Бернард Корнуэлл - Враг стрелка Шарпа

Он поднял кивер и оббил о колено. Шарп не унимался:

– Выходит, есть прок от бирюлек Конгрива? А, представь, полный залп?! Да ещё шагов с пятидесяти?!

Горячность командира забавляла Харпера:

– Если бы, да кабы, сэр… Вам по душе эти игрушки к Рождеству, сэр, как я погляжу?

Фигура в синей форме скакала к ним, ведя вторую лошадь в поводу. Харпер надвинул головной убор и кивком указал на всадника:

– Крошка-капитан волнуется, не угробил ли нас.

– Это не Джилиленд – Шарп рассмотрел на коннике ментик.

Наездник преодолел ограду элегантно, словно барьер в манеже:

– Майор Шарп?

– Он самый.

– Лейтенант Роджерс, сэр. Штаб-квартира. Генерал-майор Нэн требует вас к себе.

Шарп принял у лейтенанта поводья второй лошади и, перекидывая их через голову животного, спросил:

– Что стряслось-то?

– Вы, что же, ничего не слышали?

Шарп вставил ногу в стремя, Харпер помог ему взобраться в седло и подал кивер.

– Жуткая бойня в местечке под названием Адрадос. Подробностей не знаю, но в штабе все на ушах. Едем?

– Вперёд!

Сержант Патрик Харпер проводил взглядом удаляющихся офицеров и удовлетворённо кивнул. Выходит, слухи не врали насчёт Адрадоса. Такое беззаконие армейское начальство не может оставить без внимания. Виновников надо найти и сурово наказать. Для этого-то штабу и нужен майор Шарп, а майору Шарпу, хоть официально уже и не имеющему отношения к Южно-Эссекскому полку, обязательно понадобится сержант Харпер. Значит, очень скоро сержант Харпер получит возможность расквитаться с тварями, посмевшими покуситься на его веру и его Бога. Насвистывая, ирландец зашагал к роте. Близость возмездия приятно грела душу.

– Чёрт, чёрт, чёрт, чёрт…

Генерал-майор Нэн, всё в том же халате, всё так же простуженный, стоял, отвернувшись к окну, бурча под нос слова, неподобающие честному пресвитерианину. Обратить внимание на Шарпа он соизволил только когда лейтенант Роджерс, доложившись, покинул комнату.

– Холодна?, как сердце инквизитора…

– Э-э… сэр?

– Комната, Шарп, комната…

Единственный стол в кабинете был завален картами, на которых, в свою очередь, покоились вперемешку пустые кружки, миски, табакерки, два надкусанных тоста, одинокая шпора и мраморный бюстик Наполеона, которому чья-то непочтительная рука (уж ни Нэна ли?) подрисовала углем залихватские усы. Генерал-майор подошёл к столу и опустился в кожаное кресло:

– Что вы слышали о побоище в Адрадосе? Ну же, порадуйте старичка, скажите, что ничего.

– Увы, сэр, кое-что слышал.

– Что именно?

Шарп в двух словах передал генерал-майору содержание проповеди френадского падре. Нэн слушал, прикрыв глаза рукой, а, когда стрелок закончил, простонал: «Господь всемогущий, как некстати!» выскочив из кресла, он забегал по комнате:

– Испанцы и так нас не празднуют, всё никак не могут забыть распри двухсотлетней давности. Даже тот факт, что мы проливаем кровь за их чёртову страну, не добавляет нам в их глазах привлекательности. Теперь же их траченные молью попы вопят с амвонов, что британские язычники насилуют всё, что исповедует католичество и носит юбку. Боже! Если в эту чушь крайне верят португальцы, то представляю, какой хай поднялся по ту сторону границы! Чего доброго, потребуют от папы римского объявить нам крестовый поход!

Он остановился и зажмурился:

– Получи эта история широкую огласку, помощи от испанцев нам не видать, как собственных ушей, а помощь их нам крайне, ох, как крайне, нужна!

Его прервал робкий стук в дверь.

– Войдите!

Штабной чиновник принёс Нэну какой-то документ. Генерал бегло просмотрел его и ворчливо заявил:

– Одного мало, Саймонс. Мне нужна ещё дюжина.

– Будет исполнено, сэр.

Когда тот вышел, Нэн лукаво подмигнул Шарпу:

– По грехам нашим воздаётся нам! Стоило мне сжечь бумажку от благороднейшего и умнейшего человека, чертова Главного капеллана, как на мою голову свалилась обязанность в письменном виде облизать каждого епископа и архиепископа, до которого только можно доплюнуть отсюда.

Голос его стал сюсюкающим:

– «Мы оповещены, Ваше толстопузое святейшество, о том, что натворили в Адрадосе какие-то висельники. Но это не наши висельники, а другие, и мы их, зуб даю, непременно найдём и медленно вывернем наизнанку. Крайне медленно.»

– Не наши висельники, сэр?

Генерал недовольно покосился на Шарпа:

– Конечно, не наши!

Схватив со стола бюст Наполеона, Нэн ткнул его в нос пальцем:

– Тебе-то, корсиканский выскочка, верно, хотелось, чтобы это оказалось делом рук наших балбесов? Ты бы мог тиснуть в своём завиральном «Монитэре» статейку об английских бугаях, кроющих всех испанок подряд. Может, это помогло бы тебе позабыть о тысячах придурков, брошенных тобою подыхать в далёкой России?

Он шваркнул бюст обратно на стол и шмыгнул носом:

– Чёрт!

Шарп ждал. Проезжая по улицам Френады, он видел, что штаб-квартира гудит, как растревоженный улей. Весть о происшедшем в Адрадосе всколыхнула это сонное царство, и приезд Шарпа, несомненно, был частью суматохи. Стрелка распирало любопытство, но спросить напрямую он не мог. Впрочем, генерал, очевидно, созрел для разговора и сам. Указав Шарпу на кресло у небольшого камина, он занял второе:

– Я в крайнем затруднении, майор Шарп. У меня есть задание, не сулящее ни почестей, ни выгод, и нет войск для его выполнения.

Шарп открыл было рот, но шотландец энергичным жестом отмёл его невысказанные возражения:

– Да, конечно, как так? Под рукой целая армия? Но у кого под рукой? У Бирисфорда…(Пока Веллингтон был занят дипломатическими играми на юге, войском ведал Бирисфорд) А где Бирисфорд? На севере, с португальцами. Времени искать его и кланяться нет. Обратись я к одному командиру дивизии, другие тоже пожелают узнать, в чём дело, а объяснений мне хотелось бы избежать. Я заведую штабом, то есть перекладываю бумажки и слежу, чтобы поварята не прудили в офицерскую похлёбку. В моём распоряжении собранный с бору по сосенке гарнизон Френады и… вы. А, если брать добровольцев, то лишь вы.

– Добровольцев, сэр?

Нэн елейно улыбнулся:

– Я предположил, что вы захотите вызваться добровольцем. Вы же доброволец, майор? Это не вопрос, это – приказ.

Шарп усмехнулся:

– Куда ж я денусь…

– Отлично. Вам известен некий Потофе?

Стрелок пожал плечами.

– А что вы слышали об армии дезертиров?

В памяти Шарпа смутно всплыло отступление от Бургоса: дождь, хлещущий, как из ведра; четыре сотни промокших до нитки голодных солдат, сгрудившихся в горелом амбаре, и чей-то горячечный шепоток, повествующий о войске лихих ребят-дезертиров, привольно живущих без офицеров с генералами и принимающих к себе любого желающего. Тогда, помнится, Шарп велел невидимому рассказчику заткнуться, а про себя подивился изощрённости солдатской выдумки. Выдумки?