Джеймс Купер - В Венеции

— Таково желание ваших почтенных опекунов, сударыня. Я удаляюсь, чтобы не беспокоить вас дольше.

Тяжелое продолжительное молчание наступило после ухода чиновника. Но, вспомнив о доне Камилло, Виолетта начала умышленно громко разговаривать с новой горничной.

— Ты уже была в услужении, Аннина? — спросила она.

— Да, сударыня, но мне ни разу не приходилось служить у такой прекрасной дамы, как вы.

— Что касается уменья льстить, ты, очевидно, не новичок в этом деле. А теперь ступай и извести моих служащих об этом неожиданном решении Сената. Они тебе помогут сделать необходимые приготовления.

Аннина недовольно повиновалась и вышла из комнаты. Когда дверь затворилась за ней, дон Камилло вышел из своей засады, и все четверо обменялись грустными, испуганными взглядами.

— Долго еще вы будете колебаться? — спросил дон Камилло, подходя к монаху.

— Я ни минуты не колебался бы, если бы был уверен в безопасности нашего бегства.

— Так вы не оставите меня, мои милые? — вскричала с радостью Виолетта.

— Нет, Виолетта, мы пойдем с тобой всюду: и в замок святой Агаты, и в тюрьмы святого Марка.

В это время послышались шаги, и едва дон Камилло успел скрыться в часовню, как вошла Аннина и, подобно сенатскому чиновнику, подозрительно окинула взглядом всю комнату, объясняя свой приход желанием узнать от своей хозяйки цвет дорожного платья. Так как она медлила уходить, то монах обратился к ней строгим тоном:

— Ступай, моя милая, и исполни, что тебе приказано! Не беспокой нас больше.

Аннина извинилась, но, уходя, не забыла снова окинуть комнату беспокойным и подозрительным взглядом.

— Будь осторожнее, — сказал монах, обращаясь к входившему дону Камилло, — в этом несчастном городе ни на кого нельзя надеяться. И если ты уверен, что можешь вывести нас из этого тяжелого положения, то — будь, что будет — мы готовы тебя слушаться.

Крик радости вырвался из уст Виолетты, но, повинуясь серьезному взгляду своего духовника, она взглянула на дона Камилло, желая слышать его ответ. Не говоря ни слова, дон Камилло поспешно написал что-то; вложив в записку монету, он вышел на балкон и подал знак. В то же время послышался шум весел приблизившейся гондолы. Гондольер поднял брошенную в его лодку записку с монетой и, запев песенку, не спеша, отплыл от дворца.

— Пока все благополучно, — сказал дон Камилло, прислушиваясь к пенью гондольера. — Через какой-нибудь час мой посланный приведет фелуку к морской набережной, и если нам удастся благополучно добраться до судна, то я думаю, нам тогда лучше всего прямо направиться в Адриатику.

Кармелит вошел в часовню и зажег свечи на престоле. Когда все ожидали начала венчания, в комнату неожиданно и поспешно вошла Аннина.

Чтобы прервать общее замешательство, дон Камилло появился среди присутствующих.

— Начинайте, отец, — сказал он, — ничего не значит, что будет больше одним свидетелем моего счастья.

Говоря это, дон Камилло дотронулся до шпаги и так многозначительно посмотрел на Аннину, что та едва смогла сдержать крик, готовый вырваться из ее груди. Монах, казалось, понял это немое соглашение и тотчас же начал обряд.

— Мы во-время окончили с венчанием; я слышу шум весел, — сказал дон Камилло.

Он не ошибся: большая шестивесельная гондола с каютой остановилась у калитки дворца. Оставалось сделать последний, но самый опасный, решительный шаг.

— Теперь нельзя терять ни минуты, чтобы нас не увидели шпионы республики. Едем, Виолетта! Донна Флоринда, отец, едемте!

Наставница и воспитанница вернулись из их комнаты с футлярами, содержавшими драгоценности Виолетты, дон Камилло был, конечно, готов, а монах не нуждался ни в чем лишнем.

Он первый пошел вперед, донна Флоринда и Виолетта шли за ним. Дон Камилло взял за руку Аннину и тихим голосом приказал ей под страхом смерти повиноваться.

Они прошли благополучно, не будучи никем замеченными, длинный ряд комнат, но в передней они очутились перед дюжиной слуг обоего пола.

— Дорогу! — крикнул дон Камилло, голос и наружность которого были незнакомы всем присутствующим. — Ваша госпожа желает проехаться для прогулки по каналам.

Удивление и любопытство было на всех лицах, но подозрение вскоре заняло их место, и едва Виолетта успела пройти переднюю, как несколько слуг быстро спустились по лестнице, разными выходами вышли из дворца, и каждый из них направился к тому из представителей власти, шпионом которого являлся.

Гондола стояла внизу мраморных ступеней, ведущих к выходу наружу; двое гребцов вышли из нее и притягивали ее к берегу. Дон Камилло заметил, что замаскированные гондольеры приняли все предосторожности: у каждого на боку висела короткая рапира, а под складками плащей можно было различить пистолеты. Виолетта и кармелит были уже в гондоле; донна Флоринда входила за ними; Аннина намеревалась последовать их примеру, но дон Камилло удержал ее за руку.

— Этим кончается твоя служба, — сказал он вполголоса. — Поищи себе другую госпожу, а за неимением лучшей ты можешь поступить на службу Венеции.

Потом он оглянулся назад на толпу, теснившуюся в сенях дворца.

— Прощайте, друзья! — крикнул он им. — Ваша верная служба вашей госпоже не будет забыта.

Вдруг он почувствовал, что кто-то схватил его за руки; он поспешно обернулся и увидел двух гондольеров, которые заранее вышли из гондолы и теперь с силой держали его. Неожиданность лишила его возможности бороться, и они его оттеснили к сеням дворца. Аннина, повинуясь их знаку, прошла мимо него и прыгнула в лодку. Двое гондольеров быстро отскочили и заняли свои места; весла ударили по воде, и гондола удалилась от лестницы.

— Джино! Изменник!

Дон Камилло с отчаянием смотрел на удалявшуюся гондолу, которая тотчас же, завернув за угол дворца, скрылась из виду.

Погоня в Венеции была сопряжена с большими неудобствами, потому что по бокам каналов прохода не было. Дон Камилло хотел было уже кинуться в воду, чтоб воспользоваться одной из лодок, стоявших между сваями около дворца, как вдруг послышался шум воды. Скоро из темноты выехала большая лодка, управляемая шестью замаскированными гондольерами. Сходство этой гондолы с отплывшей было так велико, что не только дон Камилло, но и все присутствовавшие подумали, что это было то же самое судно, которое, объехав вокруг соседних дворцов, возвращалось к двери донны Виолетты.

— Джино! — вскрикнул в изумлении неаполитанец.

— Синьор, — ответил слуга.

— Ну, подъезжай скорей! Разве можно терять время, когда оно так дорого!

Дон Камилло прямо из дверей дворца прыгнул в гондолу, но, войдя тотчас в каюту, увидел, что, кроме гондольеров, на ней никого не было.

— Негодяи! Как вы посмели обмануть меня? — вскричал герцог.