Дмитрий Светлов - Медвежий замок

– Господа, почему его ганзейская бирка была признана фальшивой?

– Она таковой и являлась! – Казалось, что фон Косфилд искренне удивился вопросу.

– Но почему? По слухам, купец из Полоцка получили ее в Рижской конторе Ганзы.

– Нам известны законы Риги. В Братство Черноголовых принимают только немцев, а он иностранец.

– При чем здесь членство в Братстве и в Ганзе?

– Региональные конторы Ганзы создаются местными гильдиями. Братство Черноголовых является гильдией купцов.

– Возможно, он вступил в Ганзейский союз через другую гильдию.

Вопрос вызвал дружный смех, а ответил Николаус Шонек:

– В каждом городе только две гильдии, большая и малая. В большую входят купцы, малая состоит из ремесленников.

– Разве не может быть гильдии кузнецов?

– Кузнецы объединяются в союз, который выделяет одного представителя в малую гильдию.

– В большой гильдии только немцы, в малой – все остальные. Я правильно понял?

– Членами гильдий могут стать только немцы. Туземцам запрещено заниматься торговлей и ремеслами.

– Сколько же в Риге немцев?

– Примерно триста человек, а всего в городе проживает около восьми тысяч.

– Коренные жители могут взбунтоваться, за ними явное большинство.

– Уже нет, проучили. А бунт был сорок лет назад.

– Бунтовщики захватили город?

– Даже успели разрушить рыцарский замок.

– Кара была жестокой?

– Более чем жестокой, их заставили выплатить стоимость замка, затем построить новый. После чего выгнали за городские стены.

– Рига осталась без жителей?

– Почему же. Ганза не платит церковной десятины, поэтому всегда найдутся желающие поселиться в городе.

– Там сейчас спокойно? Я планирую зайти в Ригу, и не хотелось бы нарваться на войну.

– Семь лет назад полоцкие воины захватывали замок Динамюнде, но сейчас воцарился мир и покой.

– Замок далеко от Риги?

– В устье реки, километров пятнадцать от города. Тевтонский орден по своим обязательствам защищает наше судоходство.

– Зачем Полоцку замок в устье Двины?

– Захотели беспрепятственно выходить в море.

Норманн вспомнил Ригу, старый город действительно несколько в стороне от Двины и не может препятствовать проходу по реке. Так, так, так, а в рассказе фон Косфилда явная нескладушка!

– Если членами Братства Черноголовых могут быть только немцы, я не могу понять причину, по которой мне дали Ганзейскую бирку.

– Во-первых, Братство Черноголовых только на восточном берегу Восточного моря. Во-вторых, вы в Любеке.

– И какие здесь преимущества?

– В Ганзейский союз кроме немцев входят греки, французы, голландцы, датчане. Приехав сюда, вы поступили абсолютно правильно.

– А Готландский союз принимает иностранцев?

– Нет, это замкнутый союз, членами которого являются только выходцы с северных островов Восточного моря.

– Их зовут аландцы? – Норманн вспомнил хвастливый рассказ одного из финнов, когда он был на яхте в городе Мариенхамн.

– Да какая разница! В любом случае их дни сочтены.

Низкие, заросшие камышом берега реки Траве постепенно уходили назад, впереди появилась серая полоса Макленбургской бухты. Надоела вся эта дурамуть, быстрее домой, в родные и понятные края.

Море встретило устойчивым юго-западным ветром, хмурым небом с низкими облаками и осенним дождем. Норманн в буквальном смысле слова не находил себе места. Еще в Любеке решили, что он вместе с учителем немецкого языка поселится в капитанской каюте. Хорошая задумка превратилась в настоящую пытку, господин Хинрих Пап надоедал с утра до вечера. Преследуя своего ученика, он показывал на различные предметы или действия, комментируя на немецком языке. Подъем с кровати начинался с утренней молитвы, за обедом, прежде чем взяться за ложку, требовалось прочитать благодарственную молитву, а перед сном – вечернюю. Здесь Норманн быстро нашел лазейку, уловив в молитвах отзвуки итальянских слов.

– Я православный и не должен читать католические молитвы, – решительно заявил Руслан.

– Карашо, карашо, молитесь по-русски. – И Пап протянул Молитвослов.

Тоска, как все это прочитать? Совершенно непонятные слова с непонятными буквами, но немец не отставал и внимательно следил за соблюдением церковных правил. Завтрак заканчивался диктантом с последующим разбором написанного текста, причем разбор шел на немецком языке. В школе он якобы учил английский язык, в училище – немецкий, на поверку не знал ни того ни другого. При желании можно припомнить несколько французских слов, приклеившихся при общении с Люси, но Руслан не был уверен в истинном их значении. Попытка сбежать под предлогом осмотра трюма, привела к экзамену в общении со своими подданными. Они что-то просили, объясняли и благодарили, а он ни ухом ни рылом. Учитель, настоящий гад, стоял и посмеивался. Осмотр трюма дал понимание причин, по которым грузы перевозят в бочках. По деревянным бортам нет-нет да и стекали капельки воды, а внизу плескались лужицы. Днище прикрыто деревянными щитами, но сырость-то осталась, вот и перевозят основные товары в бочках.

– Dieses Wasser [37]. Повтори!

– Wasser [38], – послушно повторял Норманн.

– Dieser mast [39]. Повтори!

– Mast [40].

– Dieses Segel. Wiederholen Sie die! [41]

– Segel [42].

И так до бесконечности, вместо перерывов беседы на немецком языке, во время которых Норманн пытался не заснуть. Единственной отрадой остались ежедневные тренировки и спарринги с Нилом. Тут Хинрих Пап отступал в сторону и наблюдал за действиями Норманна с безопасного расстояния.

Как-то незаметно пересекли Балтику, справа завиднелась полоска леса. Осталось пересечь Ирбенский пролив, и вот он – Эзель с маленьким городком и замком Аренсбург. Раньше Норманн никогда не задумывался об истории Прибалтики и не знал, что долгие столетия юго-западная часть современной Эстонии принадлежала Тевтонскому ордену, север был под властью шведов, а юго-восток входил в состав Псковского княжества. Любек удивил маленькими размерами и откровенной несправедливостью к жителям. В городе около двадцати тысяч человек, при этом полноценными гражданами являлось всего три тысячи, а право голоса на выборах имели только обладатели малой печати.

Послеобеденный языковой тренинг проходил на крыше кормовой будки, рядом с немецким шкипером. Хинрих Пап заставлял повторять различные команды на руль и по управлению парусами. Стоящий с рулевым веслом Герман Варендорп с серьезным видом повторял команды, но продолжал править на Аренсбург. Учитель заметил идущие из Риги корабли и принялся терзать новой темой, заставляя по нескольку раз произносить сложные слова. Неожиданно Хинрих Пап сказал по-русски: