Эрнест Капандю - Рыцарь Курятника

— Именем короля, остановитесь! — произнес твердый голос.

Десять всадников в костюмах объездной команды вдруг выехали из улиц Рокетт и Шарантон. Они окружили почтовый экипаж, один из них подъехал к дверце и, неожиданно повернув фонарь, осветил карету изнутри.

Молодой человек, богато одетый, дремал в углу. Он был один. Снег и внезапный шум разбудили его. Он посмотрел вокруг и произнес несколько слов на иностранном языке. У этого молодого человека были черные волосы, не напудренные и длинные, падавшие на плечи; тонкие усы украшали губы. Бригадир объездной команды повернул свой фонарь, чтобы удостовериться, один ли он в карете.

— Вы не француз? — спросил он.

Молодой человек, удивившись, произнес еще несколько слов, которых бригадир не понял. Закрыв фонарь, он сказал одному из своих солдат:

— Поднимайте ставни дверец.

Приказание было исполнено: деревянные ставни подняли, и внутренность кареты скрылась от посторонних глаз. Карету окружили всадники: двое впереди, четверо сзади и по двое с боков. Пешие уселись по двое на козлы и на запятки.

— Прямо в особняк начальника полиции! — продолжал всадник, осмотревший карету изнутри, обратившись к форейторам. — Именем короля, поезжайте!

Почтовый экипаж быстро поехал под конвоем десяти всадников и въехал во двор особняка начальника полиции в тот момент, когда пробило одиннадцать часов.

— Не отворяйте дверцу! — сказал бригадир повелительно. — Мне нужно видеть начальника полиции.

Он соскочил с лошади и исчез под сводом арки особняка.

У двери первой приемной стоял посыльный.

— Мне нужно видеть начальника полиции, — повторил бригадир.

— Войдите — он вас ждет в желтом кабинете, — ответил посыльный.

Бригадир прошел несколько еле освещенных комнат. Раздался звонок, без сомнения, предупреждавший начальника полиции, потому что дверь отворилась, и Фейдо де Морвиль появился на пороге.

— Удалось? — спросил он.

— Так точно.

— Вы остановили карету?

— Сегодня вечером без двадцати одиннадцать я остановил почтовую карету с коричневым кузовом и с зелеными украшениями, запряженную четверкой, с двумя слугами на запятках и молодым человеком внутри.

— Этот молодой человек не говорит по-французски?

— Никто, кроме вас, не видел этого молодого человека?

— Никто, кроме меня. Я погасил фонарь и велел поднять ставни, которые снаружи укрепили замком, так что их невозможно было опустить изнутри.

— Очень хорошо.

— Карета въехала во второй двор вашего особняка.

— Отошлите ваших солдат и агентов на другой двор и ждите один возле кареты, не отворяя дверцу. Насчет лакеев я уже распорядился.

Бригадир поклонился и вышел.

— Наконец-то, — прошептал Фейдо с радостной улыбкой, — я немедленно исполнил пожелание его величества.

Он вышел из кабинета и отправился во двор, где находилась карета. Она стояла у крыльца. Лошади были выпряжены; слуги, солдаты объездной команды и агенты исчезли. Один бригадир стоял, держась за ручку дверцы.

Фейдо де Морвиль остановился на последней ступени крыльца. Он внимательно рассматривал карету, освещенную двумя фонарями из передней.

— Это именно то! — прошептал он.

Обернувшись к бригадиру, он хотел приказать отворить дверцу, но его остановила внезапная мысль. «Я не знаю польского языка, как же я буду его допрашивать? — подумал он. — Да! Я буду говорить с ним знаками, а д’Аржансон пусть объясняется с ним как знает».

— Отворите! — приказал он бригадиру.

Внутри кареты было совершенно темно, потому что ставни другой дверцы были подняты. Путешественник не сделал ни малейшего движения.

— Выходите! — сказал ему Фейдо.

— А! Я приехала! — воскликнул свежий, веселый голос. — Это очень приятно!

Эта фраза была произнесена на чистом французском языке. Очаровательная головка с напудренными волосами, в дорожном чепчике, показалась в дверце, и крошечная ручка протянулась вперед, как бы требуя помощи. Рука эта встретила руку начальника полиции, и женщина в очень кокетливом костюме проворно выпрыгнула на ступеньки крыльца. Эта женщина была молода, нарядна и имела манеры знатной дамы.

Фейдо остолбенел. Он посмотрел на бригадира, тот вытаращил глаза и бросился в карету. Она была пуста. Фейдо и бригадир смотрели друг на друга остолбенев, словно превратясь в статуи.

Молодая женщина держалась так свободно, как будто приехала к себе домой. Она поправила свой наряд, расправила ленты, взбила волосы, закутываясь в дорогую накидку, подбитую мехом. В то время меха носили только богатейшие люди во Франции.

— Кому мы обязаны этим глупым законам запирать кареты людей, въезжающих в Париж? — произнесла она, не утруждая себя взглянуть на обоих мужчин. — Будто парламентер въезжает в неприятельский лагерь. Если бы я не узнала мундира объездной команды, уверяю вас, я бы очень испугалась.

Молодая женщина расхохоталась, потом, вдруг сменив тон, заговорила так быстро, что возразить ей было невозможно.

— Ну, любезный хозяин, оставили ли вы для меня те комнаты, которые я обычно занимаю?

— Но… но там был мужчина, я сам его видел! — закричал бригадир.

— Мужчина! — повторил начальник полиции. — Мужчина…

Он пристально осмотрел молодую очаровательную женщину — та имела все прелести слабого пола, сомнений не было. Она, в свою очередь, пристально посмотрела на него.

— Я вас не знаю, — сказала она. — Вы, наверное, новый хозяин?

— Но, как вы думаете, сударыня, куда вы приехали?

— Я приказала, чтобы меня отвезли в гостиницу «Европа», на улице Сент-Оноре, я там обычно останавливаюсь.

— Вы не в гостинице «Европа», а в особняке начальника полиции.

— Зачем?

— Не угодно ли вам пожаловать со мной, я вам объясню.

Фейдо подал руку молодой хорошенькой путешественнице и повел ее в переднюю.

Молодая прелестная женщина под руку с Фейдо де Морвилем прошла несколько комнат.

У двери гостиной начальник полиций посторонился, и путешественница быстро прошла впереди него. Остановившись посреди комнаты, она обернулась и окинула Фейдо с ног до головы невыразимо дерзким взглядом.

— Милостивый государь, — сказала она, — удостойте объяснить мне, что значит мое присутствие здесь в такой час и при таких обстоятельствах?

— Милостивая государыня, — отвечал начальник полиции, — прежде надо…

— Прежде всего вы должны мне ответить, пленница я или нет?

— Повторяю вам: нам вначале надо объясниться.

— Вы прежде должны ответить на мой вопрос.

— Однако…

— Пленница я или нет?

— Милостивая государыня…

— Милостивый государь, — перебила молодая женщина, делая реверанс, — имею честь вам кланяться…