Ольга Крючкова - Небесный Сион

Женщина кивнула.

– Да… утомила… Но… У меня дурные предчувствия… – с трудом призналась она.

Альбано внимательно воззрился на Исидору: а что, если она права? Порой женская интуиция не объяснима.

– Сейчас мы всё узнаем, – решительно заявил граф. – Вам же Исидора лучше отдохнуть и подкрепиться. Я прикажу сопроводить вас в ближайшую гостиницу и …

– Нет, нет! – воскликнула Исидора. – Я не хочу в гостиницу.

– Но, сударыня, – вмешался Альбано, – я отдаю должное вашим материнским чувствам, но эта обитель мужская. Вы не можете войти в неё по той простой причине, что вы – женщина.

Исидора сникла.

– Я подчиняюсь вам, граф… Прикажите отвезти меня в ближайшую гостиницу, я буду с нетерпением ждать вас… и Бернара, – сказала она и улыбнулась вымученной улыбкой.

Карета графа в окружении нескольких всадников, петляя по дороге, ведущей в город, исчезла из вида.

Альбано и граф многозначительно переглянулись. Телохранители почти вплотную приблизились к своему господину, ожидая приказаний.

Граф же смерил взглядом монастырские ворота, как ни странно, они были плотно затворены в это время дня. Альбано обхватил рукой массивное медное кольцо, прикреплённое к воротам, и постучал. Тотчас же открылось небольшое смотровое оконце.

– Что вам угодно, господа? – вежливо поинтересовался монах-привратник.

– Нам угодно переговорить с настоятелем монастыря, – уверенно ответствовал граф.

Привратник бросил беглый взгляд в его сторону и, оценив внешний вид визитёров, отворил небольшую калитку.

– Входите, господа. Но придётся подождать, пока о вашем прибытии доложат настоятелю.

Граф и Альбано в сопровождении двух телохранителей вошли на территорию монастыря. Перед ними открылся просторный внутренний двор, вымощенный здешним камнем.

К посетителям подошёл молодой цистерианец и задал тот же вопрос, что и привратник, а затем попросил назвать свои имена и цель визита.

Внимательно выслушав секретаря, именно он дал исчерпывающие объяснения цистерианцу, монах глубокомысленно изрёк:

– Простите, господа. Если вас интересуют воспитанники нашей обители, то встречаться с настоятелем ни к чему. Я отведу вас к отцу Варфоломею. Именно он опекает приют для мальчиков. Не сомневаюсь, что он постарается помочь в розыске вашего сына, – монах смиренно поклонился графу. – Следуйте за мной.

Миновав внутренний двор, визитёры попали в небольшое двухэтажное строение с узкими стрельчатыми окнами, которое служило приютом.

В помещении, за длинным столом сидели мальчики от шести до двенадцати лет, все они что-то мастерили. Мимо них с важным видом прохаживался монах, вооружённый тонкой длинной палкой. Если ему не нравилось то, что делает воспитанник, он слегка бил того по рукам своим «оружием».

– Брат Жак, – обратился к нему цистерианец, сопровождавший визитёров. – Эти господа желают переговорить с отцом Варфоломеем по поводу одного из наших воспитанников.

Брат Жак хмыкнул. И внимательно воззрился на вошедших господ: кто это из этих негодных мальчишек мог их заинтересовать? Но, ни сказав ни слова, удалился за отцом Варфоломеем.

Тем временем граф лихорадочно рассматривал мальчиков, в надежде увидеть среди них Бернара. Взгляд его остановился на воспитаннике, который сосредоточенно клеил коробочку – мальчик был очень похож на Бернара, но, увы, это был не он.

В помещение вошёл отец Варфоломей, буквально расточая доброжелательность.

– Господа! Рад видеть вас в стенах нашей обители. Какой именно воспитанник вас интересует?

– Его зовут Бернар, он – мой сын. Его доставил сюда помощник прево из Монтелимара… Дело в том, что на сына и телохранителя напали… – пытался объяснить граф.

Отец Варфоломей жестом остановил его.

– Не продолжайте, сударь, я понимаю, о ком вы говорите. Следуйте за мной, – сказал монах и, приняв скорбный вид, направился к двери.

Пройдя по длинному коридору, визитёры вошли следом за монахом в небольшую комнату, вероятно, госпитальную. Монах-лекарь делал перевязку какому-то малышу, тот же, к всеобщему удивлению не капризничал, а стойко переносил боль.

– Брат Жосс, – обратился к нему отец Варфоломей, – а где тот мальчик, что из Монтелимара?

Лекарь отвлёкся от своего занятия и рассеяно посмотрел на визитёров.

– Наверное, в саду помогает братьям. Сегодня он хорошо себя чувствует.

Граф и Альбано переглянулись, почти одновременно у них возникло чувство тревоги.

… Монастырский сад выглядел ухоженно. В нём произрастали различные плодовые деревья и кустарники, за ними усердно ухаживала местная братия.

Отец Варфоломей приблизился к небольшой группе монахов, вооружённых мотыгами, и о чём-то пошептался с ними. Один из братьев махнул рукой по направлению вглубь сада.

Отец Варфоломей и визитёры поспешили в указанном направлении.

Они увидели мальчика, облачённого в простую домотканую рубашку и штаны, тот усердно мотыгой окучивал какой-то кустик.

– Бернар! – окликнул его граф.

Мальчик оглянулся. В какой-то момент графу показалось перед ним – его сын, но приглядевшись, он понял, что ошибся. Воспитанник выглядел явно старше, лет на девять-десять.

– Да, сударь, я – Бернар, – подтвердил он.

Граф сник.

– Вы хотите сказать, что именно этого мальчика помощник прево привёз из Монтелимара? – уточнил Альбано, искренне сочувствуя своему патрону.

– Да, сударь. На его родителей напали разбойники и убили их. Ребёнок чудом остался жив.

Альбано усмехнулся.

– Предположим… Но почему его доставили именно сюда? Разве в Монтелимаре нет приютов? – продолжал наседать Альбано, так как граф пребывал в полной растерянности.

– Таких как наш, сударь, – нет. Мы обучаем воспитанников ремёслам и грамоте. Прево принял истинно правильное решение, направив мальчика под нашу опеку. Тем более, что он родом из семьи торговцев.

Альбано удовлетворённо кивнул. Но что-то ему не давало покоя. Уж больно странно всё складывалось. Исидора была права, говоря, что Бернар словно ускользает от них. У секретаря возникло чувство, что они втянуты в какую-то неведомую игру. А тот, кто её затеял, на шаг опережает графа. По истине: digitus vindice nodus [64]!

Граф, Альбано и двое телохранителей прокинули стены монастыря цистерианцев. Около ворот их уже ожидала карета, успевшая вернуться из города.

Шарль в последний раз взглянул на монастырь и сел в карету, пребывая в полном смятении. «Боже Всевышний! Что я скажу Исидоре? Она не переживёт такого удара судьбы…» – подумал он.

Мысли Альбано также были заняты мальчиком. Вся эта история его исчезновения вместе с Белуччи не давала ему покоя. Секретарь прекрасно знал Белуччи и Гилермо, боевые псы ордена не раз сопровождали покойного генерала в различных поездках и с честью выполняли возложенные на них задачи.