Александр Дюма - Джузеппе Бальзамо (Записки врача)

Бальзамо взял Филиппа за руку и вложил ее в руку Андре.

Девушка тотчас улыбнулась и прошептала:

— A-а, это ты, брат?

— Вот видите, теперь она вас узнаёт, — заметил Бальзамо.

— До чего все это странно!

— Спрашивайте! Теперь она будет вам отвечать.

— Если она ничего не могла вспомнить после пробуждения, как же она вспомнит во сне?

— В этом и состоит одно из таинств науки.

Вздохнув, Бальзамо отошел в угол комнаты и сел в кресло.

Филипп по-прежнему не двигался, держа Андре за руку. Он никак не решался начать допрос, который должен был подтвердить его бесчестье и открыть имя виновного, которому, возможно, Филипп не мог бы отомстить.

Андре находилась в состоянии, близком к трансу, хотя лицо ее было скорее безмятежно, чем выражало какое-либо чувство.

Трепеща от волнения, Филипп повиновался выразительному взгляду Бальзамо и приготовился.

Однако по мере того, как он размышлял о своем несчастье, лицо его омрачалось, Андре тоже стала хмуриться и вдруг обратилась к нему:

— Да, ты прав, брат, это большое несчастье для всей семьи.

Андре передала, таким образом, его мысль, прочитав ее в сердце брата.

Филипп не ожидал такого начала и вздрогнул.

— Какое несчастье? — спросил он, не зная, что на это ответить.

— Ты прекрасно знаешь, брат, о чем я говорю.

— Заставьте ее отвечать, сударь, и она все расскажет.

— Как же я могу ее заставить?

— Стоит вам только пожелать, и все произойдет само собой.

Филипп посмотрел на сестру, продолжая сосредоточенно думать о своем. Андре покраснела.

— Ах, Филипп, как это дурно с твоей стороны! Почему ты полагаешь, что Андре тебя обманула?

— Значит, ты никого не любишь? — спросил Филипп.

— Никого.

— Стало быть, мне предстоит наказать не соучастника, а преступника?

— Я тебя не понимаю, брат.

Филипп взглянул на графа, словно желая услышать его мнение.

— Поторопите ее, — посоветовал Бальзамо.

— Поторопить?..

— Да, спросите прямо!

— Я не могу не щадить ее целомудрия — ведь это ребенок!

— Можете быть спокойны: когда она проснется, она все забудет.

— Да сможет ли она ответить на мои вопросы?

— Вы хорошо видите? — спросил Бальзамо у Андре.

Андре вздрогнула при звуке его голоса и повернула в сторону Бальзамо голову, хотя глаза ее по-прежнему ничего не выражали.

— Я все вижу. Впрочем, я видела бы лучше, если бы меня спрашивали вы.

— Ну что ж, сестра, если ты все видишь, расскажи мне в подробностях о той ночи, когда ты лишилась чувств, — попросил Филипп.

— Почему бы вам, сударь, не начать с тридцать первого мая? Мне кажется, у вас также были сомнения относительно того дня. Сейчас самое время узнать все сразу.

— Нет, сударь, — отвечал Филипп, — в этом нет надобности: с некоторых пор я вам верю. Тот, кто обладает властью, подобной вашей, не станет ее употреблять ради достижения столь заурядной цели. Сестра! — повторил Филипп. — Расскажи мне, что произошло в ту ночь, когда ты лишилась чувств.

— Не помню, — отвечала Андре.

— Слышите, граф?

— Она должна вспомнить и рассказать. Прикажите ей!

— Но если она спала, то…

— Душа бодрствовала.

Он поднялся, протянул руку и сдвинул брови, что свидетельствовало о напряжении воли.

— Вспоминайте, — приказал он, — я хочу этого!

— Вспоминаю, — отвечала Андре.

— Боже мой! — воскликнул Филипп, вытирая со лба пот.

— Что вам угодно знать?

— Все! — выдохнул Филипп.

— С чего начать?

— С того, как ты легла в постель.

— Вы себя видите? — спросил Бальзамо.

— Да, я себя вижу: я держу в руке стакан с питьем, приготовленным Николь… О Господи!

— Что такое? В чем дело?

— Ничтожная!

— Говори, сестра, говори же!

— Она что-то подмешала в воду. Если я ее выпью, я погибла!

— Что-то подмешала? — вскричал Филипп. — Зачем?

— Погоди, погоди…

— Сначала расскажи, что ты сделала с этим питьем.

— Я поднесла его к губам… и в эту минуту…

— Что?

— Меня позвал граф.

— Какой граф?

— Вот он! — проговорила Андре, указывая рукой на Бальзамо.

— Что было потом?

— Я отставила стакан и уснула.

— А дальше? Что было дальше?

— Я встала и пошла к нему.

— Где был граф?

— Под липами напротив моего окна.

— Скажи, сестра: граф не заходил к тебе?

— Ни на мгновение.

Бальзамо взглянул на Филиппа с таким видом, который ясно говорил: «Теперь вы сами видите, сударь, обманывал ли я вас».

— Так ты говоришь, что пошла к графу?

— Да, я ему повинуюсь, когда он меня зовет.

— Что от тебя было угодно графу?

Андре не знала, что ответить.

— Говорите, говорите! — воскликнул Бальзамо. — Я не буду слушать.

Он упал в кресло, обхватил голову руками, словно не хотел слышать то, что скажет Андре.

— Что от тебя было нужно графу? Отвечай.

— Он захотел узнать у меня о…

Она снова замолчала, словно боясь причинить графу боль.

— Продолжай, сестра, продолжай, — попросил Филипп.

— …об одной женщине, которая сбежала из его дома, а… — Андре понизила голос, — сейчас она уже мертва.

Несмотря на то, что Андре произнесла последние слова едва слышно, Бальзамо разобрал или, вернее, угадал их. Он глухо застонал.

Филипп замолчал. Наступила тишина.

— Продолжайте, продолжайте, — потребовал Бальзамо. — Ваш брат желает знать все, мадемуазель; он должен все узнать. Что сделал тот господин после того, как получил интересовавшие его сведения?

— Он ускакал, — отвечала Андре.

— А ты осталась в саду? — спросил Филипп.

— Да.

— Что было с тобой потом?

— Когда он начал удаляться, вместе с ним меня стали покидать силы, и я упала.

— Ты потеряла сознание?

— Нет, я по-прежнему спала, но очень крепко.

— Ты можешь вспомнить, что с тобой случилось, пока ты спала?

— Попытаюсь.

— Что же произошло? Говори!

— Из кустов выскочил человек, поднял меня на руки и понес…

— Куда?

— Сюда, в комнату.

— Ты можешь сказать, кто был этот человек?

— Погодите… да… да… О! — с отвращением и беспокойством воскликнула Андре. — Опять этот ничтожный Жильбер!

— Жильбер?

— Да.

— Что он сделал потом?

— Опустил меня на софу.

— Дальше?

— Погоди…

— Смотрите, смотрите хорошенько! — приказал Бальзамо. — Я желаю, чтобы вы увидели!

— Он прислушивается… Идет в соседнюю комнату… В испуге отступает… Заходит в комнату Николь… Боже, Боже!

— Что?

— За ним следом появляется еще кто-то… А я не могу даже встать, защитить себя, крикнуть: я сплю!

— Кто этот человек?

— Брат, брат, где ты?

Глубокое страдание исказило лицо Андре.

— Кто этот человек? Говорите, я приказываю! — проговорил Бальзамо.