Евгений Рогачев - Рогнеда. Книга 1

Тут, будто поняв, что помянули его, сквозь доски просунулась лохматая песья башка, оскалилась и, клацнув клыками, попыталась схватить Митрия, неосмотрительно подошедшего слишком близко, за штанину.

— Вот шальная! — Митрий отскочил, замахнулся рукой. — Чистый зверь.

— И вправду зверь! — Демьян рассмеялся. — Я так и зову его. Да не маши чреслами-то, не любит он этого… Ладно, проходите, коль пожаловали. Только подождите чуток. Сейчас закрою я его, а то порвет вас ненароком, тогда так и не узнаю, с чем пожаловали.

Он схватил пса за ожерельник, [32] Ошейник. утыканный шипами, и поволок в глубину двора.

— Вот псина! Чуть полноги не отхватила, — проворчал Митрий.

— А ты варежку-то не разевай, — пробормотал Кистень, думая о своем. — Тогда и цел будешь.

Закрыв Зверя, Демьян вновь появился перед ватажниками, махнул рукой.

— Ну, проходите что ль. Да в избу не ступайте. Неча вам там делать. За мной идите.

Он провел гостей под навес, где пахло прошлогодним сеном и навозом. Сел на перевернутый чурбак, указал рукой на место напротив себя.

— Еще немного, и не застали бы меня, — проговорил лениво.

— А что так? — Кистень подогнул полы кафтана, пристроился напротив. — Али собрался куда?

— В лес хочу наведаться. Силки проверить да иную какую живность посмотреть.

— Ну, то и ладно, что застали тебя. Значит, не зря такую дорогу перлись.

— Тогда говорите, с чем пожаловали.

Кистень обвел взглядом небольшой двор, различил, как за перегородкой хрюкали свиньи да блеяли овцы. В небольшом загоне, аккурат напротив того места, где они сидели, обиженно рычал Зверь.

— Что-то неприветлив ты, хозяин? В избу не зовешь, да за стол не сажаешь. Словно мы какие тати лесные, а не гости.

— А вы тати и есть! — Демьян веточкой отмахивался от комаров. — Я вас сразу признал. Повидал я вашего брата на своем веку, потому меня не обманешь.

— Ну, тогда и ладно, — опять легко согласился Кистень, чем поразил молчавшего Митрия. — Значит, разговор будет легче вести, коль знаешь, кто мы.

Помолчали. Наконец Кистень приступил к главному.

— Интересуемся мы девицей, что в темнице сидит у посадника. Знаешь такую?

— Там много кого сидит. Мало ли душегубцев на Руси-матушки. Всех и не упомнишь, — осторожно ответил Демьян.

— Рогнедой ее кличут, — уточнил Кистень. — Имя диковинное, должен был запомнить.

— Имя мне без надобности. К чему? Для меня они все на одно лицо, когда верещат, словно дети малые, и о грехах своих лопочут.

— Та, что боярина зарезала! — Кистень начинал заводиться. Чувствовал, что Демьян сразу уразумел о ком речь, но темнит, песья морда. — Не далее как месяц назад.

— Теперь вспоминаю, — Демьян наморщил лоб, как будто выискивая в памяти знакомые воспоминания. — Пару ден назад притаскивали ее в пыточную. Да слаба оказалась девка. Я не успел кнутом и пару раз махнуть, как она тут же и впала в беспамятство.

— Жива? — вставил слово Митрий.

— Жива покуда. — Демьян смерил его насмешливым взглядом, посмотрел на Кистеня, важно изрек: — Все от меня зависит. Фирс Матвеич, посадник то есть, прикажет — и помрет девка, даже пикнуть не успеет… Так в чем надобность к ней?

— Хотим ее из неволи вызволить.

От сказанного Демьян поперхнулся, уставился на непрошенных гостей, как будто впервые узрел их.

— Эка вы куда хватили! Вызволить! — хитро прищурился. — А не боитесь, что выпущу сейчас Зверя и на вас натравлю? Пока стеречь будет, я за стражниками сбегаю? А?

— Не боимся. Потому как видим, что разумный ты человек и безрассудства не позволишь. Да и зачем тебе это? Ну, и сдашь нас посаднику. Ну, и похвалит он тебя, на хорошем счету у него будешь. И все. А далее-то что? С этого не разбогатеешь и новую избу не справишь. Так? Так.

Кистень замолчал, давая возможность Демьяну переварить услышанное. Тот наклонил голову, подбодрил:

— Ты говори, мил человек, говори. Я слушаю, не глухой чай.

— Хотим, чтоб ты помог нам. За труды твои заплатим тебе чистым золотом. Там и на избу хватит, и еще кое на что.

— Какая вам надобность в девице той, раз вы о ней так печетесь? Да и не вы первые, правду сказать. Приходил тут вьюнош один, просил не сильно терзать любушку его.

— Ну и?

— А я что, ведь не зверюга какой. Тоже христианская душа, да и жалость имею, не очерствел еще совсем на службе посадской. Интересно, что в девице той такого заковыристого, раз все ее жалеют? — схитрил Демьян, хотя и сам уже знал в чем. Клад боярский причина всего, не иначе.

— Вот, то и ладно. Так подмогнешь?

— Ты не ответил. Так зачем тебе девка эта?

— А тебе в том какой интерес? Ты помогаешь вывести ее на волю, мы платим тебе золотом. Вот и весь сказ.

Опять помолчали. Демьян поднял голову, неожиданно спросил:

— Покажь.

— Чего? — не понял Кистень.

— Золото, говорю, покажь.

— Не такие мы дурни, чтоб золото с собой таскать! — Кистень улыбнулся в бороду, но взгляд оставался холодным, что чистый лед. — Сделаешь работу справно и получишь все сполна, как договаривались. В том слово мое крепко.

— Ты, видно, совсем ополоумел, мил человек, если думаешь, что я татю лесному поверю. Виданное ли это дело? Совсем с головы съехал?

— А ты не ругайся, хозяин. Если мы лесные жители, так, по-твоему, выходит, нам и веры нет?

— Конечно, нет. Повидал я вашего брата на своем веку, слава Богу. Знаю, что держите ножик острый за пазухой. Чуть что — и сразу кровь пустить норовите.

— Так, значит, не уговорились мы с тобой, хозяин?

— Не уговорились! И более дела с вами иметь не желаю! — Демьян поднялся на ноги, прошелся взад вперед.

— Идите откуда пришли. Я вас не видел и вы меня.

— А, может, передумаешь? — Кистень не торопился подниматься и снизу вверх смотрел на Демьяна. — Золотишко в надежном месте упрятано и своего хозяина дожидается… Так как?

— А и пущай тут сидит, — вставил Митрий. — Другого помощничка найдем, более сговорчивого.

— Нишкни! — зашипел на него Кистень, и Митрий обиженно замолк.

Кистень хитрил. Хотел он выведать у Демьяна, как сподручнее подступиться к посадскому подворью. А как тот расскажет все, то можно и в тень отступить. Пусть дожидается обещанного золота, сколь душе угодно. Пока расчухается, они свое дело уже и спроворить успеют. Потому и соблазнял Демьяна, вытаскивая того на разговор нужный. Но что-то пошло не так, Демьян занервничал, видно, почувствовав звериным чутьем неладное. Надо поворачивать вспять, а то и впрямь может со двора выгнать. Тогда все пойдет насмарку. Митрий еще, дурень-переросток, поперек лезет. Неймется ему.

— Так как? — вновь спросил Кистень.

Демьяну надоело мерить шагами невеликий двор. Он остановился, затем сел на прежнее место, выплюнул из-за рта соломинку, пробасил непреклонно: