленгейм разборчиво, а старый Зант жадно. Я также усердно работал ножом и вилкой, по своему обыкновению; король заметил мое поведение с одобрением.

– Мы все Эльфберги умеем поесть, – сказал он. – Но это что? Мы едим всухомятку! Вина. Иозеф, вина! Что мы животные, чтобы есть, не пивши? Что мы, скоты, Иозеф?

При этом замечании Иозеф поспешил покрыть стол бутылками.

– Помните завтрашний день! – сказал Фриц.

– Да, завтра! – отвечал старый Зант.

Король осушил кубок за здоровье «брата Рудольфа», как он милостиво называл меня, а я выпил в ответ «за Рыжих Эльфбергов», что заставило его громко смеяться.

Какие бы ни были кушанья, вино, которое мы пили, было выше всякой цены и похвалы, и мы все же оценили его. Фриц раз только решился остановить руку короля.

– Что? – вскричал король. – Помните, что вы выезжаете раньше меня, господин Фриц; вы на целых два часа должны быть воздержаннее меня!

Фриц видел, что я не понял этих слов.

– Полковник и я, – объяснил он, – должны выехать отсюда в шесть часов: мы поедем верхом до Зенды и вернемся за королем с почетным караулом в восемь, а затем все вместе отправимся на станцию!

– Черт бы побрал этот караул! – заворчал Зант.

– О! Это любезность со стороны моего брата, что он просил оказать эту честь его полку, – сказал король. – А вам, Рудольф, не надо пускаться в путь рано. Другую бутылку!

Я получил новую бутылку, или скорее часть бутылки, так как большая ее половина быстро отправилась в горло короля. Фриц отказался от своих попыток удерживать его: роли переменились, его стали усиленно угощать, и вскоре все мы сильно опьянели. Король начал говорить о том, что он намерен делать в будущем, старик Зант о том, что он делал в прошлом, Фриц о какой-то прелестной девушке, а я об удивительных достоинствах Эльфберговской династии. Мы говорили все сразу и следовали буквально правилу Занта; что пусть завтрашний день печется сам о себе.

Наконец король поставил стакан и откинулся на спинку стула.

– Я достаточно выпил! – сказал он.

– Не осмелюсь противоречить королю! – возразил я.

Действительно, его замечание было верно.

Пока я еще говорил, вошел Иозеф и поставил перед королем удивительную старую бутылку в плетенке. Она так долго лежала в темном погребе, что, казалось, мигала при свете свеч.

– Его высочество, герцог Стрельзауский приказал мне поставить это вино перед королем, когда королю надоест всякое другое вино, и просить короля выпить его из любви к своему брату.

– Вот это хорошо, Черный Майкл! – сказал король. – Выбивай пробку, Иозеф. Черт с ним! Неужели он думал, что я испугаюсь этой бутылки?

Бутылка была откупорена, и Иозеф наполнил стакан короля. Король попробовал вино. Потом с торжественностью, происходящей от важности случая и его собственного состояния, он взглянул на нас:

– Господа, мои друзья! – Рудольф, брат (это скандальная история, Рудольф, клянусь честью), все ваше – даже половина Руритании. Но не просите у меня ни одной капли этой божественной бутылки, которую я выпью за здоровье этого… этого хитрого негодяя, моего брата, Черного Майкла!

И король схватил бутылку, опрокинул ее себе в рот, осушил, отбросил ее от себя и положил голову на скрещенные руки.

А мы пожелали приятных снов его величеству, и это все, что я помню о том вечере. Но, может быть, и этого достаточно.

Я не знал – спал ли я минуту или год. Я проснулся с испугом и дрожью; мое лицо, волосы и платье были мокры от воды, а против меня стоял старый Зант с насмешливой улыбкой на лице и с пустым ведром в руках. На столе возле него сидел Фриц фон Тарленгейм, бледный, как призрак, и с черными кругами под глазами. Я вскочил в гневе на ноги.

– Ваша шутка зашла слишком далеко! – вскричал я.

– Пустяки, нам некогда ссориться. Ничто другое не могло поднять вас. Уже пять часов!

– Я был бы благодарен, полковник Зант… – начал я, горячась, хотя телу моему было необыкновенно холодно.

– Рассендиль, – прервал меня Фриц, сходя со стола и беря меня за руку, – посмотрите сюда! Король лежал, растянувшись на полу. Его лицо было так же красно, как и его волосы, и он тяжело дышал. Зант, непочтительный старый пес, грубо толкнул его ногой. Он не двинулся, и его тяжелое дыхание не прервалось. Я увидел, что его лицо и голова мокры от воды, подобно моим.

– Мы провозились с ним полчаса! – сказал Фриц.

– Он выпил в три раза больше, чем любой из нас! – проворчал Зант.