Сергей Городников - Тень Тибета

Прибыл он в столицу на пятый день, раньше, чем это удалось бы многим другим гонцам. Ещё у пригородов расслышал низкий рёв больших труб, какие удерживали по двое мужчин на крыше дворца Потала. Рёв этот возвещал начало религиозного праздника. Красочная пестрота одеяний наполнила улицы и площади, толпы людей стекались к величественному дворцу, где ожидался торжественный выход Далай-ламы. Конь под Удачей перешёл на осторожный шаг, так как продвигаться вперёд становилось непросто. Достигнув базарной площади, Удача непроизвольно обратил внимание на необычного вида мужчину в чёрной сутане. Тот был шагах в ста пятидесяти от него и удалялся, выбирался из толпы в сопровождении молодой стройной девушки. Со спины девушка походкой и индийским платком на голове вдруг напомнила Дэви, и, ожесточаясь от внезапного беспокойства и желания пробиться к ней, Удача попытался повернуть коня в ту сторону. Толпа поблизости раздражённо заволновалась, а мужчина в сутане и девушка тем временем затерялись, пропали из виду. Поневоле ему пришлось вновь продвигаться к дворцу. Но мысль об увиденной на площади девушке не шла из головы, наоборот, чем ближе он был к стенам дворца, тем с большей уверенностью убеждал себя, что увидел именно ту, которую так желал отыскать.

Празднично разодетая стража с красно-золотыми стягами на копьях пропустила его к боковому входу во дворец лишь после того, как вызванный сотник узнал печать ламы-тысячника на шнурках запечатанного послания. Сотник не знал, кому в такой день надо доложить о срочном послании, но обещал, если получится, выяснить. Удача спешился и ждал. Волнуемый нетерпением от мыслей о девушке в толпе и её спутнике, он обрадовался, когда сотник вернулся с тайным советником Далай-ламы. Тайный советник был подтянутым и строгим, и ничем не выдал, что причастен к тому странному происшествию, когда в китайской беседке в саду дворца вызванный им Удача был одурманен дымом белого порошка. Удача тоже не показывал, что помнит о том случае. Не зависимо от причин и степени участия тайного советника, он испытывал благодарность к нему за последствия, за разбуженные чувства к прекрасной жрице любви. Сообщив о привезённом с северного приграничья важном письме для правителя, он всё же пребывал в замешательстве, имеет ли право передать это письмо кому-то другому. Однако тайный советник в присутствии сотника решительно забрал у него кожаный мешочек с письмом, сказал, что сам передаст по назначению. Удача не стал возражать, желая только одного, скорее покинуть дворец и вернуться к базару.

Пятый Далай-лама в сопровождении Панчен-ламы и самых влиятельных настоятелей монастырей с усталым достоинством приближался к распахнутым высоким дверям, за которыми начинался верхний пролёт длинной белокаменной лестницы. Второй пролёт заканчивался внизу напротив главного выхода на дворцовую площадь, и там давно слышался нетерпеливый гул людского ожидания его появления. Площадь запрудили возбуждённые праздничным настроением жители столицы и многочисленные паломники от разных племён и народов Азии, которые с самого утра стекались по улицам Лхасы. Они будто слились воедино в напряжённом желании увидеть его и запечатлеть в сердцах и памяти, чтобы затем разнести свои впечатления повсюду.

Недовольство на мгновение отразилось на лице Далай-ламы, когда тайный советник возник перед ним, заставил приостановиться его и свиту лам и передал свиток послания с оттиснутой на смоле печатью тысячника дворцовой охраны.

– Срочное донесение, Великий, – сообщил тайный советник вполголоса.

При виде печати верховный правитель знаком руки предложил свите подождать, а с ним отошёл в сторону, чтобы некому было им мешать, и сорвал печать, вынул и развернул бумагу. Во время чтения Далай-лама расправил плечи, в глубине чёрных глаз растаяла вялость мыслей.

– Манчжуры получили по заслугам, – одновременно с удовлетворением и раздражением высказался он, отдавая развёрнутое письмо для прочтения тайному советнику. Взял себя в руки и с твёрдой рассудительностью продолжил: – Но так их не остановить.

– Если повторить подобную засаду несколько раз, на что просит разрешение тысячник Вашей охраны, варвары станут осмотрительнее в своих действиях, – вникнув в содержание письма, заметил тайный советник. И согласился: – Но остановить их может только военное поражение. Или рассредоточение военных сил по всем границам, которое их непременно ослабит.

– На праздник прибыли калмыки паломники. Они пробудут месяц, – принял решение Далай-лама и распорядился: – Готовьте с ними посольство к Русскому царю. Надо узнать, желает ли он того же, чего хотим мы.

Тайный советник отступил в сторону, пропустил его к свите. Строгий порядок торжественного спуска духовных учителей ламаизма и Правителя Тибета к волнующейся на площади толпе был восстановлен.

Оставив усталого коня на отдых возле дворцовой конюшни, Удача пробрался в давке толпы на площади к тому месту, где часом раньше увидал необычного мужчину с девушкой похожей на Дэви. Сердце его подпрыгнуло от радости, когда он заметил накрытую индийским платком голову той самой девушки. Её спутник куда-то исчез, но и её, казалось, удерживали на месте не религиозные побуждения. Почувствовав на себе пристальный взгляд Удачи, она слегка повернулась, стрельнула глазами под платком, не позволив однако заглянуть под него. И не дожидаясь приближения молодого человека, игриво и призывно, змеёй вильнула телом, скрылась за прибывшими из северных степей паломниками. Удача принялся неистово проталкиваться в ту сторону и наконец выбрался из толчеи к базару.

Вроде преследователя с дурными намерениями, он обогнул за нею базар, не догоняя и не отставая, шагая в отдалении. После дней и ночей долгого пути в седле и сна урывками волнение переживаний от нахлынувших вдруг надежд смешало мысли, он не мог сообразить, как подступиться к ней с расспросами, а потому вначале лишь намеревался узнать, где она живёт. От базара они вышли к китайской улице. Плотно застроенная невзрачными домами и каменными оградами, которые плотно лепились одни к другим, улица уводила вниз пологого склона. Девушка иногда на ходу оглядывалась, будто поощряла следовать за ней, и в конце улицы остановилась против грубо сколоченной калитки в серой каменной стене. Она три раза стукнула по ней ребром монеты, кого-то предупреждая о своём возвращении, и, когда Удача приблизился, калитка заскрипела, приоткрылась внутрь. Девушка шмыгнула за неё под носом Удачи, и он решительно толкнул, распахнул калитку, вошёл следом в небольшой двор. Из проёма дверей приземистого каменного дома уже появился хозяин, пожилой китаец, лысый и неряшливый. Непрерывно кланяясь, он засеменил навстречу, словно увидел самого долгожданного гостя, в то время как девушка скрылась за циновкой, которая прикрывала вход за его спиной. Отталкивающе улыбаясь морщинами и стараясь для убедительности изобразить гостеприимство жестами, старик всем видом приглашал нового посетителя тоже пройти к разбойному полумраку за дверным проёмом. Удача догадался, что перед ним содержатель притона и, переступая порог, невольно насторожился, готовый к любым неожиданностям.